музыкант шепотом сказал:
– Сейчас бы холодненькой «Посольской», а?
Не прошло и минуты, как за его плечом возник официант, у него на подносе покоилась запотевшая бутылка ледяной «Посольской»…
На следующий день грянул юбилей. Первым отделением шло театрализованное представление о героической биографии Вождя. Специалисты по эффектам Лас-Вегаса искусали бы себе все локти, доведись им увидеть такую роскошь. Когда показывали эпизоды Гражданской войны в Омской области, где Вождь воевал на стороне большевиков, на сцене пошел настоящий снег, в зал потянуло холодом и запахло дождем.
Пугачева пела во втором отделении. Ее вышла объявлять очаровательная кореяночка, одетая во все голубое, – самый популярный теледиктор корейского ТВ. Мы ни аза не могли понять в ее речи, но выглядело это совершенно дико:
– Сю-сю-сю Алля Пю-га-сева, – пауза, и прослезилась. – Сю-сю-сю – Ким Ир Сен, – и зарыдала.
Мы начали откровенно давиться со смеху. Придумать что-либо более неуместное, чем рыдающая девушка, сквозь слезы объявляющая выход Пугачевой, – не удалось бы человеку с самым больным воображением. Потом выяснилось, что конферансье обязана плакать в знак благодарности за оказанную ей честь произносить имя Вождя и его личной гостьи. Алле стоило больших усилий собраться, подавить неудержимые приступы хохота и выйти на сцену…»
Далее приведу рассказ другого участника событий – музыканта «Рецитала» Александра Левшина: «Перед началом концерта в Северной Корее Алла была в плохом настроении и за 20 минут до выхода на сцену устроила «разборки». Она объявила нам, что вместо заранее подготовленной программы будет петь композиции из известных кинофильмов. Кроме тональностей и названий песен, мы ничего не знали, были в шоке – как их исполнять? И в этот момент она начала переодеваться. Пугачева сняла с себя всю одежду – вплоть до трусиков – а затем надела сценический костюм. Рефлексы некоторых музыкантов сработали – и в этом возбужденном состоянии мы прекрасно отработали концерт…»
И вновь вернемся к рассказу О. Непомнящего:
«В сторонке, наискосок к залу, сидела группа молодых людей и девушек в европейских костюмах и платьях. Во время выступления Аллы весь зал внимательно следил за этой группой и дисциплинированно хлопал по ее сигналу. По-видимому, это были студенты, учившиеся в СССР или просто изучавшие русский язык. Разноцветные человечки долго аплодировали, Алла выходила кланяться несколько раз, но я не поклялся бы, что эти аплодисменты не отмерены Вождем с точностью до секунды времени и децибела звука…»
В КНДР у Пугачевой было всего лишь одно выступление на праздничном концерте, после чего Вождь лично пригласил их побыть на его родине еще несколько дней и всласть отдохнуть. Отказаться было нельзя – это обидело бы именинника. Все эти дни гастролеры гуляли по Пхеньяну, ходили по магазинам. Когда пришла пора уезжать, Пугачеву и Болдина отвез в аэропорт сын Вождя, будущий его преемник на посту генсека Ким Чен Ир.
Перед самым отлетом самолета случилось ЧП. Юрий Непомнящий, который вез из поездки редкий сувенир – домик из риса с сахаром, решил проверить его состояние и отправился в багажное отделение. Но едва он открыл дверь туда, как в нос ему пахнуло такой вонью, что он едва устоял на ногах. Запах тухлых яиц извергала из себя стоявшая на полу бутыль, из которой сочилась жидкость сизого цвета. Непомнящий, который расценил этот запах как попытку отравления, немедленно поднял тревогу. В результате всех пасажиров, уже успевших занять свои места в креслах, попросили покинуть самолет. Злополучную бутыль унесли сотрудники корейской госбезопасности, а перед пассажирами извинились. Вспоминает все тот же О. Непомнящий:
«Со всех сторон к нам бежали работники аэропорта с объяснениями, что бутыль везли для каких-то производственных нужд и она по чистой случайности дала течь. Это было странно слышать в стране, где случайность не имела права на существование даже в облике трещины на асфальте. Как всегда, среди наших нашелся всезнайка, который жизнеутверждающе просветил нас, что смерть от отравления сероводородом наступает через пятнадцать минут. Троих героев дня, траванувшихся этим благоухающим веществом не до смерти, а только до тошноты, отпаивали молоком.
