его…
Филипп, конечно, только начинает быть звездой, и хватит ли у него сил… Хотя кто сейчас не звезда? По большому счету их у нас нет. Только я. Серьезно говорю – я единственная звезда в России и в «совке». Такая у меня должность. А Филипп? Он красивый, с голосом, музыкально образованный, фанатик сцены, артистичный. Он может что-то придумать, измениться, чтобы пойти дальше. В принципе, я про любого певца могу сказать, куда он «пойдет». Филипп Киркоров – это звезда Японии. Еще Америки. Буйнов – «француз» до мозга костей, эксцентричный, странный… У французов вообще нет звезд. Патрисия Каас – исключение – взяла тем, что стала петь блюзы. Я ее принимаю, но не люблю…
Филипп такой молодец, так старается. Да и любовь сделала его другим человеком. Он каждое утро говорит мне: «Ты будешь гордиться мной!» Раньше им гордилась мать, теперь – жена. Он вечный ребенок, который верит в счастье, порядочность и хочет, чтобы его любили. Женщины на него «падают» каждый день. Это факт.
Я им держусь. Это мой стержень. Если он будет меня любить так, как любит сегодня, я буду петь вечность…
Мы друг при друге. Я даже где-то стала восточной женой. Он относится ко мне так, как к женщине может относиться настоящий мужчина. В своей жизни я даже не привыкла к тому, что за меня платят, потому что мои прежние мужья были очень талантливые люди, но все без денег. Последний – Женя Болдин. Тринадцать лет вместе. Он молодец, надо было вытерпеть унизительное безденежье рядом со звездой. Теперь у него все в порядке. Я на него смотрю и думаю: «Будь ты здоров!» Ему это для счастья нужно было. А мне нужен был для счастья такой, как Филипп Киркоров, который на всю Германию кричал: «Я Вас люблю!» еще восемь лет назад…
Если Филипп уйдет от меня, то я буду завидовать той женщине, к которой он уйдет. Хотя я верю в лучшее. Он был воспитан, как и я. Семья для нас святое…»
О беременности: «Мне размножаться надо. И я выбрала самого красивого и талантливого…»
О любви: «Когда я пою «Не отрекаются, любя», очень счастливая сейчас в семейной жизни, вспоминаю то, что было раньше, и у меня катятся слезы. Сегодняшнее счастье для меня как платформа, на которой можно отдохнуть и спокойно повспоминать, подумать о том, как я могла выдержать все, что было…»
Об алкоголе и курении: «К алкоголю отношусь трепетно. Все лучшее, что мной написано, все сумасшедшие идеи – это осуществлялось, скажем так, не без алкогольного влияния. Впрочем, и неприятности тоже случались именно от этого. И все-таки творчество внутри дома всегда было под влиянием рюмочки. Но женщине в определенном возрасте очень важно найти в себе силы, чтобы закончить с куревом и выпивкой. Я не пила три года, потом не курила полгода. Если бы не моя болезнь, которая чуть не унесла меня в могилу, до сих пор, может быть, и не пила, и не курила.
А теперь вот могу спокойно бросить. Знаю, что творится с лицом женщины, когда она перестает курить. Сама курю с тринадцати лет, и мне очень трудно было бросить. В первые месяцы у меня всякая гадость высыпала на лице, я была как Кинг-Конг. Потом все сошло. Мое лицо стало розовым, как лепесток. Я все краски увидела в другом цвете. И снова брошу, чтобы почувствовать это…»
О фанатах: «Иногда я доходила до такого состояния, что спокойно могла бы в мыслях кое-кого пырнуть сама. Но в жизни я никогда бы этого не сделала, потому что я верующая. Все очень сложно, ведь сумасшедших, душевнобольных людей становится все больше и больше вокруг нас. Это беда. Я уж не говорю об этих странных людях, стоящих у подъезда. Они называют себя поклонниками, а на самом деле это чистой воды хулиганы, кайфующие от безнаказанности своих действий, выливающие словесный поток угроз, грязи на мою бедную голову. Жизнь у них не удалась, и они, униженные и оскорбленные, удовлетворяют себя тем, что унижают и оскорбляют меня. Поверьте, надо иметь стальные нервы и бронированное сердце, чтобы не получить инфаркт от такого быта…»
