Gucci, Prado, D&G…
Только это все на самом деле мусор. Пыль, мишура для телочек, подобных той, что вчера полчаса сидела под столом, отрабатывая три сотни гонорара.
О том, что приносит настоящее удовольствие, Лекс не говорил никому.
У него есть свой собственный мир, который он создал, и который подчинялся своему создателю. Любые законы, любые изменения — все это ему подвластно. Это трудно описать словами… то ощущение, которое возникало, когда Лекс читал форум, на котором игроки умоляли администрацию сделать то или иное действие.
Это сродни молитве.
Игроки — паства, модераторы — священники, а он — мироздатель.
«Чивас», кокс, сигары и телки под столами есть у каждого сопляка, чей папаша занимает должность чуть выше менеджера среднего звена. Возможность почувствовать себя богом, истинным создателем — такое нельзя купить за деньги. Для этого мало иметь монитор в двадцать три дюйма.
Для этого придется что-то создать. И Лекс смог это сделать.
Жизнь удалась.
Мастеркард выравнивает часть горки порошка в две полоски длиною с Байкало-Амурскую магистраль. Пятидесятидолларовая купюра уже скручена и осталось всего ничего: сделать отработанное движение носом — чтобы мозг взорвался калейдоскопом ярких мыслей.
Дверь кабинета открылась, и Лекс вскинул голову, одновременно небрежно набрасывая на зеркальце «Московский комсомолец» полугодовой давности.
Только один человек мог входить в его кабинет без предупреждения или стука. Пока он садился напротив, Лекс автоматически опустошил пепельницу, и подвинул поближе к гостю. Для огрызков.
Они знакомы почти три года. Результат их общения: Мусорщик знает про Лекса все, а Лекс про Мусорщика — ничего, кроме прозвища. В общем-то, для сотрудников Армады это неудивительно — они все безликие, без имен, без прошлого. Максимальная анонимность в целях безопасности организации.
Мусорщик появлялся из ниоткуда, в самые неожиданные моменты. Мог пропасть на месяц, а мог за неделю несколько визитов нанести.
Ему принадлежало десять процентов от прибыли игры. Фактически Мусорщик получал всего лишь восемь-девять процентов, но в этой мелочи Лекс не был готов признаться даже самому себе.
Всякий раз, когда Мусорщик появлялся в офисе, Лекс чувствовал себя неуютно. Хотя, казалось бы, не такой уж крупный акционер, чтоб перед ним лишний раз расшаркиваться, но нет ведь — ноги сами семенить начинают, да голос елеем покрывается.
Он дал деньги на раскрутку в самом начале. Не очень большую сумму по нынешним меркам, но два года назад она казалась огромной. За это получил процент от прибыли, который уже многократно вернулся. Лекс до сих пор не знает, чьи это были деньги — Армады или лично Мусорщика. Поэтому больше, чем на пару процентов, никогда его не обманывал.
А два процента — это вполне оправдано.
В офисе работает пара айтишников от Армады. И вроде бы зарплату им платит Лекс, но подчиняются они только Мусорщику, и уволить их нельзя. То есть они, по сути, могут делать все, что им хочется. Это нервирует, но сделать ничего Лекс не может. Приходится терпеть и искать компромиссы. Так вот два процента, недополученные Мусорщиком — это плата за терпение.
Всякий раз Лекс собирался при встрече качнуть права, и всякий раз оказывался не готов к разговору и обламывался. Вот так два года их знакомства и прошли — недовольство копится, а разговоры откладываются.
Сейчас, видимо, тоже поговорить не получится. Как обычно, неподходящий случай.
— Какие люди! — расплылся Лекс в самой неискренней и фальшивой улыбке за всю историю человечества. — Выпьешь что-нибудь? Чай, кофе?
— Лекс, что ты считаешь самым главным в нашей игре? — спросил Мусорщик, усаживаясь напротив.
То, что он назвал игру Лекса «нашей», это еще полбеды. Усевшись, Мусорщик приподнял «Комсомолец» и брезгливо поморщился, прежде чем отпустил газету обратно. Столь презрительная бесцеремонность в чужом кабинете покоробила Лекса.
— Что значит, самым главным? — переспросил он, пряча наркотики в стол. — Ты имеешь в виду, откуда больше всего бабла поступает?
— Откуда больше всего бабла — это ты будешь Коню рассказывать. А я задал тебе элементарный вопрос: что является в «Пути» самым главным?
Может, он на себя намекает, мелькнула мысль у Лекса. Типа он тут главный и все такое? Неужели решил еще процентов отжать?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — нервно произнес Лекс. — Ты про Комиссионный магазин или Аукционы?
Два отдела, занимавшиеся программированием этих внутриигровых сервисов, были уволены около полугода назад, когда были пойманы на том, что выполняли заказы для конкурентов. С тех пор оба ресурса почти не развивались, хотя когда-то считались популярными в игре и перспективными.
— Комиссионный магазин, аукционы… — Мусорщик покачал головой. — Мда… ладно, попробую по- другому…
Он подошел к двери, выглянул наружу, и позвал:
— Мария! Мария, зайдите сюда.
Девушка с короткой стрижкой последнее время почему-то до чертиков стала напоминать Синку. Она была крайне приятной в общении, и в ближайшее время Лекс собирался пригласить ее на ужин. Она выполняла функции секретаря-администратора, с которыми неплохо справлялась, ее звали Машей, и, наверное, это было все, что про нее знал Лекс.
Во всяком случае, для него стало откровением, когда в ответ на вопрос Мусорщика, играет ли она в «Путь», девушка кивнула.
— Давно? — поинтересовался Лекс.
— Около года, — спокойно ответила Маша.
— Ответьте мне на один вопрос, — сказал Мусорщик и девушка, которая обычно никогда не робела, вдруг подобралась. — Всего один вопрос. Что для вас самое главное в «Пути»?
Она ответила, почти не раздумывая.
— Ну… общение с друзьями.
— Вот! — назидательно Мусорщик поднял вверх палец. — Спасибо, Мария, вы свободны.
А когда девушка вышла, снова уселся перед Лексом и нравоучительно заметил:
— Общение — вот что главное в игре. Ты недооцениваешь коммуникацию и поэтому совершаешь ошибки.
— Например?
— Например, твое решение оптимизировать работу чата было ошибочным.
— Чат тормозит игру…
— И поэтому ты убрал все скрипты, которые тебе показались ненужными. Ты отключил сохранение всей переписки между нашими пользователями.
— Для пользователей никогда не были доступны логи чата, — фыркнул Лекс. — Только хистори личной почты, а личку мы не трогали. У нас все под контролем, никто и не заметил, что мы…
— Я заметил, — произнес Мусорщик. — Тебе этого достаточно?
— Не понимаю, в чем проблема? — удивился Лекс. — Мы историю чата сохраняли только для того, чтобы модераторы могли жалобы на оскорбления проверять…
— Это в твоем мире логи сохранялись именно по этой причине, — сказал Мусорщик. — А на самом деле…
Он пробарабанил тонкими, как у музыканта, пальцами по столу. Посмотрел на бутылку с виски, на сигару.
Покачал головой, сочувственно вздохнул.
— Впрочем, неважно. В общем, так… Не позднее сегодняшнего вечера ты сделаешь на серваке откат
