произносит речитативом Алла, как вопль отчаяния, вырываются из ее груди бессмертные шекспировские строки.
Богатейшие голосовые модуляции, виртуозность интонационных красок, пластическое решение – все создает театр высоких страстей периода позднего Возрождения. Наверное, так и играли в шекспировском «Глобусе». Мастерство, прежде всего, и интуиция художника помогли Алле подняться до трагического в искусстве…
Говоря о творческом диапазоне того или иного артиста, обычно анализируют одно из русел его индивидуальности: трагическое, комическое, лирическое и т. п. Алла Пугачева с этой точки зрения обладает завидным дарованием, позволяющим вторгаться как в область трагического, так и комического. Тончайшие нюансы иронии и сарказма, с одной стороны, и вдохновенные откровения в показе человеческого страдания, с другой, – вот пределы ее диапазона…»
На те концерты Пугачевой пришли многие известные люди из творческой среды, которым было интересно творчество певицы. Самым заинтересованным среди них оказалась кинорежиссер Татьяна Лиознова. После одного из первых концертов она не постеснялась прийти в гримерку Пугачевой, поблагодарить ее за выступление и дать несколько советов. В частности, Лиознова сказала: «Алла! Я хочу дать вам один совет как режиссер. Я чувствую, что вы впервые поете для четырнадцати тысяч человек и стараетесь захватить всех сразу. Вам это удается, но самые трепетные минуты концерта не те, когда по мановению вашей руки многотысячная толпа скандирует, а те, когда вы тихим голосом поете о самом сокровенном, как это происходит в песне «Сонет Шекспира» или в «Кто виноват».
Совет оказажется дельным. После этой встречи Пугачева изменит акцент в исполнении некоторых песен и увидит, как была права Лиознова: публика действительно будет захвачена гораздо больше, чем на первых концертах. Она станет петь для каждого из четырнадцати тысяч в отдельности, а не для всех сразу.
Успех выступлений Пугачевой в Лужниках был огромный. Телевидение предложило ей записать «Сонет Шекспира» на пленку, Москонцерт стал уговаривать отправиться на гастроли по стране. Но Пугачева тактично отказала и тем, и другим. Телевизионщикам сказала, что с записью именно этой песни пока повременит, а чиновникам из Москонцерта сослалась на свою занятость в ГИТИСе, а также на работу над новыми песнями. «Вот освобожусь – тогда пожалуйста», – заявила певица. Представить себе подобное год или два назад было просто невозможно. Но Пугачева начала 1977-го представляла собой уже совершенно иного человека – она могла откровенно диктовать свои условия. И это доставляло ей огромное удовольствие, поскольку именно к такому положению она всегда и стремилась.
Март
Прошел почти месяц после концертов Пугачевой в Лужниках, и она отправилась в свои очередные гастроли. На этот раз местом ее выступлений стала столица солнечного Узбекистана город Ташкент. В нем Пугачева оказалась впервые и была буквально околдована его красотой. Когда они ехали из аэропорта в гостиницу, певица то и дело вертела головой и удивлялась: «Ну и красотища!» После памятного землятресения в апреле 66-го Ташкент действительно преобразился – стал еще более современным и величественным. Настоящая Звезда Востока, как пелось в популярной в те годы песне Давида Тухманова.
На тех концертах побывал журналист газеты «Правда Востока» А. Тахнельсон. Он собирался взять у гостьи большое интервью для своей газеты, но вышло иначе – практически на все приготовленные им вопросы певица ответила в ходе концерта, в паузах между песнями. Однако впечатленный ее выступлением, журналист не мог не отдать дань уважения гостье и все-таки поместил в газете материал об этих концертах. Там он, в частности, писал:
«Мы узнали о том, что в Ташкенте певица впервые, и ей очень понравился город, что ее мечта иметь хоть одну свою неумирающую песню, как «Синий платочек» Клавдии Шульженко, что ей много пишут и советуют, вплоть до того, какую носить прическу, что она очень любит детей и дети отвечают ей взаимностью, что хорошо сознавать, когда зритель видит в тебе не только певицу, но и друга и товарища…
Было много цветов и аплодисментов. Она исполнила уже знакомые, полюбившиеся нам и новые песни «Сонет Шекспира», «Волшебный миг», «Почему так получилось», «Ясные, светлые глаза», «Женщина, которая поет». И каждая песня была ее песней, проникнутой ее, «пугачевской», искренностью и темпераментом, согретая ее большим сердцем…»
Вернувшись в Москву, Пугачева встретились с авторами будущего фильма «Третья любовь» режиссером Александром Орловым и сценаристом Анатолием Степановым. Те показали ей новый вариант сценария с просьбой прочитать и дать свое согласие на участие в этом проекте. Однако Пугачевой прочитанное снова не понравилось. «Какие-то сопли у вас здесь, – сказала она авторам, имея в виду не слишком вразумительно прописанные мелодраматические ходы сюжета. – Меня же зрители на смех поднимут». «Алла Борисовна, не беспокойтесь, в процессе съемок мы многое изменим, – принялись горячо уверять ее авторы. – Нам главное запуститься. К тому же сценарий уже принят в Госкино». «Ну, не знаю, не знаю, – развела руками певица. – Я своего согласия пока давать не буду».
Апрель
Месяц своего рождения Алла Пугачева встретила на больничной койке – в клинике на Новом Арбате. Палата, где она лежала, была крошечная, там даже стула не было. Поэтому все посетители, навещавшие ее, обычно либо стояли, либо присаживались на краешек кровати. В те дни ее, например, навестил молодой военный журналист Михаил Захарчук. Он вспоминает:
«Ты предложила присесть на койку. И еще сказала:
– Что ты, старлей, мне все «выкаешь», как учительнице!
Мы сидели рядышком, тесно соприкасаясь друг с другом благодаря вялости панциря больничной койки, и это будоражило мое воображение. Ты на коленках правила мой хвалебный опус, и единственное, о чем я тогда жутко сожалел, – никто из моих знакомых и близких нас не видит. Так и подмывало сказать тебе:
– Ведь не поверят же!
И таки подмыло. Ты раскатисто рассмеялась, одарив меня сразу несколькими роскошными, чудными, витиеватыми автографами с сердечишками и капельками крови на них…»
9 апреля в «Московском комсомольце» вышел очередной выпуск «Звуковой дорожки», где вновь фигурировала Алла Пугачева: сообщалось, что в списке лучших отечественных дисков на 1-м месте находится «гигант» с музыкой Александра Зацепина к фильму «Между небом и землей». На этом диске Пугачева исполняла песню «И кто виноват».
Выйдя из больницы, Пугачева погрузилась в привычную рутину: днем она училась, вечером репетировала, поскольку вскоре ей предстояли новые концерты в Москве. Дочку Кристину видела редко: та продолжала жить у бабушки на Рязанском проспекте, там же ходила в детский сад. Кстати, к новому мужу своей мамы – Александру Стефановичу – Кристина практически с первых же дней стала питать самые теплые чувства. Он называл ее ласково Кристаллик, а она однажды назвала его папой. На этой почве однажды случился курьез. После очередного посещения настоящего отца Кристины Миколаса Орбакаса девочка подошла к маме и шепотом спросила: «А мы скажем папе (имелся в виду Стефанович), что отец приходил?» Пугачева потом долго смеялась над этой фразой.
Между тем на мамин день рождения – 15 апреля Пугачевой исполнилось 28 лет – Кристина тоже не приехала. Однако там были коллеги певицы по ансамблю. Вот как вспоминает о том дне один из них – музыкант Александр Литвиненко:
«День рождения Аллы мы праздновали в ее однокомнатной квартире. Все было по-простому: котлеты, картошка. Гостей тоже было немного: Дербенев с женой, ее родители и наш ансамбль…
Алла отменно готовила. Во всяком случае, мясо, приготовленное по ее рецепту, я ел с удовольствием. И настойка «Пугачевка» (так она ее назвала) получалась у нее отменно…»
На следующий день после своего дня рождения Пугачева вышла на сцену киноконцертного зала «Октябрь» в сборном концерте: в первом отделении выступали Жанна Горощеня (она стала известна после того, как побыла некоторое время ведущей популярной телепередачи «Артлото») и пародист Юрий Григорьев (он мастерски имитировал голоса из радиоприемника), а практически все второе отделение было отдано Алле Пугачевой. Концерты шли в течение нескольких дней (17, 22–23
