– Я положу трубку, а ты перезвони мне.
– Зачем?
– Потому что мы так договорились. – И она положила трубку.
Я в замешательстве посмотрел на телефон, но в итоге все-таки набрал ее номер.
– Привет, это Силье.
– Это Николай.
– Привет-привет, что-то ты поздновато звонишь, – дразнилась она.
– Да, так уж вот получилось.
– Не извиняйся. Надеюсь, у тебя сегодня был хороший день?
– Отличный день.
– Чем занимался?
– Да так, ничем особенным.
– Так почему же не позвонил пораньше?
– Извини.
– Не извиняйся. Мы же уже разговариваем. Мне просто интересно.
– Я слишком нервничал. Меня тошнило.
Наступила пауза.
– Правда? Как мило.
Так мы стали встречаться с Силье.
Все то время, что мы встречались с Силье, я искал чудовищ под кроватью, но ничего страшного не происходило. Если бы мне удалось избавиться от своего узла, я бы, возможно, и смог расслабиться, довериться ей и себе, но узел-то был! Он говорил о том, что все может разрушиться в любой момент и даже точно разрушится, причинив невероятную боль.
Было сложно привыкнуть к тому, что я с ней встречаюсь. Мне приходилось интересоваться всевозможными вещами, в том числе ее группой, хотя мне совершенно не казалось прикольным то, что она пела в ансамбле имени моей мамы. Мне это напоминало какой-то инцест, о чем я ей и сказал. Это слово показалось ей отвратительным, но она принимала мое нежелание ходить на ее выступления, хотя они и составляли большую часть ее жизни. Она очень хотела бы, чтобы я разделил с ней ее хобби, но этого не хотел я. Кроме того, она требовала, чтобы мы не прирастали задницами к дивану. Она заставляла меня общаться с ее друзьями. Она изучала музыку и всякий раз, когда Камилла брала в руки гитару, тащила меня за собой. Камилла не доверяла мне. Я казался ей подозрительным, но, пока я доставлял радость Силье, меня терпели. Она даже угрожала мне. Как-то раз она сказала: «Николай, если ты когда-нибудь обидишь Силье, я возьмусь за тебя. И ты пожалеешь. Я тебе это обещаю». Эта угроза была расплывчатой, потому что, естественно, я бы пожалел о содеянном, и все же Камилла меня немного пугала.
Почему-то я странно реагировал на прикосновения. Мои мышцы начинало сводить, когда Силье слишком активно приставала ко мне. Я отстранял ее и принимался массировать икру. Чаще всего судорога поражала левую икру, что было необъяснимо, ведь эта часть тела явно играла не главную роль в сексуальных играх. Силье никогда даже не ласкала ее. Из-за моей реакции в первое время мы практически не сблизились физически. Как-то мы сидели на диване и целовались, и я положил руку ей между ног. Ее дыхание стало прерывистым. Моя рука спокойно лежала, и я не понимал, что мне сделать, а затем начал совершать ею скользящие движения – вперед-назад. Я чувствовал себя полным придурком, как вдруг оказался придурком без штанов. Я не успел понять, что произошло, как она вытащила мой член, сама сняла штаны и села на меня сверху. Ее влагалище коснулось меня, и я даже не думал сдерживаться, не хотел кончать, я просто покорился. Я вошел в нее и тут же кончил.
– Я все, извини. – Я смутился.
– Да, я поняла. Я видела, слышала и чувствовала. Не извиняйся.
Я все еще был в ней. Она сидела сверху и ласкала меня. На мне по-прежнему была рубашка, и Силье расстегнула и стянула ее. Кинув рубашку на пол, она стала гладить рукой волосы на моей груди. Она целовала мне лицо и шею. Затем шепнула:
– Мы не будем торопиться, Николай, и тебе еще представится шанс заставить меня кричать, словно я сумасшедшая.
Она говорила так нежно, что все мое волнение исчезло. Теперь она целовала меня в нос:
– Ты странный, но я тебя люблю.
Вот так это было сказано впервые. Продолжая говорить, она начала медленно качаться взад- вперед.
– Для меня большое значение имеет то, что ты все-таки осмелился. Этот проклятый секс. Сейчас это важнее, чем умение сдерживаться.
Член вновь стал увеличиваться. Я по-прежнему был пассивен, а она покачивалась вперед-назад, мягко и спокойно шепча, как ей хорошо со мной. Я молча слушал и наслаждался своим пребыванием в ней. Она говорила и говорила. Большая часть слов доходила до моего сознания, но отнюдь не все – ощущение того, что я в ней, заглушало в моей голове все мысли. У меня не получилось заставить ее кричать во время нашей второй близости, но, по крайней мере, на этот раз хоть не пришлось извиняться.
Я тебя люблю
Она нагибается, чтобы найти подходящую кастрюлю, и мне хочется взять ее по-собачьи – так соблазнительна ее поза с задранной попкой. Я стараюсь сохранить спокойствие. Она так гордится своим умением готовить мясное рагу, что не стоит ей мешать. Прошло уже несколько недель с тех пор, как она призналась мне в любви. И с того момента несколько раз она повторяла свое признание. Я лишь благодарил ее. Я знаю, она ждет, чтобы я сказал ей то же самое, и эти слова уже готовы сорваться с моих губ. Я захожу на кухню. Она оборачивается ко мне и улыбается – эта краткая улыбка убеждает меня в том, что я счастлив. Через секунду она уже вновь поглощена приготовлением рагу. Я подхожу сзади и обнимаю ее. Так мы стоим около минуты.
– Николай, отпусти меня, иначе все сгорит.
– Силье Кьер, я чертовски люблю тебя.
Всего несколько слов, но какой эффект! Я тут же беру ее прямо на столе, и ей уже все равно, что рагу пригорает, а хорошая кастрюля испорчена. Я пьянею от своей любви, но сильнее всех остальных чувств моя тревога, что это все скоро закончится. К черту радость, если она не избавит меня от боли в животе.
Сес и Силье
Больше полугода Сес ничего не знала о Силье. Она чувствовала, что что-то произошло, а я не рассказывал, что именно и какого масштаба, а ведь это событие было поистине огромно. Мне достаточно легко удавалось разводить их – мы с Сес планировали время каждую неделю так, чтобы побыть вместе, а Силье знала, что мне необходимо одиночество. Я рассказал ей о своих встречах с Сес, добавив, что делаю это скорее из чувства долга, нежели от большого желания. Почему я хотел разделить их? Потому что каждая из них принадлежала мне, они не принадлежали друг другу. Я не хотел делиться.
Как-то раз Силье потащила меня на вечеринку к Камилле в общежитие на Принсессегэде, и я, как обычно, забился в самый дальний угол, уселся и стал терпеливо ждать, когда мы наконец отправимся домой. Силье веселилась и убеждала себя в том, что она по-прежнему столь же общительна, хотя ее молодой человек абсолютно асоциален. Время от времени она подходила ко мне, целовала и, повозившись со мной какое-то время, вновь уходила тусоваться. И вот Силье подошла ко мне, танцуя и широко улыбаясь:
