традиция, но также стремление подражать татарским ханам, которых в России называли царями: принимая титул царя, московские государи не только объявляли себя наследниками византийских императоров, но вкладывали в этот титул и более реальное содержание, открыто выражая им свои претензии на Казанское «царство». Хотя Иван III не решился после свержения татарского ига назвать себя царем и в 1487 г. ограничился титулом 'князя Болгарского', но программный характер московских титулов хорошо известен из применения термина 'всея Руси', которым русское правительство открывало наступление против Литвы так же, как титулом «царь» оно било против татар.[411]
Хотя боярская дума находит себе близкую параллель в совете карачи, бояре и дети боярские — в князьях и огланах (вплоть до тождества терминов 'дети боярские' и «оглан», т. е. сын), а местничество — в родословных счетах татарской аристократии, но мы не решаемся судить о[237] причинах такого параллелизма. Более существенным нам представляется вопрос о влиянии курултая на земский собор. Из описания курултая 14 августа 1551 года, приведенного в 'Царственной Книге', мы знаем о составе собрания 'всей Казанской земли'. Нет сомнения, что собрания в таком же составе были известны казанцам и ранее, и мы уже отмечали случаи употребления этого термина в документах.
В России земский собор появился накануне падения Казанского ханства, и нельзя не обратить внимания на тождество состава первых земских соборов и курултая. 'Стоглав 1551 года был соединением «властей» (духовенства), «синклита» (боярской думы) и представителей воинства',[412] а в курултае также участвовали духовенство, князья и огланы.
Трудно думать о случайности совпадения в составе двух этих собраний, состоявшихся в одном и том же году. Вопрос о том, откуда направлялось заимствование, очевиден: для Казанского ханства 'собор всей земли' был старым, привычным учреждением, для нарождавшейся новой России он был нововведением. Русские историки говорят: 'Установлены в науке и предшественники 'совета всей земли': это — соединение разных разрядов воинства, образчик которого дал Иван III в 1471 г. и, с другой стороны, освященный собор, совет высшей иерархии'.[413] Не следует ли к этим образцам добавить еще более близкий — совет 'всей земли', практиковавшийся у татар, ближайшим образом — в Казанском ханстве? Вопрос этот должен быть разрешен авторитетными специалистами.
В настоящее время является вполне установленным, что переписи населения заимствованы русскими у татар. Развитое письменное делопроизводство, составлявшее характерную особенность вообще восточных культур — китайской, персидской и т. д. — нашло себе обширное применение и на Руси, в противоположность средневековому Западу. Цитированный нами проф. Виппер говорит: 'Особенно поразительным казалось московское судопроизводство англичанам, у которых суд, построенный на прецендентах, на старых решениях, хранившихся в архивах, требовал громадной памяти от судей и адвокатов и создавал благодаря этому обширный класс профессиональных ходатаев. Уже первый из описавших Московию англичан, Чанслор, одобряет русское судопроизводство в том отношении, что здесь нет юристов, которые бы вели процессы на[238] суде, каждый сам правит свое дело и подает челобития и ответы письменно, противно английскому судопроизводству'.[414] Проф. Виппер видит в судебниках Ивана III (1497 г.) и Ивана IV (1550 г.) 'сильнейшее влияние византийских образцов', но при этом он забывает примеры восточного законодательства с точными кодексами писаных законов (Яса). Суд с его инстанциями — «хаким» и «казы» занимал почетное место в татарском государстве, как видно из ярлыка Сагиб-Гирея, и мы вправе заподозрить и здесь распространение татарской культуры на русскую государственность.
Письменное делопроизводство, огромные переписи всего населения — все это решительно устраняет обычные представления о татарах, как о полудиких кочевниках. Мы уже видели какое громадное потребление бумаги было в Ногайском княжестве — оно разумеется, предполагает развитое делопроизводство и хорошую грамотность.
