на корабле Келли никогда крепко не спал, но был мастером покемарить, однако обычно без промедления брал трубку, когда звонили с мостика. Вахтенные офицеры иногда гадали — врубается ли он в то, что ему докладывают по телефону, но на телефонные звонки Келли отвечал всегда.
Несколькими ночами раньше, во время длинной и нудной полуночной вахты, младшие офицеры заспорили, действительно ли командир понимает, что ему докладывают, или просто мямлит «очень хорошо», а потом переворачивается на другой бок и продолжает спать. Фрэнк Фленеген, несший вахту в центре боевой информации, стал уговаривать вахту на мостике позвонить командиру и, как обычно поступают с малышами, сказать в трубку «Пора пописать, старый сукин сын». Но Ладжер был слишком умен, чтобы пойти на это, он знал, что Келли полон сюрпризов, и, когда все думают, что он дремлет в своем кресле на мостике, и начинают дурачиться, Келли оказывается тут как тут.
— Пошел бы ты к черту, Фленеген. Я на этом корабле давно служу, так что попробуй эту штуку с кем-нибудь из новеньких вахтенных офицеров.
А потом, во время вахты с четырех до восьми, которую нес энсин Лес Вестерман, Фленеген начал подбивать его на это дело, и Вестерман, обычно сговорчивый, согласился. Он снял трубку, набрал номер каюты капитана и, тайком от Фленегена, не нажав кнопку передачи, сказал в трубку слова, которые услыхали все находившиеся на мостике: «Капитан, сэр, пора тебе пописать, старый сукин сын», и повесил трубку. Не веря своим ушам, все вахтенные на мостике вылупили глаза на здоровяка энсина. Они ожидали взрыва. Но ничего не произошло, и Фленеген понял, в чем дело.
— Засранец, ты не нажал кнопку передачи.
Вестерман только ухмыльнулся в ответ. Вдруг что-то прогромыхало, потом с шумом открылась дверь, ведущая на мостик, и из-за двери показался Келли в банном халате и шлепанцах.
— Кто управляет кораблем, Вестерман? — заорал он. — Где этот чертов Вестерман? — Келли всегда быстро вникал в тактическую обстановку, буквально через секунды после появления на мостике, как и сейчас, в середине ночи. Ему стоило только оглядеться, увидеть громаду авианосца и сразу точно определить местоположение эсминца — то ли он еще немного недотянул до позиции, то ли недостаточно точно выходит на нее. Это было сверхъестественным. В течение последних двух дней ПУГ действовала с соблюдением светомаскировки, и на кораблях не было ходовых огней. Авианосец можно было распознать только по мерцанию пламени в гондолах двигателей самолетов на летной палубе и неярким красным огонькам в самолетном ангаре. Средства радиолокации использовались в крайнем случае, т. е. обзорная РЛС включалась только тогда, когда дежурный вахтенный офицер начинал терять пространственную картину и ему нужно было сориентироваться, для чего и включался радар на излучение — всего на один-два круговых прохода.
В ту ночь глаза Келли еще не полностью адаптировались к кромешной тьме на мостике, и он, отойдя от приступа кашля, схватил за руку кого-то из вахтенных и хрипло прошептал:
— Черт побери, Вестерман, вы уже должны были быть на позиции. — Поняв, что он поймал не того, кого нужно, он что-то буркнул и, шагнув вперед в темноте ходовой рубки, нашел руку Вестермана. — Вестерман, когда вам в другой раз захочется поиграться с телефоном внутрикорабельной связи, подумайте, что вы делаете. Я слышал каждое ваше слово. Немедленно наведите порядок на вахте!
Фленеген захихикал, и Келли развернулся.
— Фленеген, марш в темную дыру, в которой вы должны сидеть, и прекратите брехать на небо!
Но все это было в прошлом, в менее напряженные моменты. В эту раннюю утреннюю вахту мостик был тих. Келли появился на мостике вскоре после звонка Ладжера и теперь стоял, молча глядя на авианосец, который был в каких-то пятистах ярдах справа по борту эсминца, потом он прошел в штурманскую рубку и при тусклом красном свете стал изучать карту. Он видел, что поисково-ударная группа «Браво» находится теперь всего лишь примерно в двухстах милях от пролива Кайкос. Как ему хотелось поработать с реальной подводной лодкой! А ведь какая-то русская лодка была где-то здесь, в темноте. Об этом сообщалось в разведывательной сводке, и он почувствовал возбуждение от предстоящей охоты. Ему хотелось проверить своих противолодочников на реальном противнике, и он был уверен, что они не подкачают в любой ситуации.
