— Поверь мне, прожженному оболтусу, моя прелестная и бесподобная госпожа, тебе там скучно не будет. Это ж редкий по представлению и глупости балаган. Ради этого стоило крутить сюда колеса.
— А в Белу-Оризонти?
— Завтра. Отоспимся и вперед. Думаю, что за ночь никуда этот Оризонти не денется.
Женщина сначала думала поиграть в принципы, шлепнуть по шее слишком болтливого охранника, но потом как-то вдруг стало жалко большого серого города, и она решила согласиться с предложением своих беснующихся мужиков.
Начало представления, шоу, были устроены довольно интересно и смешно. Дочь не пожалела, что решилась остаться еще на вечер. А первый бой двух здоровых мужиков своим трюкачеством так ее развеселил, что она в принципе и не поняла: был ли это чисто спортивный поединок с его трагичным исходом для одного проигравшего или это ловко отрежиссурованная мишура. Она и смеялась от души, и замирала также, когда один из борцов не мог сразу подняться после удара или эффектного броска противника. Сама, довольно прожженная лихоимка, верила в виденное. Второй бой был под стать первому: с акробатическими прыжками. Когда на третий бой вышел какой-то очень мускулистый крепыш монголоидного типа, в зале как бы пахнуло обреченностью финалов схваток. Дочь даже захлопала в ладошки и начала криком и визгом поддерживать своего азиатского земляка. Но этот бой совсем не был похож на первые. Когда огромный мулат залихватски пошел на сближение, монгол совсем не играючи подхватил его за руку и так мощно бросил через себя об настил ринга, что зал ахнул и замер. Лежащий смог только медленно перевернуться на живот, подогнул колени и так остался лежать.
Секунданты и врачи быстро унесли его не прогибающихся носилках. Второго монголоид также швырял, как борцовскую тушу, хотя тот был килограммов на сорок с лишним тяжелее азиата. Бой быстро закончился в виду того, что соперник не смог достаточно вовремя подняться. Рефери зафиксировал поражение.
Но, когда на следующий бой против диковатого чудака с непредсказуемой мощной силой, вышел паренек среднего роста, зал замер.
В виденное не верилось. Слова судьи-информатора не воспринимались всерьез. Юноша, вспрыгнув на ринг, увидел своего противника.
Остановился, и, не отрываясь взглядом, холодно неподвижно наблюдал за ним. Желтое лицо монголоида широко разевалось в довольной скалистой улыбке. Редкие длинные зубы угрожающе торчали вперед.
Резко и длинно прозвучал гонг. Зал притих. Никто ничего не мог понять: почему при таких гераклах выступает паренек, которому лучше шахматами заниматься. Но монгол, пружиня стальными мышцами племенного быка, уже шел на своего невысокого визави. Кто-то еще пробовал представить, что это очередной ловкий трюк, чтобы развеселить публику.
Но глаза соперников и их мертвящие лики говорили о совсем другом.
Молодой парень принял низкую стойку расположив центр тяжести немного ближе к задней ноге; и, чем ближе приближался противник, тем ниже опускался на свою правую ногу, как бы медленно сжимаясь в тугую пружину. Правая рука его была у ребер и сжата в кулак, левая немного впереди с раскрытой ладонью в сторону соперника. Было явно заметно, что и монгол, этот мощный бык-минотавр, как его окрестил судья- информатор, тоже опасался своего противника. Он медленно подходил, вытянув ужасно переплетенные мышцами руки вперед и готовый в каждое мгновение сжать на малыше свои железные пальцы. Но юноша превратился в каменную статую и немо поджидал приближения врага. Чем ближе подходил монгол, тем медленнее он выдвигал свою ногу при продвижении вперед. Вместе с ногами попеременно выдвигались руки со скрюченными пальцами… Вот уже желтые ногти борца приблизились почти вплотную к руке юноши. Пальцы распрямились готовые схватить и смять все рядом стоящее. Зал с непониманием смотрел на неизвестного монстра.
И, не заметил, как парень неожиданно и бесшумно сделал молниеносный выпад вперед и неотразимо мощно вонзил кулак под сердце 'минотавру'.
