самый «клиент» уже сам удивлялся — как это он раньше не додумался поступить на службу к его величеству Королю Великобритании Георгу VI.
«Дуглас», выкрашенный сверху в темно-зеленый цвет, а снизу в голубой, и оттого немного похожий на пингвина, развернулся на взлетной полосе, готовый принять на борт начинающих парашютистов.
Самолета пришлось ожидать около получаса. За шуточками-прибауточками чувствовалось все нарастающее волнение группы. Волков, так же как и остальные, с парашютом никогда не прыгал и поэтому волновался не меньше других. Целый ковер из бычков под ногами бесстрастно свидетельствовал о состоянии души членов ДСО «Волна». Курить сейчас никто не запрещал, хотя в их Обществе по прихоти «Святого Дейва», как за глаза называли своего начальника «физкультурники», это было одним из табу. Еще им запрещали спиртное и вылазки в город. Просто монастырь какой-то, а не разведшкола. Благо народ особо не заморачивался и прятал чинарики в голенищах сапог, а водку наливал в бутылки из-под лимонада. Педантичному английскому уму такое было непостижимо, а значит, не доступно. Чтобы запах табака и перегара не выдавал нарушителей, братва, усиленно жевала чеснок. Они даже сами себя в шутку называли «Чесночной командой». Впрочем, возможно начальство и догадывалось об их проделках, но делало поправку на славянский менталитет.
Вообще в конторе под вывеской ДСО «Волна» было много странного. Например, казалось бы, общество спортивное, а самим спортом народ занимался только для показухи. Да и какой тут спорт после многочасовых занятий на курсах вождения всего, что движется, шифровальщиков, радистов, минно- взрывного дела, английского и немецкого языков. А ведь еще была рукопашная борьба, метание ножей, стрелковка и ориентирование на местности. На футбольном поле курсанты еле передвигали ноги. Но вот обросшим мясом курсантам из старшей группы прямым текстом просто напросто запретили выигрывать у различных команд из настоящих ДСО. Запретили это и группе, в которой пребывал Сергей, после того как они в игре в ручной мяч в одну калитку вынесли команду ДСО «Краснофлотец», сдувшуюся в середине второго тайма.
Наконец они погрузились в самолет, и двигатели «Дугласа» заработали на полную мощность. На борту нервное веселье продолжалось. Гоша рассказал инструктору какой-то бородатый анекдот, на что тот никак не отреагировал. Зато остальные неестественно громко рассмеялись.
Волков посмотрел на обочину взлетки, постепенно ускоряющую свой бег. В голове пронеслось.
Зачем я здесь? Эх, прыгнуть бы прямо сейчас в эту мягкую влажную грязь и в лес. Ну их, эти прыжки.
Самолет набрал высоту и, выполнив разворот, лег на обратный курс к аэродрому. Выпускающий встал и открыл дверь. Пора было прыгать.
— Ну, давай, орел, — инструктор ОСОАВИАХИМ Вася Малахов подтолкнул Сергея к двери. Волков зацепил карабин за штангу, сделал шаг назад, и с силой оттолкнувшись, прыгнул. Безжалостный поток холодного воздуха размазал по лицу его щеки. Тут же за его спиной раскрылся парашют. Тряхнуло. Сергей посмотрел наверх. Купол вроде на месте. Потом стал искать направляющие стропы.
Где ж они, мать их. А, вот, кажется.
Посмотрел вниз.
Похожая раньше на топографическую карту земля, преобразилась. Уже стало видно отдельные деревья, взлетную аэродрома справа и какие-то строения на краю поля. Потянул за стропы, чтобы развернуло против ветра. Все вроде делал, как учили, но развернуло почему-то по ветру. Лес не то чтобы очень стремительно, но приближался.
Извернувшись чтобы не сесть на сосну как на кол, Сергей заскользил по вечнозеленым, колючим веткам. Шелковые стропы рванули его назад так, что перехватило дыхание.
Стоп, приехали. Волков повис на деревьях на расстоянии десяти метров от земли.
Пока его обнаружили, пока принесли и растянули сетку, он успел выкурить три сигареты из пачки, припасенной в нагрудном кармане.
Пошли они на фиг со своими запретами!