Еще в одной области также можно наметить влияние татарской культуры на русских — в области дипломатии. Напомним характеристику московской дипломатии, данную профессором Виппером: 'Московские дипломаты во всяком случае не чувствовали смущения пред европейцами, напротив, любили брать на себя роль критиков по отношению к иностранным державам, забивать приезжающих в Москву послов текстами договоров и ссылками на исторические хроники, наконец, принимать иронический тон и ловить противника на противоречиях… Первый из послов отправленных в Англию для заключения договора, Иван Непея, до известной степени показался англичанам типом хитрого, неуловимого, себе на уме, русского человека'.[415] Правильнее было бы сказать — 'восточного человека'. В этих чертах нетрудно узнать хорошо знакомый облик татарина-торгаша, прототип московского дипломата. Первые дипломатические сношения московскому государству пришлось вести исключительно лишь с татарами, и у кого же им было учиться дипломатическому искусству, как не у татар? Кто знаком с приемами татарской торговли, тот легко разгадает, откуда взялись черты дипломатов, приведенные проф. Виппером — критика, начетническая ученость, ирония, хитрость: все это применяют восточные покупатели, когда прицениваются к товару, и делают огромный «запрос», когда выступают, как продавцы. Недаром, на западно-европейцсв московская дипломатия[239] производила всегда впечатление чисто восточной, не европейской.
Многое было заимствовано русскими у татар в военном деле, но мы ограничимся лишь краткими указаниями, Московская армия организовала по татарскому образцу «ертоул» — саперную часть, которая в походах строила гати, настилала мосты, выискивала броды и т. д. Незадолго до завоевания Казанского ханства, в 1550 году, русское правительство организовало стрелецкое войско — регулярную пехоту с огнестрельным оружием, и это новое войско было учреждено по проекту И. С. Пересветова, который постоянно рекомендовал в качестве образца турецкую армию. Следует думать, что постоянная пехота огневых стрельцов была организована по образцу янычаров и крымских стрельцов «туфанкчи» (от 'туфанк'- ружье), которые упоминаются в ярлыках крымских ханов. Заимствование огнестрельного боя и регулярной пехоты шло, таким образом, из Крыма в Россию, а не от русских к татарам.
Относительно влияния татар на Россию в области искусства (архитектуры) мы упомянем в VI главе. В сфере царского обихода на счет татарских влияний следует отнести обычай 'бить челом', выбор невесты посредством смотрин, коронационный обряд — осыпанье монетами и т. д. Следы многочисленных культурных влияний на русскую жизнь татары оставили в языке. От них перешло множество слов, относящихся преимущественно к торговле и домашнему обиходу, в частности — к предметам роскоши и комфорта. В области торговли русские заимствовали у татар слова: алтын, амбар, аршин, базар, бакалея (мелочная торговля), балаган, балчуг (рыбный базар), барыш, батман, деньга, караван, кощей, лабаз, майдан, маклак (посредник), магарыч (угощенье) и т. п. Татары познакомили русских со следующими принадлежностями костюма, тканями и ювелирными украшениями: башлык, башмак, бешмет, кисет, кошель, кушак, архалук, гайтан, япанча и т. п., атлас, бахта (вата), бязь, кайма, камка, канаус, канифас, кармазин, кумач, сафьян и т. п., алмаз, басма, бирюза, жемчуг, капторга и т. д..[416] В военном деле татары дали названия: атаман, есаул, казак, богатырь, [240] ертоул, кремль, бахтерец, кинжал, кобура и т. д. В скотоводстве — аргамак, аркан, буланый, караковый, кошира (загон для скота), отара (стадо овец) и т. п. В области общественной жизни татары познакомили русских с некоторыми должностными лицами (баскак), с пошлинами (тамга), государственными учреждениями податного характера (казна, таможня), с полицейской охраной (караул), с писаными указами (ярлык), с государственной почтой (ям, ямщик), Среди городских построек появились высокие «каланчи», узкие «калитки» и казенные «кабаки». От татар же русские заимствовали название шумных празднеств (кутерьма), обширного домашнего скарба (кош, барахло), а также чрез них познакомились с разнообразными типами удобных и поместительных экипажей (кибитка, кошева, каптана). Эти заимствования совершались в различное время и входили в русский язык с разных сторон, но они могут дать некоторое представление о степени развития татарской культуры и уяснить культурные взаимоотношения двух соседних народов.
Причины падения Казанского ханства. Смежные государства, расположенные на одной и той же реке, в течение нескольких веков соединенные тесными торговыми связями, проникнутые взаимным культурным влиянием, естественно тяготели друг к другу и имели все шансы на мирное развитие, и тем не менее это равновесие, существовавшее между ними было нарушено, и вместо мирных соседей, после продолжительной и упорной борьбы, оказались победители и побежденные. В ожесточенной борьбе за независимость татарский народ потерял все лучшие приобретения своей культуры, все, чем он мог гордиться пред своими соседями и превратился на 31/2 столетия
