сопровождали на редкость краснолицые кавалеры. В конце концов первый приз за самую тугую петлю, охватывающую самую тучную шею, достался мужчине с совсем уж багровой физиономией, который во всеуслышание сетовал, что приглашенных на этот раз маловато.
Если это вот — маловато, то что же тогда много? Лайам уже около четверти часа наблюдал за вереницей гостей, а она все не редела, хотя очередь продвигалась достаточно быстро. Господа в роскошных нарядах все прибывали и прибывали. Многие приходили пешком, но некоторые подкатывали на рысаках, были и верховые. Всеобщее возмущение вызвал новенький лакированный экипаж, вывернувший на большой скорости из-за угла и заставивший ожидающих потесниться. Мужчины выбранились, женщины завизжали. Но тут же сердитые возгласы сменились приветственными. Владелец быстроходного экипажа ослепительно улыбнулся и смешался с толпой.
«Бешеные деньги! — подумал Лайам, глядя на вкрадчивое мерцание драгоценных камней, на серебро кубков и золото украшений, на переливы заморского шелка и редких мехов. И все они потрачены лишь затем, чтобы пустить пыль в глаза своим ближним!.. Нет, воротилы Фрипорта гораздо разумней здешних. Они не так кичатся своей удачливостью и вовсе не тычут свое богатство прямо тебе в нос. Конечно, за их доходами ревниво следит целая армия всяких чиновников, но все же…»
Тут за его спиной раздалось вежливое покашливание. Лайам вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, увидел госпожу Присциан.
— Добрый вечер, — пробормотал Лайам и собрался было отдать поклон, но вдова остановила его прикосновением сухонькой ручки, затянутой в кружевную перчатку.
— Здравствуйте, господин Ренфорд. Вы идете к моим? — Лицо пожилой дамы подкрашено не было, и в манере закалывать волосы не наблюдалось каких-либо перемен. Длинный плащ из дорогой синей шерсти скрывал ее платье, но Лайам не сомневался, что и оно выдержано в строгом спокойном стиле, присущем госпоже Присциан.
— Да. Лорд Окхэм обещал устроить для меня встречу с некоторыми из его вчерашних гостей.
— Я знаю, — сказала вдова, чуть склонив голову и пристально глядя на Лайама. — Он мне говорил. Удивительно благоразумный поступок. Не думала, что у него достанет храбрости стать на вашу сторону в этой истории.
Лайам в замешательстве кашлянул — он не знал, что именно лорд Окхэм сказал вдове.
— Видите ли, моя миссия особенно афишироваться не будет…
Госпожа Присциан отмахнулась.
— Все равно я от него такого не ожидала.
Повисла неловкая пауза. Лайам вспомнил о просьбе Грантайре. Мелкий бес нетерпения подталкивал его решить проблему прямо сейчас, но Лайам внял голосу разума, утверждавшего, что следует выждать.
— Вы направляетесь к Годдардам?
Вдова посмотрела на карточку с золотым обрезом, которую держала в руке.
— Да… и уж не помню в какой раз. Я бываю у них каждый год. Наверное, это просто великолепный прием… для тех, кому нравятся шумные сборища, где подают вдоволь вина, а угощения так дороги, что к ним неловко притронуться. Меня приглашают, я прихожу и перекидываюсь со старым Годдардом парой словечек. Он — давний мой друг и строит надежные корабли, — задумчиво говорила она, постукивая карточкой по руке, — а ведь нам с вами нужны новые корабли, не так ли, господин Ренфорд?
О новых кораблях Лайам не думал, его заботили те, что имеются под рукой. Их оснастка, ремонт… деньги для закупки товаров. Но он только молча кивнул, выражая согласие.
— Не сразу, конечно… — продолжала госпожа Присциан, недовольно поглядывая на вереницу гостей. — Но ведь когда-нибудь придет это время. Впрочем, тогда вы уже будете у Годдардов своим человеком. Вам тоже начнут слать приглашения на карточках с золотыми обрезами.