Мы все испытали приступ нервически-радостного возбуждения смертников, спасшихся по воле случая в последний миг. Нас с придворными реверансами, извинениями и заверениями в безопасности перевели на борт личного самолета сына Вождя. Сказать по правде, мы больше не доверяли медвежьей хватке сентиментальных корейских объятий и почувствовали себя в безопасности, только ступив на родную землю.
Выйдя из самолета и увидев над собой скромную синеву московского неба, Алла взяла меня под руку и сказала:
– Ты – мой талисман…»
В Москву Пугачева вернулась 29 апреля. Однако уже на следующий день вновь собралась в путь-дорогу: на этот раз ее маршрут пролег в Австралию. Кстати, туда она летела впервые (пробыла там почти месяц). Вообще перестройка значительно расширила маршруты Пугачевой (как и всех представителей советской богемы), которая за последние годы посетила несколько западных стран, куда до этого никогда не выезжала. Это были: Израиль, Швейцария, США, Австралия.
Май
12 мая 212-й выпуск «Звуковой дорожки» в «Московском комсомольце» возвестил о том, что песня Аллы Пугачевой «Я тебя поцеловала» вылетела из хитовой «двадцатки». В тот день мало кто из читателей обратил на это особое внимание, но я ваше внимание на этом заостряю: с этого момента Пугачева пропадет из «зэдэшного» чарта на несколько месяцев. И это при том, что в предыдущем месяце читателями «МК» было названо рекордное количество песен – 468. Однако хитов Пугачевой среди них было мало, к тому же они собрали значительно меньше голосов, чем раньше.
А в лидеры между тем выбилась шутливая песня Валерия Шаповалова и группы «Лимонадный Джо» «Стой, кто идет». Очень много было новинок – 13 штук. Среди них: «Брачный кортеж» – Дмитрий Маликов (4-е), «Музыка нас связала» – «Мираж» (5-е), «Ты не ангел» – Алексей Глызин, «Белые козы» (пародия на «Белые розы» «Ласкового мая») – Сергей Минаев и Владимир Маркин (обе – 7-е), «Девочка моя синеглазая» – Женя Белоусов (9-е), «Солнце встает» – Наталья Гулькина и «Звезды» (12-е), «Я люблю» – «Автограф» (13-е), «Ночное такси» – Женя Белоусов (14-е), «Зимний сад» – Алексей Глызин (16-е), «О, мой мальчик» – «Автограф» (18-е), «Мне грустно и легко» – «Браво», «Три аккорда» – «Дети» (обе – 20-е).
В своем комментарии к хит-параду «ЗД» отмечала поразительный факт: зритель вообще перестал ходить на концерты. В одной Москве по этой причине «сгорели» сразу несколько программ, поскольку в залы, вмещающие до 10 тысяч зрителей, приходило всего лишь 100–120 человек. Не лучшим образом дела обстояли и в других городах. Так, в Киеве «сгорела» недавняя фаворитка всех отечественных хит-парадов, № 2 советской эстрады Жанна Агузарова, а «Машина времени» собрала лишь 50 процентов зала. Зато на коне был сладкоголосый мальчик Женя Белоусов, который на концерте в Ташкенте почти 40 минут пел на «бис». И это при том, что концерт проходил на стадионе в тот день, когда в городе… выпал снег.
В отличие от «зэдэшного» хит-парада в тассовском Алла Пугачева фигурировала с тремя песнями (в предыдущем месяце их было четыре). Это: «Я тебя поцеловала» (7-е место), «Кафе танцующих огней» (12-е, новинка), «Монолог» (17-е). Кроме этого, в категории «Лучшие исполнители» Алла Пугачева занимала 2-е место, пропустив вперед себя сладкоголосого Женю Белоусова.
20 мая Пугачева вернулась из Австралии на родину. И спустя пять дней отправлась в очередное турне по стране: ее путь лежал в Ташкент, где она не была шесть лет. Несмотря на установившуюся в городе жару, на стадионе, где проходили концерты, яблоку негде было упасть. Среди артистов, которые там выступали, был и Филипп Киркоров, для которого эти гастроли с Театром песни были первыми.
Рассказывает А. Беляков: «После очередного концерта Пугачева очень громко – чтобы слышал Филипп – сказала ведущему:
– Зачем ты с таким пафосом объявляешь этого бездаря Киркорова? Рано еще!
