Западноевропейская поэзия XX века

ДУРНОЙ ОБОРОТ

Не один уже год миновал
С той поры, как я хлеб жевал,
С той поры, как вино я пил,
С той поры, как я печь топил.
И уж решили гробовщики,
Что мои похороны близки.
И смерть поджидала меня у ворот,
И приняло дело дурной оборот.

Случилась тут неприятность со мной,
Попался прохожий с толстой мошной,
Удар полена я не рассчитал,
И вмиг бедняга пред богом предстал.
Не разбирался никто, что к чему,
Сразу меня упекли в тюрьму.
Чтоб научиться себя вести,
Пришлось мне время в Сайте провести.

Лет через сто я пинком под зад
Вышвырнут был из Санте назад,
И так как сентиментален я стал,
Я возвратился в родной квартал.
Не в силах справиться с дрожью колен,
Крался я вдоль знакомых стен.
Боялся, прохожие от меня
Будут шарахаться как от огня.

Я думал, часу еще не пройдет,
Как все мне дадут от ворот поворот,
На лицах у всех я прочту одно:
Надо меня бы повесить давно
На первом же уличном фонаре,
И уж не ладанка на шнуре —
Горло мое захлестнула петля,
И плачет по мне земля.

И тут мне встречный сказал: «Салют,
Давненько тебя не видали тут!»
Другой мне руку крепко пожал,
Спросил, как здоровье, и путь продолжал.
Тогда я понял, что сохранил
Добрых людей еще белый свет,
И есть еще и добро и свет,
И сел на землю, и слезы лил.

ИВ БОНФУА

Ив Бонфуа (род. в 1923 г.). — Археолог, историк, автор работ о готических фресках. В сборнике «О движении и неподвижности Дувы» (1953) причудливо сочетаются традиции Бодлера, Малларме, Жува. Интерес к подсознательному характерен для сборников «Анти-Платон» (1962), «Камень с письменами» (1965). Известен также как переводчик трагедий Шекспира.

ЛАМПА, СПЯЩИЙ Перевод В. Козового

Склонившись над тобой, кремнистая долина,
Я вслушивался в плеск безмолвья твоего
И различал в ночной обители печальной
Твое прибежище, где тлеет пена сна.

Я слушал сны твои. Глухой и монотонный,
Бессильно бьющийся в незримую скалу,
Как тает голос их, над сумраком вздымая
Надежд бормочущих тончайшую плеву!

Там высоко, в садах эмалевых, павлин
Растет, кощунственный, зловещим вскормлен светом.
Но ты довольствуешься пламенем моим,
Пока дрожит оно в изгибах темной речи.

Кто ты? Я знаю лишь недолгий ритуал
Волненья твоего и голос торопливый.
Ты во главе стола, ты сумрак раздаешь
Всей наготою рук, в которых свет единый!