Ох, чуть не забыл.
Надо себя любить. Что значит «не получается»? Не получается по-хорошему, надо любить насильно.
Она стояла и смотрела, как проходит любовь. Любовь проходила медленно, но проходила. А она думала: «Быстрее бы уже. Что она, как неживая?».
«Я буду тебя любить до самой смерти. Если, конечно, посчастливится мне до неё дожить».
Постулат «Бог есть любовь» — единственное, что может хоть как-то, хоть кого-то удержать от ненависти. Ведь именно ненависть естественна для человека. Человек, что бы там ни утверждали учёные люди, — хищник. Если он произошёл от обезьяны, то от хищной, озверевшей обезьяны. И любовь всегда хищнику вредит, мешает жить, оставляет голодным.
Если же провозгласить, что любовь — это не просто отношение одного человека к другому, но сам Бог, да внушать эту сказку с детства, да передавать из поколения в поколение, глядишь, чего-нибудь и получится. Глядишь, и меньше станет плотоядного народу, а больше плодово-ягодного. Не зря коммунисты сразу кинулись рушить церкви и веру. И не потому они это делали, что были антихристами и евреями, а потому что были нормальными хищниками. И им хотелось свободно убивать и досыта есть, жрать, обжираться. Чему любовь всегда мешает.
Как-то раз одна компания ждала, что к ним в гости придёт Алла Пугачёва с Майклом Джексоном. Они твёрдо обещали. В двадцать ноль-ноль по московскому. И вся компания их ждала. В надежде на тёплую встречу. Ну как же. Всё-таки Пугачёва и Джексон. Это вам не хрен собачий. И вот сидит эта компания, ждёт обещанных высоких гостей и без них не начинает. Не ест, не пьёт и между собой не разговаривает — чтоб умные мысли и высказывания не расплескать. Ждёт, значит. Усиленно. И так же усиленно надеется. А те не идут. Наверно, они забыли, что должны прийти, или их срочно вызвали на гастроли. Или в суд. Или они не разобрали адреса и не поняли, как от остановки трамвая добираться. А на стенах домов в этом районе ни номеров, ни названий улиц. Ну как назло.
В общем, ждала компания, ждала и, когда надеяться стало не на что, надоело ей ждать. Да и скучно без гостей. Что ж так сидеть — компанией без гостей и не начинать. Ну вот они мне и позвонили. Мол, приходи — гостем будешь. Всё бросай, если есть что бросать, и приходи.
Ладно. Приглашают — я приду. Я ж не Алла Пугачёва в самом деле. Я приду.
А что толку?
Её мама связала мне тапочки. Она ещё не знала, что дочка от меня ушла к визажисту, старшему сержанту в запасе, и связала мне в знак родственных чувств тапочки. Не носки, а именно тапочки. Вязаные такие, по ноге. Удобные. Во-первых, потому что ходишь в них, всё равно как в носках, легко, а во-вторых, потому что тёплые они. Короче, незаменимая у меня вещь, эти вязаные её мамой тапочки. И как я раньше без них в быту обходился и ходил по дому, мне не совсем понятно. То ли дело теперь. Теперь я хожу в них, в тапочках. И хотя её мама требует через суд тапочки вернуть как связанные по ошибке, для передачи визажисту, я эти требования от всей души игнорирую. Вот такой я принципиальный человек. И вот вам всем хуй, а не тапочки!
— Ты стала совершать безумные поступки.
— А раньше я совершала умные?
— Раньше — неумные. А сейчас — безумные. Это разница, притом большая.
На многих сайтах есть неплохой призыв: «Назад к содержанию».
А в городе Днепродзержинске есть улица «Проходной тупик».
Люся заперла дверь, открыла форточку, легла в постель и забеременела.
По постели, пошатываясь, прошёл комар.
Секс — только под наблюдением врача.
— А мы против операции катаракты лазером.
— Почему?
— Потому что мы не умеем и потому что у нас нет лазера.
Гарри Поттер Мценского уезда.
Кремлёвская стена плача.
Нет, это слишком объективно.
Чтобы сказку сделать былью, нужно всего лишь к были приставить счастливый конец.
— У тебя нет Музы. В этом всё дело. Слушай, а как называется Муза у поэтесс? Музык? А давай я буду твоей Музой, а ты моим Музыком.
— Слезь с колен.
— А что, музы на коленях не сидят?
— Не сидят.
— А где они сидят?
— Они нигде не сидят. Они витают и склоняются.
— К чему склоняются?
— К чему их склоняют, к тому они и склоняются.
— Склони меня к чему-нибудь.
— Слезь с колен.
Когда поэты (или люди, считающие себя таковыми) не способны написать простые и ясные стихи с рифмой, они пишут обычно
