сказали о нем: «Дуг пригонит машину». Вот дубина! Том бранил себя на чем свет стоит, а сам тем временем, осторожно водя по стенам слабеньким фонариком, оглядывал зал. Он совершал одну ошибку за другой. И вот теперь он в ловушке. Найти бы укрытие понадежпее. Он обязан его найти. Что это в боковой стене, совсем рядом с ним? Щель? Похоже на щель. А вдруг это дверь?
Он соскользнул с динозавра и подошел поближе. На сей раз повезло! Это была какая-то служебная каморка, дверь вделана заподлицо, покрашена в тот же землистый цвет, что и стена. Над ней проходила тонюсенькая щель. А в двери — замочная скважина. Никакой дверной ручки. Только скважина.
На секунду Тома охватила паника. Вдалеке он услышал шаги и голоса. Они приближались. Тут он вспомнил: охранник дал ему связку ключей! На ней — четыре ключа. Один для музыкальных машин, остается три. Из них один слишком велик. Трясущимися руками Том попробовал второй. Он вошел в скважину легко, но поворачиваться не хотел. Может, что-то там заело? Черт! На какой-то жуткий миг ключ просто застрял в замке, и Тома заколотила дрожь — теперь не вытащить!
Третий ключ вошел в замок, как горячий нож в масло, и Том протиснулся за дверь. В ту же секунду большой фонарь снова осветил зал. Том потянул дверь на себя, и пружина в замке слабенько щелкнула.
— Что это? — услышал он голос Чарли, приглушенный дверью.
— Да что с тобой сегодня, Чарли, черт тебя дерн! Боишься, что домовые тебя зацапают? Как-никак день Всех святых, а?
— Заткнись, Джордж. Хватит языком чесать, надоел. Я что-то слышал.
— Ну, погляди по сторонам. Нет здесь ничего. Разве вот этот длинноволосый красавец зубками клацнул?
— Ну вы, двое, утихомирьтесь. Надо в машину золото тащить, тут его на три миллиона.
— А если он выскочит и вызовет полицию?
— Дуг не выпустит. У пего пистолет.
— Л если он уже выскочил… Он ведь мог нас видеть.
— В темноте?
— Но…
— Это просто перепуганный пацан, играл в какую-нибудь свою игру. Праздник Всех святых, даже если он что и брякнет, ему никто не поверит. Пошевеливайся, Чарли…
Голоса стихли. Том, весь дрожа, выпустил из легких воздух, перевел дыхание. Спасся просто чудом, иначе не скажешь. А у Дуга, который едва не выловил его внизу, — пистолет. Сбежать бы ему по лестнице на несколько секунд раньше…
Охранник был прав, когда говорил: «Быстрее выбирайся отсюда. У них оружие!»
Только куда теперь выбираться — поздно. И вообще — где он? Его едва мерцавший фонарик осветил запыленный коридор, дальше налево — лестничный пролет. Другой дороги не было, и он стал подниматься по ступеням. Они привели к другой двери, которая открылась тем же ключом. Том решительно шагнул вперед и внезапно, почти на уровне глаз, увидел звездное небо — в лицо ему дунул холодный ночной ветер.
В этот ужасающий миг ему вспомнился роман Стивенсона «Похищенный»: Дэвид Бальфур по требованию дяди взбирается на башню и вдруг ступеньки перед ним кончаются — он стоит па краю бездны глубиной в пятиэтажный дом, в одном шаге от смерти. Дэвида тоже окружала кромешная тьма.
Том поежился, отступил назад. Снова включил фонарик, тот уже едва светил. Казалось, свет звезд и то сильнее. Ну да ладно, ничего страшного. Он просто сам себя пугает. Никакой зияющей пропасти перед ним не было — обычная, покрытая гравием плоская крыша. Ее опоясывал парапет высотой фута в два. За него ничего не стоит вывалиться, сказал себе Том, надо держаться от края подальше.
