встречались за «круглым столом» в Гаване и Москве и совместно анализировали прошлое в тридцатую годовщину кубинских событий, которая отмечалась в 1992 г. Новые данные, обнародованные в ходе этих встреч, подтвердили, что тогдашняя ситуация была гораздо ближе к обмену ядерными ударами, чем считали руководители США или СССР. Эскалация в обмене ядерными ударами могла привести к смертельному ущербу для Соединенных Штатов, однако она бы привела и к ужасающему поражению Советов. Последствия кризиса оказали сильнейшее влияние как на последующую советскую военную политику в целом, так и на программу строительства военного флота.
Перед кубинским кризисом советский ВМФ имел в своем составе двадцать пять крейсеров, чуть меньше сотни эсминцев и большое количество малых боевых судов. В составе флота были также три сотни дизельных подводных лодок, более половины из которых были ударными лодками дальнего действия, то есть тогдашний советский ВМФ имел большее количество ударных дизельных лодок, чем было в фашистской Германии в самый разгар действий ее флота во Второй мировой войне.
До 1962 г., однако, советские морские силы редко разворачивались вдали от своих вод. В те времена американцы не имели устоявшегося мнения о качественных характеристиках советского флота и лишь в 1995 г. узнали, что советские подводные лодки («Проект 641»), задействованные во время карибского кризиса, — все дизельные, дальнего действия, названные на Западе лодками класса «Фокстрот», — получили на вооружение в бухте Сайда торпеды с ядерной БЧ.
Кубинская конфронтация послужила сценой драмы, на которой ВМС США впервые со времен Второй мировой войны серьезно взглянули в глаза настоящему морскому сопернику, который, будучи все еще легковесом, был способен нанести серьезный удар. До того времени советский ВМФ ограничивал свои действия поддержкой громадной советской сухопутной армии в Европе и Азии, но Советы долгие годы мечтали стать морской державой…
Одним из таких мечтателей был Сергей Георгиевич Горшков. Как и Петр Великий, известный как отец русского флота, адмирал флота и дважды Герой Советского Союза Горшков, безусловно, был отцом современного советского флота. Горшков поступил на флот в семнадцатилетнем возрасте, в тридцать один год стал адмиралом и прослужил двадцать семь лет Главкомом флота, пробыв на этом посту дольше и пережив большее количество значительных перемен, чем любой другой советский военно-морской лидер. Его быстрый рост в адмиралы связан, главным образом, с его блестящей деятельностью как военно- морского командира во время того, что русские называют Великой Отечественной войной (Вторая мировая война). Он закончил войну одним из немногих флотских героев-командиров во многом благодаря своей деятельности во время кампании в Одессе, на Черном море, и как командующий Дунайской речной флотилией. Из войны советский флот вышел почти невредимым, но небольшим; командовал им популярный адмирал Кузнецов Н.Г.
В октябре 1955 г., через два года после того, как Н.С. Хрущев стал Первым секретарем Коммунистической партии, в севастопольской бухте взорвался и затонул флагман советского Черноморского флота линкор «Новороссийск», имевший водоизмещение 24 000 тонн; вместе с ним погибли 608 моряков. («Новороссийск» был итальянским линкором «Юлий Цезарь», переданным СССР в 1949 г. по военным репарациям.) В результате официального расследования причин гибели линкора — в России по сей день нет единой точки зрения по этому вопросу — Хрущев быстро снял с должности и разжаловал ГК ВМФ Кузнецова, возвысил до Главнокомандующего флота героя войны Горшкова и неожиданно свернул сталинскую программу послевоенного строительства флота. Хрущев распорядился избавиться от большинства крупных надводных кораблей и прекратить их дальнейшее строительство. Как говорил Хрущев, не моряк:
«Надводные корабли ВМФ годятся только для перевозки глав государств во время официальных визитов; они пережили свое время. Они хороши — только как платформы под ракеты. На сегодняшний день мы отправили практически все крейсера на слом».
Хрущев на полпути остановил наступательную программу строительства тяжелых крейсеров. Он переориентировал морское мышление на оборонительную стратегию, обслуживающую крупные подводные силы, и надводный флот, ограниченный в своих действиях обороной побережья на флангах мощной сухопутной армии. Хрущев, при поддержке своего первого военного начальника, маршала Жукова, прославленного командующего сухопутными войсками во Второй мировой войне, стремился сократить расходы на новое военное строительство, сохраняя при этом гигантские сухопутные силы. Были резко сокращены расходы на строительство новых кораблей. В результате таких действий численность личного состава советского военно-морского флота к 1957 г. составляла менее 500 тыс. человек; было законсервировано более 350 кораблей. Сокращение флота сопровождалось спорами о целесообразности иметь обычный надводный флот, основу которого составляли бы крейсера. Программа строительства крупных ударных дизельных лодок была также сокращена и замедлена в пользу строительства ядерных и ракетных лодок, имевших современные возможности.
Новый флотский начальник, Горшков, возглавил трансформацию оборонительного советского флота в мощный ВМФ ядерной эры. Следуя афоризму Хрущева, он избавлялся от устаревших линкоров и старых крейсеров; он остановил программу строительства новых крейсеров, вооруженных только артиллерийскими орудиями, пустив на слом много недостроенных корабельных корпусов прямо на верфях.
Горшков проводил политику, провозглашенную на звучном жаргоне ЦК КПСС и призывавшую к революции в военном деле, и стал преобразовывать обычный флот в наступательную ракетно-ядерную силу дальнего действия. Однако трансформация начиналась медленно и была чревата трудностями. В последовавшей четвертьвековой советской военно-морской экспансии пример «Новороссийска» с ужасающими людскими потерями будет преследовать советский ВМФ, который в гонке за право стать крупнейшим в мире флотом ввел в свой состав беспрецедентное количество подводных лодок и современных более легких надводных кораблей с ракетным вооружением. Массовый переход на применение ядерной энергии привел к многочисленным серьезным происшествиям на головных лодках разных классов. Первая атомная подводная лодка «К-3» загорелась, при этом погибло тридцать девять человек; на «K-19», первой подводной лодке с ядерной энергетической установкой (ЯЭУ), было столько аварий с человеческими жертвами, что ее окрестили «Хиросимой».
Удивительно, но факт: в 1962 году в Ленинграде, в разгар кубинского кризиса, когда советский ВМФ спешно подыскивал подходящие военные корабли для прикрытия торговых судов при переходе на Кубу, переменчивый Хрущев попрекал адмирала Горшкова:
— В качестве сопровождения нам нужны корабли, способные действовать автономно на большом удалении, — кричал разгневанный Хрущев. — Почему у вас нет ни одного такого корабля?
— Но, товарищ Хрущев, — отвечал Горшков, — вы же приказали их уничтожить.
— Я такого не приказывал, — парировал Первый секретарь.
Хрущев отрицал не только факт отдачи им приказа об уничтожении всех крупных надводных боевых кораблей, но и то, что он знал о гибели «Новороссийска» или о снятии с должности адмирала Кузнецова.
Такова была обстановка в 1962 г., когда Советский Союз начал свою секретную операцию «Анадырь».
Часть I
Свободная Куба
Операция «Анадырь»
В начале 1962 г. Первый секретарь Коммунистической партии и Премьер Советского Союза Н.С. Хрущев в рамках рискованного плана под названием «Анадырь» дал плавный ход операции по развертыванию баллистических ракет, средних бомбардировщиков и мотострелкового полка на Кубе.