Отстегнув лямки парашюта, под веселое улюлюканье, Волков плюхнулся в сетку, и его тут же принялись толкать, тискать и отвешивать щелбаны. Это таким был отходняк у перворазников. Перворазниками парашютисты со стажем называли новичков, испытывающих свою судьбу в первый раз.
Потом были еще прыжки и еще. Дневные и ночные. С грузом и без. Во второй и третий раз прыгать было страшнее. Адреналиновый угар прошел, а включившийся инстинкт самосохранения дал волю трясущимся поджилкам.
Взбив подушку, Волков сунул ее под голову и уставился в потолок комнаты, которую он делил с Гошей Яценко. Несмотря на то, что он тогда здорово двинул ему в зубы, они крепко подружились. В принципе нормальные отношения складывались и с Пашей Иваненко, чего не скажешь о Яне Лутце.
Этот куратор невзлюбил Волкова с того самого первого дня. Именно он и устроил Сергею первую проверку. Наверное, такой проверке подверглись все курсанты, ведь скоро им предстоял выход в город для практических занятий по топографии и ориентированию, но легче от этой мысли ему не стало.
А произошло все так…
Один из двух эстонцев, «добровольно» вступивших в «Волну» и не питавший особых дружеских чувств к новичку, вдруг начал проявлять к нему нешуточный интерес. И ведь грамотно так втирался гад. То сигареткой припрятанной угостит, то чайку предложит, а сам аккуратненько так о доме, о семье расспрашивает. Ну, к этому-то Сергей привык. Его еще у Фон Ортеля (будь он неладен, этот долбанный полковник авиации!) проверяли, перепроверяли. Но все-таки Волков с этим Эйнаром Лилло решил быть поосторожней. И не прогадал. На пятый день их знакомства Эйнар начал разговор о том, что его все тут заколебало, что он хочет домой и все такое. В общем, начал ныть. Сергей на это никак не отреагировал. Нытик приободрился и закинул удочку на предмет самоволки. Ноль реакции. Тогда Эйнар предложил сбежать, а заодно написать письмо насчет этой конторы куда следует.
Сергей уже знал, что будет дальше. Согласись он, его обезображенный труп вскорости найдут где- нибудь в овраге, а то и вовсе не найдут. Промолчи он, так этот паршивец начнет его шантажировать тем, что он вовремя не доложил об их разговоре начальству и он, Волков, погрязнет в водовороте лжи и обмана. Нет, нужно действовать. Страшно конечно, но что делать.
«Поговорить по душам» Сергей решил со «святым Дейвом». Тот был не таким страшным, как Лутц и своей мягкостью и почти отеческим отношением к курсантам располагал к откровенной беседе.
— Ты не переживай, разберемся, — Томсон отхлебнул из стакана крепко заваренный чай и улыбнулся. — Иди спокойно работай. Что у вас сейчас, радиодело?
— Шифрование.
— Ну вот и иди к Серебрякову глаза ломать, — Девид рассмеялся, и от этого беззаботного смеха у Сергея на душе отлегло. Он вышел из кабинета с вывеской «Начфин» на двери и уже было направился к лестнице, когда вспомнил, что забыл возле умывальников в санузле тетрадь с конспектами. Вообще-то выносить какие-либо записи из «красного уголка», где у них проходили все занятия, было запрещено, но слишком уж тяжело ему давалось это шифровальное дело и Волков нет-нет, да и брал с собой свои записи почитать перед сном.
Выходя из санузла Сергей заметил как практически бесшумно в кабинет «Начфина» проскользнул Эйнар.
Бля, сейчас свою версию задвигать начнет, сученок. Надо послушать, что он там напоет.
Волков снял кеды и на цыпочках пересек коридор, прижался ухом к окрашенной масляной краской двери и затаился.
Ни хрена не слышно. Может, через окно попробовать? Все-таки первый этаж.
Одев обратно кеды, он, стараясь не шуметь, отодвинул шпингалеты окна, находящегося в торце коридора и выбрался наружу. Конец марта не располагал к прогулкам в легком спортивном костюме и кедах на босу ногу, но Волкова это не остановило. Снег почти весь уже сошел, и в сгущающихся в окрестностях