Он преодолел тошнотворный страх высоты, и оказалось — с крыши открывается великолепный вид. В обоих направлениях уменьшающимися бусинами тянулись огни Второй авеню. Справа густо закрашенным сектором темнели деревья, скрывавшие верхний склон оврага. Дальше — скопище огней, центр города. Наверное, уже очень поздно. Отдельные дома, многоквартирные здания были почти полностью окутаны темнотой. Давал о себе знать холод. Из-за плеча он увидел взошедшую луну.
Вдоль улицы пронесся мелькающий красный свет, пересек мост над оврагом. За ним — второй, третий. Том опустился на колени и выглянул через парапет. По подъездной дорожке к фасаду музея подкатили две машины. Третья припарковалась поближе ко входу в здание, и Том увидел: из нее выскочили двое и побежали к северной стене музея.
Он с облегчением улыбнулся. Грабители и драгоценные золотые фигурки все еще внутри. Остальное — за полицией. Он свое дело сделал. И соскочил с крючка.
Но не с крыши! У него даже перехватило дыхание. Как же ему слезть с крыши и при этом остаться незамеченным?
Глава VIII
Том огляделся. В лунном свете вся крыша была как на ладони. Она напоминала крышу огромного полого короба. Боковинами были восточная и западная галереи, северную часть здания занимали подсобные помещения, а южная сторона крыши находилась над помещениями второго этажа. Внутри короба лежал замкнутый дворик, куда вела дверь из вестибюля. До этого дворика с крыши — около сорока головокружительных футов, никак не меньше.
К югу от главного корпуса, за крышей основного помещения, был вход в музей, тут не так высоко, но все равно порядочно, по крайней мере футов[8] двадцать пять. Так или иначе и эта крыша, и крыша здания архива, примыкавшего к юго-западному углу музея, прекрасно просматривались из музейного салона через огромные, во всю стену, окна.
А на самой крыше где укрыться? Разве что за маленькой надстройкой, через которую он по ступеням выбрался наверх. Она была примерно десять футов на десять, наверное, в нее упирается шахта лифта — для сотрудников музея и посетителей-инвалидов.
А если залезть внутрь и спрятаться на крыше лифта? По телевизору он такое видел часто. Но высота… да еще замкнутое пространство… ты словно в ловушке… Нет, уж лучше пусть поймают.
Может, как раз здесь он в полной безопасности, только придется подождать, пока из музея все уйдут. Дверь, что ведет наверх из галереи динозавров, заперта, дверь перед ступеньками па крышу — тоже. И если полиция поймает всю троицу… Нет, есть еще четвертый, с машиной. Впрочем, что им искать на крыше?
Интересно, что о нем рассказал полиции охранник? Ведь на месте происшествия осталась улика — его носки, к тому же у него ключи охранника. Ну, с носками ничего не поделаешь, еще и с мамой придется объясняться, а вот ключи… надо их куда-то подкинуть, тогда и полиция решит, что он просто убежал, как и велел охранник.
Выбросить на газон? Там с ними ничего не случится, наверняка их скоро найдут. Да, так он и сделает. Том подполз к восточной стороне крыши — черт возьми, большая все-таки высота, страшно, да и парапет низкий. Сильно задувал ветер, он пес запах зимы и толкал Тома в спину, будто хотел спихнуть его с крыши. Внизу под ним был газон, чуть дальше — подъездная дорожка, где припарковали полицейскую машину. В одном месте па боковую степу музея падал сильный свет и на фоне окружающей темноты сияло яркой зеленью пятно травы. Том, прицелившись, швырнул тяжелое кольцо с ключами точно па середину этого пятна. Охранники и полицейские найду! ключи и решат, что, убегая этой дорогой, он их просто выбросил. И сразу же о нем забудут.
Довольный собой, он отодвинулся от края крыши. Черт возьми, высота — штука опасная. А ведь некоторые карабкаются па горы просто так, ради удовольствия, это же надо! Гравий врезался ему в ноги. Возбуждение схлынуло, и теперь он почувствовал боль, холод. Он сел спиной к надстройке и начал отогревать ноги руками — хотя и руки замерзли не меньше, — потом надел кроссовки. Эх, сейчас бы носки…
Вой сирены распорол ночную тишину, и Том живо подхватился с места, стараясь не потерять
