десятки людей. Если и оставались какие-то следы, теперь их все равно уже нет.
— Но кому понадобилось убивать его! — приглушенным голосом воскликнул Салли. — Он, конечно, пройдоха, особенно когда дело касалось женщин. Но ведь то же самое можно сказать о половине мужчин в этом округе. Виктор был настоящий сукин сын и мало кому нравился, ну и что из этого? Не разбивать же человеку череп только из-за того, что он тебя бесит.
— И кто мог придумать такое? — расстроенно вопрошал шериф. — Ну я понимаю, пистолет или нож. Даже дубинка. Но убить бортом грузовика… И кто мог знать, что он послушно встанет под этот борт?
— Этот способ действительно может показаться слишком сложным, — медленно заговорил Уокер. — Однако, возможно, это как раз самый простой способ. Кто-то мог поднять борт, пока Виктор отводил коней на манеж. Виктор наверняка не знал, что здесь есть кто-то еще. Возможно, он обошел грузовик спереди и сначала даже не заметил, что борт поднят, пока не подошел к нему. А потом пошел на другую сторону, где находились рычаги управления, не успев сообразить, что здесь что-то не так. В тот момент, когда он оказался под бортом, кто-то нажал на кнопку экстренного спуска.
Салли качал головой, словно не в силах поверить.
— Но зачем? Я не понимаю…
— Убийство вообще трудно понять, — рассеянно ответил Уокер. — А вообще все могло быть гораздо проще. Кто-то мог ударить его по голове камнем или палкой, а потом уже опустить борт, чтобы это выглядело как несчастный случай.
— Зачем? — повторил Салли.
— Этого я не знаю. Я сам не очень любил Виктора, но у меня никогда не возникало желания его убить. У кого-то, должно быть, такое желание возникло.
— Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, — устало произнес шериф. — Если вскрытие не покажет ничего подозрительного, у нас не будет ни одной ниточки. Так что невзирая на все ваши догадки, Уокер, дело скорее всего закончится обыкновенным несчастным случаем.
— Да, — мрачно заметил Салли. — А что, если он прав, шериф? Если у нас в «Славе» скрывается убийца?
На это шериф ничего не ответил.
Уокер нашел ее в саду примерно через полчаса. Она сидела в тени на каменной скамье, устремив невидящии взгляд на решетку, где осталась всего одна цветущая роза.
— Аманда…
Она подскочила. Однако в глазах ее, слава Богу, не было страха. Хелен рассказала ему, как она в панике убежала от конюшен. По словам Хелен, в глазах ее тогда стоял настоящий ужас.
Уокер присел рядом.
— Ну что, ветер переменился?
Аманда кивнула, чуть поморщившись.
— Хелен тебе рассказала, как я рванула?
— Она сказала, что ты очень испугалась. — Он чуть повернулся, чтобы лучше видеть ее лицо. — Из того, что она говорила, я понял, что твой страх сильнее, чем я предполагал. В чем дело, Аманда?
— Сама не знаю. Хелен считает, со мной могло произойти что-то такое, что ассоциируется у меня с запахом лошадей. Но я ничего такого не помню.
— Ты как-то говорила, что упала с лошади и сильно ушиблась… — медленно произнес Уокер.
Аманда покачала головой.
— Я это придумала для Джесса. На самом деле я не могу вспомнить, почему я их так боюсь. Что же ты на меня не набрасываешься, Уокер? Я ведь сама призналась в том, что солгала.
Она на грани срыва, понял Уокер. Напряжена до такой степени, что вот-вот взорвется. Из-за чего только? Из-за страха перед лошадьми, который, по-видимому, усиливается, или из-за смерти Виктора?
— Нет, я не собираюсь на тебя набрасываться. Чем бы ни был вызван твой страх, он, по всей видимости, невыдуманный.
— А то, что я соврала, тебя не раздражает?
— Одной ложью больше… Какая разница.
Она искоса взглянула на него. Легкая улыбка тронула ее губы.
— Стервец…
— Сама напросилась. А то, что с тобой произошло когда-то, ты вспомнишь, когда будешь к этому готова.
— То же самое сказала и Хелен.
Некоторое время Уокер внимательно смотрел на нее.
— Послушай, поедем со мной в город. Тебе надо уехать отсюда хотя бы на несколько часов.
— Я должна найти собак.
Он нахмурился.
— Я думал, они в доме.
— Нет, их не было все утро. Я их звала, они не появились. — Она нервно пожала плечами. — Надо их найти.
— Может, просто гоняются за кроликами.
— Не думаю.
Уокер не придал большого значения самовольной отлучке собак, но растущее напряжение Аманды подействовало и на него. Она явно едва сдерживается ценой огромных усилий. В любую минуту готова вскочить и убежать куда глаза глядят.
— Аманда, взгляни на меня.
Она послушалась. Подняла на него потемневшие от страха глаза.
Он коснулся ее щеки.
— Что происходит?
Она с трудом попыталась улыбнуться.
— Утро сегодня неспокойное. Если ты еще не заметил.
— Не уклоняйся от ответа, черт возьми!
— А ты не говори со мной как юрист. Я чувствую какую-то… панику. То, что обычно чувствую, когда ощущаю запах лошадей. Я… я не могу справиться с собой. Мне хочется бежать… спасаться. Это пройдет.
— Аманда…
— Кто сообщит Джессу о смерти Виктора?
— Я ему позвоню из офиса. Может быть, удастся перехватить его после собрания. Поехали со мной в город. После ленча я привезу тебя обратно. Если к тому времени собаки не вернутся, ты пойдешь их искать. Несколько часов роли не играют.
Некоторое время она колебалась. Наконец кивнула:
— Ну хорошо. Пойду только переоденусь.
Он улыбнулся.
— А я приведу машину. Не стоит тебе снова идти к конюшням.
Они пошли по тропинке к выходу из сада.
— Ненавижу себя за трусость!
— Звучит так, будто ты ничего не можешь с этим поделать.
— Похоже на то. И все равно я себя за это ненавижу. Бояться чего-то плохо уже само по себе. Но когда непонятно, почему ты этого боишься, можно сойти с ума.
— Подожди. Со временем все образуется. Дай себе передышку.
Ему показалось, что напряжение ее немного спадает. Рука, лежавшая в его ладони, чуть расслабилась.
— Встретимся перед домом… через пятнадцать минут?
— Договорились.
Уокер выпустил ее руку. Несколько секунд смотрел ей вслед, потом повернулся и пошел к конюшням.
Часы показывали два, когда они вышли на улицу. Оба инстинктивно зажмурились от яркого
