Третья мировая война. Какой она будет

другие кибервоины?

Проснитесь! Призыв из Кувейта

Вполне вероятно, что именно война в Персидском заливе убедила генералов Народно- освободительной армии Китая в необходимости иметь особое преимущество, асимметричные технические возможности для противостояния Соединенным Штатам.

«Буря в пустыне» стала первой настоящей войной после Вьетнама. За десять лет, предшествовавших событиям 1990–1991 годов в Персидском заливе, присутствие американских военных на карте мира было относительно ограниченным по сравнению с Советским Союзом и его ядерным арсеналом. Вторжение президента Рейгана на Гренаду и Буша-старшего в Панаму были мелкими схватками на наших собственных задворках, и прошли они не слишком удачно. Эти конфликты продемонстрировали недостатоную функциональность и плохую координацию, которыми отличилась и неудачная миссия в Иране в 1979 году, которая «помогла» Джимми Картеру покинуть президентский пост.

Затем была «Буря в пустыне». Джордж Буш и его кабинет собрали самую крупную коалицию со времен Второй мировой войны. Более 30 стран объединились против Саддама Хусейна, собрав 4 тысячи единиц авиатехники, 12 тысяч танков и около двух миллионов военных, жалованье которым оплачивали Япония, Германия, Кувейт и Саудовская Аравия. Война ознаменовала начало новой эпохи в международных отношениях, которую генерал Брент Скоукрофт, помощник Буша-старшего по вопросам национальной безопасности, назвал ни много ни мало новым мировым порядком. В нем сохранялся бы суверенитет всех стран, а миссия ООН, наконец, была бы выполнена, поскольку Советский Союз больше не мог ей препятствовать. «Буря в пустыне» ознаменовала зарождение новых приемов ведения войны — компьютер и другие высокие технологии управляли службой тыла и обеспечивали почти мгновенную передачу информации. В книге The First Information War («Первая информационная война»), вышедшей в 1992 году, американская промышленная группа Communications and Electronics Association открыто засвидетельствовала, что применение компьютерных сетей изменило войну.

Хотя генерал Норман Шварцкопф и другие старшие офицеры, пожалуй, не были готовы использовать кибероружие для разрушения иракской системы противовоздушной обороны, им понравилась возможность наводить прицел на врага с помощью компьютерных сетей. Военным также приглянулось новое поколение «умного» оружия, существование которого обеспечили информационные технологии. В отличие от большого количества традиционных бомб, каждая «умная» бомба всегда попадала точно в мишень. Это значительно сократило число боевых вылетов и позволило почти полностью исключить сопутствующий ущерб гражданскому населению и гражданским объектам.

Конечно, «умное» оружие в 1991 году было не таким совершенным и его было не много. В фильме 1996 года «Хвост виляет собакой» (Wag the dog) вымышленный политик по имени Конрад «Кони» Брин, которого играет Роберт де Ниро, утверждает, что знаменитая бомба, попавшая в трубу, была снята в Голливуде. «Что люди помнят о войне в Персидском заливе?» — спрашивает Брин. «Бомбу, которая попала в трубу. Позвольте мне сказать вам кое-что: я был в том здании, где снимали эту сцену, используя модель, сделанную из кубиков „Лего“». Хоть утверждение героя де Ниро и является ложью, стоит отметить, что «умные» бомбы в 1991 году чересчур расхваливали. Видеозапись была настоящей, но СМИ, кажется, не отдавали себе отчета в том, что американские военные с Б-52 сбрасывали в большинстве случаев не абсолютно точные бомбы, управляемые лазерами и спутниками, а обычные «тупые». «Умные» бомбы тогда имелись в ограниченном количестве и не отличались большой надежностью, но они продемонстрировали направление развития приемов ведения войны и, кстати, показали китайцам, что те отстали на десятилетия.

Весь ход операции «Буря в пустыне» транслировался по телевидению, и американцы буквально прилипли к экранам, наблюдая, как бомбы «попадают в трубы». Они снова приветствовали мастерство грозных американских вооруженных сил. Армия Саддама Хусейна была четвертой по численности в мире. Его оружие, спроектированное и сделанное в Советском Союзе (или Китае), было уничтожено еще до того, как его успели применить. Боевые действия на земле продолжались сто часов; за ними последовало 38 дней ударов с воздуха. Среди тех, кто следил за ходом войны по телевизору, было и китайское военное руководство. Бывший директор Национальной разведки адмирал Майк Макконел считает, что «китайцы были немало шокированы, наблюдая ход „Бури в пустыне“. Позднее они, возможно, прочитали „Первую информационную войну“ и другие источники, что позволило им осознать, как сильно они отстали. Вскоре они назвали войну в Персидском заливе zhongda Ыапде — „великая трансформация“».

