— А это, — медленно заговорил Тони, — приводит нас к следующему вопросу — почему здесь? Если все это время нас заманивали и водили за нос, почему именно здесь он решил раскрыть карты?
Глава 11
В сером времени Дайана смотрела на серого Квентина, и знала — он не настоящий. Не ее Квентин.
— Она врет тебе, — повторил он, все еще улыбаясь.
Брук не спорила и не защищалась, а просто перевела взгляд с него на Дайану. Ее глаза были бесстрастны.
— Скажи что-нибудь, — попросила Дайана.
— Я не могу в это вмешиваться, — покачала головой девочка. — Дайана, ты должна решить для себя, что является правдой. Что реально.
— Я знаю, он — ненастоящий, — проговорила Дайана, неотрывно глядя на улыбающегося лже- Квентина.
— Конечно, я настоящий, — сказал он.
— Ты не Квентин.
— А здесь, вероятно, я мог бы с тобой поспорить.
Дайана моргнула, а затем нахмурилась.
— Пожалуйста, только не говори, что пытаешься быть забавным. Я сейчас не в том настроении, чтобы оценить твои старания.
— Послушай, я просто пытаюсь сказать, что эту… форму… выбрали, чтобы было удобнее с тобой общаться.
— Выбрали? Из чего?
Он выглядел удивленным, когда произнес:
— Не этот вопрос я ожидал услышать.
— Рада, что смогла тебя удивить. Ответь на вопрос.
— Хорошо, выбрали из тех людей в твоей жизни, которым ты доверяешь. На самом деле, их очень мало. Твое доверие Квентину наиболее… явно.
— Кто ты? — потребовала ответа Дайана.
— А вот теперь я слышу вопрос, который ожидал.
— Так ответь на него.
Он посмотрел на Брук, подняв брови.
— Она требовательна, верно?
— У нее есть на то причины.
— Думаю, еще один спорный вопрос.
— Ты теряешь время даром, — сказала Брук.
— Времени у меня в изобилии.
Брук склонила голову на бок, будто прислушиваясь к чему-то, и сказала:
— Не уверена.
Лицо лже-Квентина стало непроницаемым, хотя он и продолжал улыбаться.
— Ты пытаешься встать на моем пути, маленькая девочка?
Брук не стала разубеждать его относительно своего возраста, вместо этого задумчиво проговорила:
— Видишь ли, у серого времени есть одна характерная особенность, о которой прекрасно знает Дайана — ничто живое не может существовать здесь долго. На самом деле, этого не могут даже бесплотные сущности. И на то есть причина.
Дайана не была уверена, что последует дальше, но почувствовала необходимость произнести:
— Потому что это место является коридором, местом для путешествия. Не для жизни.
— И? — побуждала Брук.
На мгновение Дайана растерялась еще сильней, но затем поняла, что Брук хочет от нее услышать.
— И… с каждой стороны коридора существует определенное притяжение. Со стороны живущих и со стороны того, что лежит за смертью. И эта тяга присутствует постоянно. Именно поэтому здесь все серое, плоское и холодное. Именно поэтому мне так утомительно находиться здесь. Это место вытягивает силы, энергию.
— Энергия, — пробормотала Брук, не отрывая взгляда от лица лже-Квентина. — Сила.
Одно долгое мгновение он пристально смотрел на нее, затем повернулся и вышел в открытую дверь, захлопнув ее за собой.
Оставшись наедине с Брук в кажущемся бесконечным коридоре, полном закрытых дверей, Дайна проговорила:
— Что, черт побери, сейчас произошло?
— Вероятно, я купила тебе немного времени.
— Прежде чем, что? И мне кажется, ты сказала, что не можешь вмешиваться?
Брук нахмурилась, но когда заговорила, ее голос прозвучал отсутствующе:
— Мне любопытно, Дайана, ты хоть представляешься, как много людей хотят, чтобы ты жила?
— Послушай, это ведь не имеет ничего общего с картиной «Эта прекрасная жизнь»? [25] Потому что если дело в этом…
— Нет, конечно, нет. Это — чистый Голливуд.
С губ Дайаны сорвался судорожный смешок.
— В отличие от серого времени и общения с духами и… о, я даже не знаю, чего еще: видений прошлого и будущего, чтения аур, умения заставлять людей видеть то, что ты хочешь — подобных вещей? Голливуд изображает все это куда проще, чем то, с чем я сталкивалась в своей жизни.
— Ты права.
Дайане совсем расхотелось веселиться, она вздохнула и сказала:
— Брук, просвети меня, ладно? Ты говоришь, что я нахожусь здесь, потому что должна быть здесь. Я здесь, чтобы что-то сделать. Это… существо… которое выглядит как Квентин, говорит, что ты лжешь. И я знаю одно, чувствую это. Кто-то из вас пытается меня обмануть.
— У тебя очень хорошая интуиция.
— Брук, ради Бога!
— Дайана, я могу сказать только это. Только так помочь. Большую часть ты должна понять сама.
— Почему?
— Таково правило.
— Почему-то я была уверена, что ты ответишь именно так? — Неожиданно осознав, что начинает чувствовать себя все более утомленной, Дайана стряхнула сковывающий ее холод, который шел из куда более неприветливого места, нежели серое время, и произнесла: — Значит, ты не можешь сказать мне, кто или что притворяется Квентином.
— Нет.
— А ты можешь сказать, что я должна здесь сделать?
— Я уже сказала тебе, Дайана. — Брук развернулась и вновь пошла вдоль бесконечного коридора. — Ты здесь, чтобы найти правду.
— Да, ты говорила. — Дайна последовала за девочкой. — Правда погребена под всем. Под чем, Брук? Как много слоев мне необходимо снять, чтобы найти эту правду?
— Несколько, — признала Брук. А затем, удивив Дайану, добавила: — Правда в самой основе расследования, которое вы ведете. Правда в том, почему в тебя стреляли. Правда твоих отношений с Квентином. И кто пытается обмануть тебя и зачем.
