храма Беллоны, не посоветовал бы к нему подходить. Но Клотен уже шел навстречу эдилу, грубо расталкивая своих подчиненных.
— Ну, мастер эдил, — произнес иерарх с сильным кэрнавонским акцентом. — Надеюсь, теперь вы довольны?
Кессиас двинулся к иерарху — и Лайам отвернулся. Интересно, какую кость в первую очередь сломает Клотену разъяренный эдил?
Лайам зажмурил глаза в ожидании звука удара, а когда открыл их, то с изумлением обнаружил, что смотрит прямо в лицо женщины в черном, стоящей на ступенях храма Лаомедона, и что та тоже глядит на него. Женщина явно выделяла Лайама из людей, столпившихся возле фонтана. Убедившись, что он заметил ее взгляд, она улыбнулась и поклонилась. Улыбка была понимающей, а поклон — едва заметным, но они обеспокоили Лайама больше, чем вся драка в целом. Он смутился и отвернулся, уставившись на Клотена и Кессиаса.
— Что… — произнес эдил, раздувая ноздри. Кончик его дубинки чуть шевельнулся. — Что вы хотите этим сказать, иерарх?
— Я хочу сказать, — отозвался Клотен, вскидывая подбородок, — что если бы вы потрудились арестовать людей, повинных в нападении на меня, ничего этого не произошло бы.
Пурпурное одеяние иерарха Беллоны охватывал боевой нагрудник, но сам он был безоружен. Волосы, подстриженные под горшок, тонкие бескровные губы, острый, выпяченный вперед подбородок, — нет, этот человек определенно Лайаму не нравился.
— Я полагаю, — холодно произнес новый голос, — что вы ведете речь не о моих братьях.
Это заговорил Гвидерий, видный плотный мужчина в скромном коричневом одеянии. Борода его, аккуратно подстриженная, но достаточно пышная, уже начинала седеть. В руке иерарх храма Раздора держал тяжелую булаву. Он поклонился Кессиасу:
— Я вынужден извиниться за служителей нашего храма, мастер эдил. Но их втянули в это побоище.
Кессиас оскалился в недоброй усмешке и поглядел на Клотена. Тот немедля откликнулся:
— Нет, я говорю именно о ваших братьях, Гвидерий, которые, как известно, уже пытались меня убить…
«Мастер».
Мысль Фануила была настойчивой, но Лайам отогнал ее прочь.
— …а теперь завязали драку на улице!
«Мастер!»
— Тихо! — прикрикнул Лайам на фамильяра, но тем самым лишь привлек внимание соседей к себе.
Гвидерий едва заметно улыбнулся, Клотен вытаращил глаза.
— Эдил, вам не кажется, что… что ваши стражники ведут себя чересчур дерзко? — спросил он язвительным тоном.
— Это не стражник, — проскрежетал Кессиас, одарив Лайама свирепым взглядом. — Это квестор, слуга герцога, и вам, сэр, лучше бы это запомнить. Более того, — продолжал эдил уже громче, — вы оба сейчас же отправитесь восвояси и будете ожидать там моих распоряжений. И чтобы никто из ваших людей больше не смел нигде появляться с оружием — иначе ослушников ждет кутузка! А вы, — он ткнул в сторону Клотена дубинкой, так что тот вынужден был отскочить на шаг, — вы не высунете носа из своего храма, пока я не выясню, кто прав, кто виноват, и не приду сообщить вам свое решение. Ясно?
Клотен принялся хватать воздух ртом, словно вытащенная на берег рыба.
— Вам ясно? — повторил Кессиас низким, зловеще рокочущим голосом.
— Ясно, — пробормотал иерарх и зашагал к храму Беллоны.
Кессиас развернулся к Гвидерию. Гнев его все еще не охладел, но голос уже звучал не столь угрожающе:
— Простите, мастер Гвидерий, я вынужден просить вас о том же. Через какое-то время я навещу и вас.
— Конечно, — с легкой заминкой произнес жрец. — Я все понимаю, Кессиас.
Он поклонился и повернулся, чтобы уйти, жестом повелевая своим людям следовать за собой. Служители в коричневых рясах, двигаясь четко и слаженно, словно военный отряд, забрали своих раненых и скрылись во дворе храма Раздора. Служители же Беллоны, возможно потому, что их предводитель уже ушел, выглядели не столь собранно и брели к своему святилищу нестройной толпой. Лайам краем глаза заметил Сцеволу: тот помогал какому-то кэрнавонцу подняться вверх по ступеням — точнее, практически тащил его на себе.
«Интересно, участвовал ли он в драке?» — подумал Лайам и тут же решил, что вряд ли. Люди Гвидерия попросту не смогли бы выстоять против юноши. «С его-то подвижностью? Да он обратил бы всех в бегство и в одиночку».
На миг перед внутренним взором Лайама возникла картина: Сцевола, словно маленький смерч, кружится возле фонтана, меч его мелькает, как молния, а люди вокруг валятся, как снопы. Но тут Кессиас изверг из себя что-то вроде лая, должного означать смех, и опять дал о себе знать Фануил.
— Ну и ну, Ренфорд! Вы чуть меня не оглушили! С чего это вдруг вам вздумалось требовать тишины?
«Мастер!!!»
«В чем дело?» — послал раздраженно вопрос Лайам, пытаясь одновременно улыбнуться эдилу. Если первое получилось, то второе вышло из рук вон плохо.
Кессиас покачал головой. Похоже, он сам толком не понимал, позабавило его вмешательство Лайама или возмутило.
— Чего вы этим хотели добиться, а?
— Да в чем, собственно, дело?
Раздражение прорвалось наружу непроизвольно, точно так же, как и недавний выкрик, столь изумивший Клотена. К счастью, Кессиас уже отвернулся к стражникам — на данный момент площадь возле фонтана заполоняли только они.
«Я нашел ковер».
Лайам глубоко вздохнул и напомнил себе, что разговор необходимо вести только мысленно.
«Где?»
«На крыше храма Беллоны. Хочешь на него посмотреть?»
«Да».
Стражники собирали брошенное противниками оружие и разгоняли зевак, Кессиас был занят тем, что ставил охрану возле каждого из враждующих храмов.
Лайам присел на бортик фонтана. Знакомое головокружение — и вот он уже парит над Храмовой площадью, а крохотные фигурки людей копошатся внизу. В одной из них — сиротливо недвижной — Лайам опознал и себя самого. Потом он увидел ковер. Тот был раскатан и лежал на крыше храма Беллоны прямо около купола.
«Ты уверен, что это ковер Тарквина?»
Этот вопрос Лайам задал, когда к нему снова вернулось свое зрение. Он сидел, вцепившись руками в коленки, бессмысленно разглядывая костяшки собственных пальцев.
«На нем выткан орел. И цвет совпадает».
— Дурацкий вопрос, — пробормотал Лайам сам себе и вновь обратился к дракончику.
«Ты можешь его забрать?»
— Ренфорд! С вами все в порядке?
Голос Кессиаса звучал обеспокоенно.
Лайам вдруг осознал, насколько нелепо выглядит со стороны его абсолютная отрешенность. Он проворно вскочил на ноги:
— Да-да, со мной все в порядке. Меня просто несколько взволновала эта… хм… драка… Обеспокоенность эдила значительно возросла.
— О боги, Ренфорд, вам не следовало в нее ввязываться! Что вы о себе возомнили? Вы же совсем не