На протяжении нескольких лет китайцы открыто говорили о том, чему их научила «Буря в пустыне». Они отмечали, что раньше, в случае войны, надеялись одержать победу над Соединенными Штатами благодаря численному превосходству. Теперь они пришли к выводу, что данная стратегия неэффективна. Китайцы начали сокращать войска и инвестировать в новые технологии. Одной из таких технологий стала wangluohua — «сетевизация» — освоение нового, компьютерного поля боя. Их публичные заявления поразительно напоминали речи генералов ВВС США. Один китайский эксперт объяснял в военной газете, что «вражеская страна может получить парализующий удар через Интернет». Другой, полковник, возможно, размышляя о США и Китае, писал, что «превосходящие силы, которые потеряют информационное превосходство, будут повержены, а меньшие, захватив информационное превосходство, смогут одержать победу». Генерал-майор Ванг Пуфенг, возглавляющий кафедру оперативного искусства в одном из военных училищ, открыто заявлял о том, что цель страны—zhixinxiquan — «информационное превосходство». Генерал-майор Дэй Квингмин отметил, что такое превосходство может быть достигнуто только с помощью упреждающей кибератаки. Эти эксперты в области стратегии создали «интегральную сеть электронной войны», напоминающую повальное увлечение сетевыми боевыми действиями в Пентагоне. К концу 1990-х китайские стратеги сошлись на мысли, что кибероружие позволит стране компенсировать нехватку качественного вооружения, если сравнивать арсенал Китая с Соединенными Штатами. Адмирал Макконел отметил: «Из опыта „Бури в пустыне“ китайцы сделали вывод, что они должны бросить вызов главенству Америки на поле боя, для чего им нужно создать технику, способную вывести из игры наши спутники и обеспечить вторжение в наше киберпространство. Китайцы считают, что ради защиты Китая в этом новом мире им нужно лишить Соединенные Штаты преимущества в случае войны».

В китайских формулировках то и дело встречается выражение «асимметричная война». Большая часть того, что нам известно о китайской доктрине асимметричной войны, сформулировано в небольшом томике, название которого переводится как «Неограниченная война». Эта книга, написанная высокопоставленными чинами китайской армии, вышла в свет в 1999 году. В ней изложен план того, как более слабые страны могут изменить существующую расстановку сил и добиться преимущества, используя оружие и приемы, которые выходят за пределы традиционного военного арсенала. Издатели английского перевода этой книги назвали ее «генеральным планом уничтожения Америки», как гласит добавленный подзаголовок. А на обложке, на случай, если читатель не уловит основную идею, изображен Всемирный торговый центр, объятый пламенем. На обороте обложки приведены слова какого-то фанатика из правого крыла о том, что книга «доказывает причастность Китая к событиям 11 сентября». Несмотря на некоторую «правизну» американского издания книги, она является одним из лучших источников, которые помогают нам понять отношение китайских вооруженных сил к кибервойне.

В книге пропагандируется тактика shashoujian — «жезл ассасина» — использование слабых мест в традиционных (кажущихся) преимуществах противника. Цель стратегии — «вести бой исходя из имеющегося оружия» и «создавать необходимое для боя оружие». Здесь предлагается игнорировать принятые правила ведения войны, включая запрет использовать в качестве цели гражданское население, манипуляцию зарубежными средствами массовой информации, наркотики, контроль рынков и т. д. В книге, написанной десять лет назад, делается большой акцент на кибервойне. Возможность использования кибероружия против превосходящих сил не означает, что Китай намеревается вести в войну с Соединенными Штатами, просто военные понимают, что война возможна и поэтому нужен план. Китайское руководство использует выражение «мирный подъем», говоря о запланированном превращении Китая в одну (но не единственную) из мировых сверхдержав. И все же адмирал Майк Макконел считает, что «китайцы используют наши системы по причине их информационного преимущества, они ищут тактико-технические данные систем вооружения и изучают научные исследования в области физики». Стремительный