Он отбросил крысу и поднял вторую. — А на этой?
— Никаких, — ответил я, тщательно изучив ее.
Мудрец порылся в куче и вытащил еще троих — точно таких же.
— Ну и что у нас есть? — спросил он. — Пять следующих один за другим сердечных приступов? Пять одновременных самоубийств? Пять смертельных укусов пчел? В том же переулке и в то же самое время?
Он подобрал еще какую-то грязь и мрачно посмотрел на нее.
— А как насчет первых жертв болезни, которая, судя по всему, очень быстро распространяется? Ты знаешь, Бык, мы любим поиздеваться над медицинскими познаниями предков. Конечно, во многих областях они достигли замечательных результатов, а в точных науках, как говорят наши ученые, остались детьми. Но вот тебе пример: когда они изобретали слово «чума», то взяли корень «крыса» и добавили прилагательное «больная». Очень по детски, а?
Он все еще глядел на то, что держал в руке. Я тоже взглянул. Остатки цилиндрического абажура, окружавшего масляную лампу. На нем были нарисованы восемь мчащихся лошадей, причем ноги всех находились в разных положениях. Свечу зажигали и абажур под действием тепла начинал вращаться. Потрясающее зрелище!
— Фонарь мчащихся лошадей, — пробормотал Мастер Ли. — Фонарь… мчащихся… лошадей… — Какая-та мысль пыталась прорваться в его сознание, но не смогла, он пожал плечами и бросил абажур обратно в кучу. — Черт с ним. Я говорю о крысах, и если уж я вспомнил этих тварей, давай посмотрим, что удалось узнать о мандаринах.
Ничего хорошего. Все, за кем людям Вонга удалось проследить, скрылись в совершенно недоступном месте: казармах Черной Стражи. Они находятся внутри Запретного Города, окруженные еще одной стеной, через ворота которой солдаты всегда готовы выйти на помощь императору — или евнухам. Из Императорского Города проникнуть в казармы можно только через подземный туннель, идущий подо рвом, и в Пекине нет более охраняемого места.
— Кот Ли собрал своих котят, — пробормотал Мастер Ли. — Проклятье! Должно произойти что-то очень большое и очень скоро, а я все еще не знаю достаточно, чтобы задать правильные вопросы. Даже если бы у меня было кого спрашивать, — прорычал он. — О двух мандаринах вообще ничего не известно и люди Вонга не вернулись. Бык, пошли спать. Предстоит долгая ночь.
Янь Ши был одет в черное, на голове — княжеская шляпа с полями, вокруг талии — алый пояс. Желтый Ветер раздувал его черный плащ, а кукольник изящно скользил по треснувшей сухой земле, плавая на волнах жара.
— Этому кукольному спектаклю, Бык, требуется подходящее окружение, — сказал Янь Ши мягким печальным голосом. — Например вопящие фениксы, дрожащие зайцы, беззубые тигры, плачущие сверчки, полуголодные лошади, слюнявые драконы, слепые совы, рыдающие верблюды и старые больные черепахи, вечно умирающие в сухих колодцах.
Волна понесла Янь Ши вперед. Я попытался схватить его, но он растаял, как мираж, и я остановился перед старым заброшенным домом, окруженным потрескавшейся землей. Тупая игла вонзилась в сердце когда я понял, что это мой дом, и больше от деревни не осталось ничего. Слезы ослепили меня, но недалеко был кто-то живой. Я услышал песню и побежал на звук, пробиваясь через иллюзии, сотканные горячим воздухом. Пробившись через испарения, я оказался на зеленой лужайке, залитой ясным светом.
Смеющиеся ребятишки убежали на вершину низкого холма, и с бьющимся сердцем я повернулся к Юй Лань. Прекрасная шаманка играла на прутьях клетки, внезапно блеснул свет, я закрыл глаза, а когда вновь открыл их, она сделала знакомый ритуальный жест. Я тоже коснулся бровей и носа, и Юй Лань открыла руку: еще одна крошечная двузубая вилка.