Две фигуры неподвижно снова замерли на арене ринга. Юноша в стойке законченного удара, но не убирающего руку. И его враг в паралитическом шоке от неуловимого движения, который не просто проглядел, а вообще никак не видел и не ожидал подобной искрометности. Место на груди богатыря вокруг кулака мальчишки начало краснеть, буреть, синеть. Еще несколько секунд — из горла сильного атлета потоком хлынула кровь.
Только тогда юноша отдернул руку и отпрыгнул назад. Монгол некоторое время стоял, поддерживаемый инерцией неподвижности, закачался, колени подогнулись и вся огромная мощь мускулистого тела, скрутившись в воздухе, с шумом грохнулась на пол. Бурая кровь обильно и жирно растекалась по яркой ткани ринга. Зал цепенел и молчал. Ждал пока что-то зашевелится, обретет жизнь. Но все действующие фигуры находились в неподвижном состоянии. Нужно было для встряски, чтобы парень отошел еще хотя бы на шаг назад, но он стоял и в упор смотрел на тушу, будто бы она могла еще подняться и стать снова опасной. Все же крови текло столь много, что было ясно: никакой врач уже не оживит это, резко прекратившее жить, уникальное тело. Стоял неподвижно рядом и рефери с таким же оцепенением, что и зал.
И только одна пара глаз оказалась дьявольски спокойной и холодной на фоне общей растерянности. Дочь мадам Вонг. Она изучающе рассматривала победителя. У нее не оставалось сомнений. По ее резкому жесту к ней пригнулись рядом сидящие телохранители. Медленно, почти шепотом произнесла:
— Вот он, монах, которого мы ищем. Теперь ваше дело проследить за ним. Узнать, где он обитает, ближайшие планы. Держать все время в поле зрения. Подкупайте его соседей, друзей, но чтобы вы знали все о его передвижениях. И, чтобы он не смог исчезнуть неожиданно из нашего поля зрения. Вам ясно?
Холопы рьяно закивали головами.
Дочь пристально продолжала смотреть на монаха, который неподвижно стоял на ринге в готовности добить врага, если тот вдруг шевельнется.
Долгое немое молчание туго висело в зале. Нервный шок обессилел всех. Запах свежей смерти очень чувственно витал под потолком и в душе у каждого. Огромная, теперь уже бесформенная, мертвозастывшая туша напоминала о неначавше-закончившейся схватке. Публика все еще надеялась, что эта непобедимая груда костей и мяса шевельнется, приподнимется. Но… Но…
Как все относительно.
Вдруг чей-то истошный, резкий и пронзительный вопль разорвал застывшее оцепенение зрителей. На ринг выскочил маленький монгол в годах с длинным кривым ножом. Продолжая душераздирающе стенать, он набросился на юношу. Но тот в таком же молниеносном движении вперед с одновременным прямым ударом кулаком буквально расщепил надвое череп монгола. Лысый лоб треснул: кровь и прочее содержимое вместе с телом расплескалось недалеко от трупа борца. Публика в едином ужасном порыве заголосила, вскочила и бросилась к выходу. Никто не знал, что может произойти в следующую минуту, и все предпочли за благо поскорее убраться из зала, где могут быть еще необъяснимые жертвы. Никому ничего уже не было нужно. Все были сыты виденным по горло и даже выше.
Вместо развлекательного шоу кровавые разборки на ринге. Избалованная всегда предопределенным нежная публика не была готова к такому повороту событий. Было просто по-человечески страшно за виденное и жутко за себя. Нельзя так резко натягивать нервы, непривычные к крайним нагрузкам. Многие очень слабонервные остались сидеть: кто еще в сознании, но с ослабленными ногами, а кто уже в бессознательности: то больше дамы, которые никак не ожидали подобной встряски чувственных нервов.
Дочь Вонг торжествовала. Этого она хотела. Она нашла то, что искала. И как! Она удачливее матери. Пока ее восхищенные глаза пылали мстительным огнем ко всему обывательскому миру, юноша словно растворился. Женщина резко оглянулась. Ее телохранители, сидели рядом как бы не при делах и довольствовались паникующим залом.
— Что вы остолопы сидите! — гаркнула она так, что многие паникующие зрители на нее оглянулись. — Кто пойдет за ним?
Старший встрепенулся: показал пальцем на двоих охранников, и они немедленно двинулись за кулисы.
— Руководи и не стой, как истукан. Мертвецев не видел. Вас одиннадцать человек и вы должны не
