По крайней мере, так она себе объяснила собственное поведение.
— Откуда ты узнал, что я еще не обедала? — спросила она, выходя на кухню. — Ведь уже больше двух!
— Ты была занята, и я подумал, что ты забыла об обеде. Кстати, что ты сегодня пьешь? Я забыл спросить утром.
— Сок. У меня есть томатный.
— С гамбургерами?!
— С чем угодно. А ты что предпочитаешь?
— То же самое. Люблю эксперименты.
Джипси хотела ответить колкостью, но сочла за лучшее промолчать. Пока Чейз возился с гамбургерами, она молча открыла и разлила по стаканам сок.
— Слушай, ты не уберешь куда-нибудь этого пса? Того и гляди, я споткнусь об него и сломаю себе шею!
— Ему сейчас полагается гулять. Зачем ты его впустил?
— Не люблю конфликтовать с крупными хищниками.
— Понятно. Буцефал, во двор! — Джипси открыла дверь, и Буцефал выбежал на улицу. Они сели за стол.
— Хочешь соли? — предложил Чейз, протягивая солонку.
— Нет, спасибо. — Джипси откусила кусочек и прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. — Похоже, в этом гамбургере чего только нет!
— Я попросил, чтобы в него положили все, что у них есть, — ответил Чейз. — Чтобы ты потом не говорила, что я не угадал твоих вкусов.
— Когда потом?
— Когда мы будем, сгорая от страсти, сжимать друг друга в объятиях.
— А ты уверен, что так будет?
— Непременно.
— О-о!
— Сколько энтузиазма! — заметил Чейз.
— Извини. Просто я никогда не слышала подобных фраз, да еще произносимых таким спокойным, деловым тоном.
— Военное воспитание, — усмехнулся Чейз. — Выдержка и железное спокойствие.
— Ты бы лучше от них избавился.
— От чего?
— От последствий своего военного воспитания. Мы ведь уже установили: я не люблю, когда мной командуют.
— Я и не командую. Я констатирую факт.
— Ага!
— Время и место ты тоже запланировал заранее?
— Знаешь пословицу про камень и каплю?
— Ты хочешь сказать…
— …что твое упрямство долго не продлится.
— Будь я на твоем месте, я бы остереглась делать такие замечания.
— Но я на своем месте, моя Цыганочка.
— Я пока не твоя!
— Рано или поздно станешь моей. А я — твоим.
— Только этого мне не хватало! — картинно развела руками Джипси. — Мужчины, который обвиняет моего кота в краже ключей!
— Может быть, забудем об этом?
— Никогда не забуду! — твердо пообещала Джипси и невольно хихикнула. — Еще один мой недостаток. Я тебе эти ключи буду вспоминать до конца жизни!
— Да у тебя, похоже, целый вагон недостатков!
— Совершенно верно. Прости, Чейз. Не хочу тебя разочаровывать, но, честное слово, тебе лучше провести отпуск с кем-нибудь другим.
— У меня тоже есть недостатки, Цыганочка. И самый страшный из них — упрямство. Если я что-то задумал, никто и ничто не заставит меня свернуть с избранного пути.
4
Это заявление Чейза Джипси обдумывала весь остаток дня. Если это ультиматум, думала она, то ему чего-то не хватает. А именно: он так и не сказал, что же собирается делать. Чего, собственно, хочет? Ее, это ясно. Но что конкретно…
«Не важно! — сердито сказала она себе. — И нечего об этом думать!»
Но Чейз не оставлял ее в покое. Не то чтобы он безвылазно торчал в доме: нет, ушел сразу после обеда, вежливо заметив, что не хочет отвлекать ее от работы. Но вскоре вернулся. Если быть точной, между тремя и шестью вечера он уходил и возвращался четыре раза. Каждый раз заглядывая к ней, он смущенно уверял, что совсем не хотел бы ее беспокоить. А затем чего-нибудь просил… Так, припомним. В первый раз — сахара, во второй — масла, затем — чашку молока и цветочную вазу. Ваза возбудила любопытство Джипси.
— Как ты думаешь, Герман, что он задумал? — спросила она, как только Чейз исчез в четвертый раз. (Германом она окрестила пишущую машинку.) Герман не удостоил ее ответом — зато в следующей же строчке повторил одно и то же слово три раза. Хорошо, когда все вокруг одушевленное, подумала Джипси. Всегда есть на кого свалить вину за свои ошибки.
Она все еще тупо смотрела на Германа, когда Чейз появился в пятый раз. На этот раз он прошел прямо к столу, решительно вынул из Германа недопечатанный лист и взглянул на Джипси с мрачной усмешкой театрального злодея.
— Пойдешь добровольно или мне тащить тебя силой?
— Куда? — удивленно спросила Джипси.
— Ко мне в гостиную, разумеется. Если быть точным, ко мне домой.
— Зачем мне идти к тебе домой?
— Ты приглашена на ужин.
— Ты приглашаешь или приказываешь?
— Приглашаю. Весьма настойчиво.
— А если я вежливо откажусь?
— Перекину тебя через плечо и унесу. И не спрашивай, когда я тебя отпущу и отпущу ли вообще. Так что лучше тебе пойти по доброй воле, — сурово закончил он.
Джипси тяжко вздохнула. Она понимала, что сопротивление бесполезно, да была и не в силах сопротивляться.
— Ладно, пойду по доброй воле. Но даешь ли ты слово чести джентльмена, что я смогу вернуться домой, как только захочу?
Чейз приложил руку к сердцу и отвесил церемонный поклон.
— Слово чести джентльмена.
Джипси подозрительно покосилась в его сторону, но молча встала.
— Это званый вечер или простая дружеская вечеринка?
— Разумеется, вечеринка. Званые вечера начинаются позже. Можешь не переодеваться, только надень что-нибудь на ноги.
Джипси молча полезла под кровать за сандалиями, На одной из них спал Корсар: он громко выразил недовольство, но Джипси не обратила внимания на его ворчание. Чейз ждал ее в холле.
Они через лужайку направились к его дому. Путь был недолгим: Джипси вслед за Чейзом прошла на соседний участок через калитку в низкой ограде, разделяющей оба владения. Чейз распахнул двойные