Я подошел ближе, увидел на ее лбу капельки пота и мог бы поклясться, что она в отчаянии. Юй Лань схватила мою руку, повернулась и потащила меня к колодцу. Опять мы опускались в корзине, внизу кто-то рычал, и я чувствовал запах гнилой плоти. Я раскачал корзину и мы прыгнули в маленький туннель, но на этот раз Юй Лань не остановилась.
Шаманка крепко схватила меня за руку и побежала. Быстрее и быстрее. Мы промчались через извилистые проходы, от стен которых шел тускло-зеленый свет, выбежали на большую скальную полку и я посмотрел вниз на огромную пещеру. И испуганно отпрыгнул назад, потому что она была заполнена огромными свернувшимися в кольцо змеями. Юй Лань, не обращая внимания на змей, потащила меня вниз по каменным ступеням, и только тогда я разглядел, что это не змеи, а свернутые кольцом трубы, соединявшиеся с другими, поменьше, те с еще меньшими, и вся конструкция заканчивалась восемью крошечными трубочками, входившими в восемь маленьких ящиков, разбитых на две группы: четыре слева и четыре справа.
Юй Лань нагнулась и открыла крышку левого ящика. Внутри оказалась маленькая непонятная штука с отверстием внизу. Ее глаза поднялись к моим, она поднесла вилку к губам, тихонько дунула между зубцов и вставила вилку в отверстие. Затем закрыла крышку.
Сгустился туман. Холодные освежающие капли дождя начали падать на мое разгоряченное тело, нас окружила радуга и я обнял ее. Она улыбнулась, ее губы открылись, а глаза наполовину закрылись. Потом, внезапно, она глубоко вздохнула, широко открыла глаза и отпрыгнула в туман.
— Нет, нет! Пожалуйста, нет! — крикнула она голосом, наполненным болью, страхом и отчаянием.
На нее напало что-то ужасное. Серая пелена тумана не давала ничего разглядеть, но все-таки я увидел зубы-клыки, свернувшие возле головы, и когти на талии. Какая-то огромная склизкая тварь прыгнула ей на ноги, я попытался вытянуть шаманку из тумана, но не смог даже коснуться ее. Я слепо вбежал в горячие волны, все вокруг закружилось и исказилось. Издалека донесся голос Юй Лань:
— Бык, лодки! Обе лодки должны поплыть! Обе! Не бывает гонок одной лодки!
Потом исчез голос, исчезли шаманка и туман, а я оказался на матраце в Винном Магазине Одноглазого Вонга, рядом с Мастером Ли. Через окно лился яркий лунный свет и Желтый Ветер, как огромный кот, скреб когтями по крышам Пекина. Я перекатился на бок и потряс старика за плечо. Он мгновенно проснулся.
— Господин, с Юй Лань случилось что-то плохое, — взволнованно сказал я. — Я не знаю, где она, но с ней произошло несчастье, и если у вас нет мыслей получше, я бы предпочел отправиться к ней домой.
Мастер Ли какое-то время глядел на меня, потом прыгнул на ноги и приготовился забраться ко мне на спину. — Почему нет? — проворчал он. — Здесь мы ничего не забыли.
В доме Янь Ши было тихо и темно. Мы прошли через ворота, Мастер Ли соскользнул с моей спины и, вынув метательный нож, спрятался за столбом, а я, освещенный светом луны, забарабанил в дверь. Ответило мне только эхо.
— Янь Ши! — крикнул я. Эхо со всех сторон. — Юй Лань! Есть кто-нибудь в доме?
Что-то зашевелилось, я отпрыгнул назад, оглянулся и увидел любопытного кота, глядящего на меня с края крыши. Потом внезапная какофония звуков, грохот колес, копыта лошадей ударили по камням, как будто в лесу взорвались от огня стволы бамбука, и я едва успел отпрыгнуть в сторону, когда прямо на меня из конюшни вылетела черная карета, запряженная четверкой лошадей. За ней скакали десять всадников в черных плащах с шляпами, надвинутыми на глаза. В лунном свете сверкнули мечи, и я заметил, что по бокам
