Крадущиеся тени

– Он хочет показать мне… свои тайные бездны.

– Кэсси, послушай меня. Постарайся отступить назад. Попробуй посмотреть его глазами.

– Я стараюсь. Я хочу увидеть Бена.

– Попробуй. Но очень осторожно.

Целая минута прошла в молчании, потом Кэсси вздрогнула и откинулась на спинку дивана. Ее глаза открылись. Расширенные черные зрачки зияли слепотой.

* * *

Бен понял, что контакт состоялся, что Кэсси или какая-то часть ее души проникла сюда. Он не знал, видит ли она его, но ему было ясно, что его похититель находится в некоем трансе: взгляд у «Боба» был пустой, все внимание обращено внутрь.

Другого шанса не будет.

* * *

– Кэсси?

– Он не дает мне посмотреть. Он… ему это нравится. Он хочет, чтобы мой голос звучал у него в голове. Он хочет, чтобы я осталась там… навсегда.

Бишоп наклонился и с силой сжал ее запястье.

– Кэсси? Держись за меня, Кэсси. Он не сможет задержать тебя, если ты ему не позволишь.

Ее дыхание замедлилось и стало неглубоким, бледность увеличивалась с каждой минутой, даже губы стали бескровными.

– Я… стараюсь, – прошептала она. – Он такой сильный… такой сильный. Он начинает сердиться. Он в ярости оттого, что я… смею ему противиться…

– Держись за меня, Кэсси. Не отпускай.

* * *

– Ты пришла ко мне. Я знал, что ты придешь.

– Я должна была прийти.

– Да. Мы принадлежим друг другу.

– Нет.

Вайсек испытал мгновенный шок, услыхав ее твердый отказ, но тут же ему на помощь пришел горячий и подкрепляющий приступ гнева.

– Да! Мы принадлежим друг другу.

– Я принадлежу Бену.

– Ты заблуждаешься, любовь моя. Но это не страшно. Я покажу тебе, где правда.

Он сконцентрировал свои способности, чтобы крепче ухватиться за нее и затянуть поглубже. Он попытался отрезать ей путь назад.

– Я не твоя любовь.

– Конечно, моя!

– Нет! – Каким-то чудом Кэсси удалось противостоять ему, не дать ему схватить себя. – И ты не часть меня. У нас нет ничего общего, что бы ты там ни думал. Сколько бы раз ни забирался ко мне в голову, как тебе кажется, без моего ведома.

Вайсек почувствовал растерянность, к этому он просто не был готов. Так, значит, ей все было известно?

– Ты ничего не знала. Ты понятия не имела! Никогда!

– Да ну?

У него в голове зазвучал ее серебристый смех, раскатывающийся, как шарики ртути.

– Ты ничего не знала! – завопил он, но это были пустые слова, и он сам ощущал их несостоятельность. Его чувство превосходства было поколеблено, впервые он почувствовал себя неуверенно.

– Конечно, я знала.

– Я тебе не верю!

Он попытался проникнуть за фасад ее уверенности, проверить ее утверждения, но она была подобна гранитной стене – такая же твердая, гладкая и прохладная, удивительно отрешенная. Он ощущал ее присутствие, но не ее дух. Он читал только те мысли, в которые она позволяла ему заглянуть.

Гнев разрастался в нем, поднимаясь к горлу горячей, неуправляемой, удушающей волной. Нет! Быть того не может. Он ни за что не поверит… Он никогда…

– Ты проиграл.

* * *

Впоследствии Бен так и не смог объяснить даже самому себе, как ему удалось настолько ослабить веревки, чтобы освободить руки. Возможно, это произошло из-за того, что маньяк не имел навыка связывания своих жертв, поскольку предпочитал убивать их на месте. Возможно, его сбила с толку непривычная ситуация, так как ему никогда раньше не приходилось похищать мужчин, и он проявил непростительную небрежность. А может быть, все объяснялось еще проще: отчаяние пробудило в Бене силы, о существовании которых он сам не подозревал.

Он в кровь разодрал кожу на запястьях, но все-таки добился своего и освободил руки от пут. Он наклонился, чтобы развязать веревки на лодыжках. При этом он не сводил глаз с неподвижно застывшего, немигающего чудовища, моля бога, чтобы хватило времени на бросок: надо было преодолеть несколько