О гонорарах: «Цена моего концерта сегодня велика, но не для всех. Кто может, тот платит. Их немного, но слава богу, что они есть. Практически благодаря этим людям я живу так, как должна жить нормальная артистка. Но, как правило, я всю жизнь иду на сцену не за деньгами, а чтобы вместе со зрителями плакать и смеяться, падать и взлетать в порыве единения душ, умирать и воскресать, чтобы, расставаясь, мы чувствовали себя обновленными и возрожденными из пепла, счастливыми от прикосновения к тайне под названием «блаженство творчества». А деньги, мне их нужно ровно столько, чтобы не чувствовать себя униженной и иметь возможность помочь хоть чуть-чуть кому-нибудь…»
О своей возможной преемнице: «Я, естественно, как все, жду пришествия такого человека, который не меня заменит, а свое принесет, свое даст. И я тогда с облегчением скажу: «Ну, слава богу, ты пришла!» Мне в свое время так сказала Клавдия Шульженко. Она мне не свое отдавала, а мое приветствовала…»
Про бывших возлюбленных: «Кузьмин меня полюбил, я его полюбила. А мой муж боролся за меня, как мог. Ему нужна была такая победа, и он тогда победил… Я вела себя так, как подобает женщине. Если бы была не права, то Жени Болдина и не было бы сейчас рядом со мной в лице друга. Это странно слышать, но, поверьте, когда я его ругала и даже в чем-то унижала, я его испытывала. Он был очень ранимым раньше, а теперь он готов к большим, интересным делам, он стал неуязвим…»
О будущих мемуарах: «Я ношу черный цвет в одежде вынужденно. Раскрою этот маленький секрет в книге, которая будет называться «Силы небесные». Я всю жизнь боялась летать в самолетах, сажусь в самолет и говорю: «Пока книгу не напишу, ты меня, Господи, не трогай». Поэтому все оттягиваю этот момент. А если серьезно, то надо писать. Может, эта книга поможет кому-то, как мне помогает моя настольная книга «Воспоминания Константина Коровина». Вспоминать, конечно, легче, чем писать о том, что есть. И все же, если мне суждено уйти, то я хотела бы уйти с мыслью о том, что я это выполнила…»
Ноябрь – декабрь
5 ноября в «Московском комсомольце» появился любопытный хит-парад под названием «Страсти-мордасти». В нем было около десяти номинаций, в трех из которых фигурировало имя героини этой книги. В частности, в номинации «Самый скандальный человек сезона» Алла Пугачева стояла на 2-м месте, пропустив вперед себя свою коллегу по эстрадному цеху Наталью Ветлицкую. В то же время в списке «Самых скромных людей сезона» Пугачева занимала 3-ю строчку, пропустив вперед себя Эдиту Пьеху и Наину Ельцину. Наконец, в номинации «Самый загадочный человек сезона» Пугачева стала лидером, обогнав актрису Ирину Мирошниченко и топ-модель Полину Ташеву.
9 ноября «ЗД» возвестила, что в хит-параде за октябрь песни Аллы Пугачевой заняли следующие позиции: «Сильная женщина» откатилась на 3-ю ступеньку, а «Ты хочешь, чтобы я сказала «да» поднялась на одну ступеньку выше – на 18-ю. Видеоклип «Сильная женщина» разместился на 3-м месте.
Между тем российская пресса продолжает активно муссировать тему возможной беременности Аллы Пугачевой. Отметим, что ее творчество тогда уже мало кого интересовало, что было закономерно для новой России с ее курсом на капитализацию: анализ творчества требовал как от пишущих, так и от читающих людей определенных душевных затрат, а их-то как раз в новых реалиях оставалось все меньше и меньше. Гораздо интереснее тогда было судачить о свадьбе Пугачевой, ее нарядах, той же беременности. Таким образом общество и его массмедиа намеренно опускали планку нравственных задач, стоявших перед искусством, все ниже и ниже.
16 ноября на «беременную» стезю вступила «Комсомольская правда». В материале И. Мастыкиной «Уйдет ли Пугачева в монастырь» сообщалось, что известный парапсихолог, почетный академик Российской академии энергоинформационных наук Александр Ильин объявил, что Пугачева беременна девочкой, но это не помешает ей в ближайшее время уйти в монастырь. И все потому, что одиночество ей предписано свыше. В заметке сообщалось: «Выбрав своим убежищем обитель где-то в наших северных краях, суперзвезда на общении с мужчинами поставит крест. Исключение, может быть, сделает разве что для некоего «черного человека». Если, конечно, он встретится на ее пути. Обретя таким образом в монашестве душевный покой, Алла Борисовна будет по-прежнему заниматься творчеством: писать стихи и картины. А вот с пением покончит раз и навсегда. Вместе с бурной любовью и карьерой оно будет восприниматься отшельницей, как не стоящая внимания суета…»