— Да? Лайам рассмеялся. — Что ж, это было бы замечательно! Я просто без ума от шумных сборищ, обильной выпивки и еды, к которой страшно притронуться.
— Тогда вам понравится у Годдардов, — спокойно сказала госпожа Присциан. — Вы, наверное, будете засиживаться у них допоздна. Что до меня, то я всегда ухожу рано. Кто рано ложится…
…тому крепко спится, — продолжил присказку Лайам.
Почтенная дама посмотрела на него с одобрением и улыбнулась.
— Именно так. Когда вам назначено?
— Меня ждут к восьми.
— Тогда, надеюсь, вы не откажетесь еще немного со мной поскучать? Я не хочу там толкаться, а очередь еще длинная. Мне не холодно, — добавила она, предвосхищая вопрос. — Хотя вон той вертихвостке придется несладко!
Госпожа Присциан кивком указала на молодую особу, выскочившую из экипажа в одном платье, глубоко открывающем плечи. Лайам важно кивнул.
— Да, бедняжка изрядно промерзнет.
Они вновь умолкли, но на этот в этом молчании не ощущалось неловкости. Госпожа Присциан держалась по обыкновению прямо. Она все постукивала пригласительной карточкой по ладони и взирала на шумную толкотню с таким царственным видом, что Лайам внутренне усмехнулся. Он опять вспомнил о Грантайре и после недолгих колебаний все же решился заговорить.
— Госпожа Присциан, могу ли я задать вам вопрос?
Карточка в руке вдовы замерла.
— Разумеется, господин Ренфорд.
— Сейчас у меня гостит подруга покойного мастера Танаквиля, мага, который завещал мне свой дом… Она очень интересуется одним из ваших предков. Я имею в виду Эйрина Присциана. Оказывается, он упоминается в некоторых книгах Танаквиля как выдающийся чародей древних времен. Моя гостья попросила меня узнать, не осталось ли у вас каких-нибудь записей Эйрина, и, если таковые имеются, не разрешите ли вы ей просмотреть эти бумаги?..
Лайам умолк, смущенный непроницаемым видом вдовы. Он не мог разобраться, как она относится к сказанному.
— У вас гостит женщина, господин Ренфорд?
Лайам залился краской смущения. Он очень надеялся, что в такой темноте госпожа Присциан этого не заметит.
— Да.
— И она сведуща в магии?
— Да. Это старая знакомая Тарквина Танаквиля, — Лайам все еще не уяснил, как вдова воспринимает его слова. Он снова словно стоял перед одним из своих университетских преподавателей.
— Понимаю. Значит, ее интересуют бумаги? Но я не знаю, сохранилось ли у нас что-нибудь в этом роде.
— Конечно, я понимаю… — заговорил было Лайам, подготавливая себе пути к отступлению, но госпожа Присциан перебила его.
— Я не вижу причин для отказа. Вашей рекомендации мне достаточно, а раз уж я даже не знаю, существуют ли эти бумаги, значит, для меня они особенной ценности не представляют. Я покопаюсь завтра в кладовках и перетряхну кое-какое старье. Это вас устроит?
— О… безусловно… вполне, — заикаясь, сказал Лайам. — Я очень вам благодарен, госпожа Присциан.
— Я ничего не обещаю, — предупредила почтенная дама, воздев указательный палец. — А теперь мне, пожалуй, пора идти, — она кивком показала на заметно поредевшую очередь.
Повернувшись, вдова приостановилась. Лайам, сообразив, что от него требуется, предложил ей руку. Они чинно перешли через улицу и распрощались только после того, как госпожа Присциан вручила свой позолоченный пропуск слуге. Лайам поклонился и поспешил отойти — малые с алебардами явно стали к нему присматриваться. Вблизи они уже не казались безобидной атрибутикой праздничного убранства. Кирасы сияли, лезвия алебард грозно посверкивали, глаза охранников смотрели прямо и твердо. Искательно улыбнувшись, Лайам сбежал по ступеням на мостовую.
Глупо, конечно, но ему очень не хотелось приходить раньше назначенного часа, как не хотелось и