За два года до описываемых событий «Блэнди» взял приз Марджори Стеретт морской лиги Атлантического флота, присужденный ему за то, что он более трех часов удерживал контакт с американской атомной ПЛ. В те годы это было серьезным успехом, ведь на большинстве противолодочных кораблей все еще стояли гидролокаторы времен Второй мировой войны. На «Блэнди» имелся гидролокатор «SQS-23» с новой высокочастотной модуляцией и экспериментальным устройством под названием «АСПЕКТ», предназначенным для идентификации и распознавания подводных контактов. Держась вне зоны поражения торпедами с лодки, эсминец вцепился в нее, словно бульдог, и был готов в любую минуту атаковать ее своими торпедами-имитаторами «Марк-32» или реактивными противолодочными снарядами «Хеджехог» — великолепное достижение для тех лет в борьбе с новыми и скоростными атомными ПЛ. Однако Келли, обладавший исключительной способностью предвидеть следующий шаг командира подводной лодки и включавший гидролокатор «SQS-23» только в половину мощности, удерживал контакт с атомной подлодкой вплоть до объявления окончания учений. В последний момент, чтобы показать всем, что он мог запросто потопить лодку, Келли выпустил по лодке серию реактивных снарядов «Хеджехог», боевая часть которых была снаряжена учебными зарядами, которые назывались «СКЭТ»; применение «СКЭТов» против американских ПЛ строжайше запрещалось. Каждый из двенадцати зарядов в серии имел большой и сильный магнит; заряды, все глубже погружаясь в воду, в конце концов ударялись об лодку, не причиняя ей никакого вреда, и прилипали к стальному корпусу. Поток морской воды, обтекающий лодку, заставлял стальные молотки, прикрепленные к магнитам, яростно молотить по корпусу лодки, причем сила и частота ударов увеличивались с увеличением скорости хода лодки. Внутри лодки стоял невыносимый шум. Из-за сильного волнения на море лодка не могла воспользоваться единственным средством спасения от шума, т. е. не могла всплыть, чтобы выслать пловцов, которые вручную убрали бы магниты с корпуса. Лодка была вынуждена уйти в Ньюпорт; весь десятичасовой переход сопровождался раздирающим уши пронзительным стуком дюжины молотков, барабанящих по корпусу. Эти стуки чуть не довели подводников до сумасшествия; после швартовки в Ньюпорте у некоторых еще долго стоял звон в ушах.
На состоявшемся затем разборе учений командир ударной атомной ПЛ был в бешенстве, поскольку Келли применил запрещенные заряды «СКЭТ». Подводник потребовал, чтобы «Блэнди» был лишен звания победителя учения. Однако убедительный доклад Келли о фазе атаки подводной лодки эсминцем, происходивший в присутствии вице-адмирала «Уитни» Тейлора, командующего противолодочными силами Атлантического флота, доказал, что, будь это боевые действия, «Блэнди» потопил бы лодку. Протесты командира ПЛ по поводу использования запрещенного учебного оружия были горохом об стенку. «Блэнди» завоевал приз, а подводники поклялись расквитаться с Келли. Несмотря на то что половина экипажа лодки временно оглохла, действия эсминца принесли «Блэнди» заветный приз и закрепили репутацию Келли как командира, использующего нестандартную, но выигрышную тактику.
Впоследствии коммодор Моррисон указал Келли на то, что подобные действия являются плохим видом спорта и рискованны для безопасности плавания. Командир ПЛ услыхал заверения коммодора в том, что он не допустит подобного впредь, однако к этому времени победа и приз уже были за Эдом Келли. В тот же день, вечером, офицеры корабля отпраздновали это событие пивным загулом в офицерской столовой в Ньюпорте. Таков был Келли, и немногие решались, собрав все свое мужество, идти ему наперекор — за исключением его собственного командующего эскадры.
Сразу же после выхода из Ньюпорта экипаж «Блэнди» готовился к установлению контакта с одной из советских ПЛ, которые, как его информировали, находятся в данном районе. Разведывательные сводки сообщали о танкере «Терек» советского ВМФ, который был обнаружен противолодочным самолетом «Нептун» «P2V», вылетевшим на патрулирование с базы авиации ВМС США Лагенс. «Нептун» «P2V» обнаружил и сфотографировал советскую дизельную ПЛ класса «Зулу», которая находилась в надводном положении и производила дозаправку топливом от «Терека»; при этом лодка была за кормой танкера, удерживаемая легким канатом, а топливный шланг свисал с кормы «Терека». Моряки ВМС США сочли данный метод дозаправки в море странным. Мы, конечно, редко заправляли свои подводные лодки в море, однако было неоднократно отмечено, что и советские эсминцы заправляются в море точно таким же способом. Согласно наставлению ВМС США, дозаправка в море производится тогда, когда корабль идет параллельным курсом (борт о борт) с танкером на скорости двенадцать узлов, при этом с танкера на корабль
