посторонние. От этого стало еще смешнее, и вдруг неожиданно для самой себя я громко напела припев песни. И услышала:
– Если ты такая смелая, то давай выходи на сцену и пой!
– Я бы вышла, да вот сапог красных у меня нет!
В Москве тогда были очень модны такие сапоги. Я, как и все девчонки, тоже мечтала о них.
– А мы тебе дадим напрокат…
Появился азарт. Поднялась на сцену. Действительно дали красные сапоги. И вот я на сцене. Вдруг стало как-то страшно. В зале темно. Огонь прожектора слепит глаза. Но отступать – не в моих правилах. Взяла дыхание и спела песню.
– Откуда ты знаешь эту песню?
– Выучила, пока слушала других.
– Ну, иди!
Ушла. А через несколько дней получила почтовую открытку: «Нужно прийти на радио, на запись песни «Робот». Той самой, которую пели тогда в клубе. Оказывается, руководитель ансамбля, он же автор песни (Левон Мерабов написал музыку, а стихи – Михаил Танич. –
Мерабов руководил ансамблем при известном в эстрадном мире дуэте Александр Лившиц – Александр Левенбук. Этот дуэт в те осенние дни подготовил новую программу под названием «Пиф-Паф» и искал в нее вокалистку. Наверняка читатель догадался, на ком они остановили свой выбор? Правильно, на Пугачевой, с которой их познакомил Мерабов. Однако было сразу два «но»: чтобы отправиться с юной исполнительницей на гастроли, надо было выбить разрешение, во-первых, у ее мамы, во-вторых – у руководства музыкального училища. Первой под усиленную обработку попала мама будущей гастролерши.
Поначалу Зинаида Архиповна категорически отказывалась отпускать дочь к черту на кулички (гастроли должны были проходить в Перми и Свердловске), и никакие слезные мольбы Аллы на нее не действовали. Не повлиял на мать и приход в их дом Левенбука, который клятвенно обещал, что лично будет присматривать за Аллой на гастролях. И тогда Пугачева использовала последний шанс: помчалась к дальним родственникам мамы – супружеской чете, которые некогда были артистами оперетты. Те немедленно позвонили Зинаиде Архиповне. И случилось чудо. Переговорив с ними, мать Пугачевой положила трубку на рычаг и после короткой паузы произнесла: «Ну, что ж, подумаем». Но по ее лицу всем стало ясно, что неприступная крепость пала.
Что касается руководителей училища, то в их отношении был избран еще более хитрый ход. Было решено придумать Пугачевой какую-нибудь болезнь, под которую можно было взять в учебном заведении академический отпуск. Ну, например, со зрением. В итоге 16 ноября 1965 года из-под руки мамы Пугачевой на свет родилось заявление на имя директора училища Е. К. Гедевановой следующего содержания: «Прошу Вас дать академический отпуск моей дочери Пугачевой А. Б. ученице 2-го курса дирижерско-хорового факультета по состоянию здоровья – на 1965/66 уч. год».
Спустя несколько дней после этого Пугачева отправилась на гастроли. Вот как она сама описывает их: «Мне выдали платье. Ядовито-зеленое. С огромным вырезом на спине. Мама, как смогла, уменьшила этот вырез. И все-таки на сцене я старалась не очень демонстрировать свою спину зрителям. Радость от того, что я – артистка – невероятная! Да еще за это платят деньги! Пела «Робот». И еще песню из репертуара Эдиты Пьехи – перед этой певицей я преклонялась, любила ее и ее песни. Наверное, смешно было смотреть на шестнадцатилетнюю тонюсенькую девчонку, которая выговаривает со значением: «На тебе сошелся клином белый свет…»
Я сама себе аккомпанировала на рояле, и публика принимала меня очень хорошо. Каково же было мое удивление, когда перед последним концертом директор вдруг сказал мне: «Деточка! Мы возвращаемся в Москву. Советую тебе забыть о сцене – артистка из тебя не получилась. А что касается денег, то ты должна будешь внести в кассу…» И называет мне сумму. Оказалось, что концертное платье, которое так старательно ушивала мне мама, и туфли, которые я приобрела во время гастролей, значительно превышали сумму моего заработка.
С таким настроением я возвращаюсь в Москву. Стою на перроне московского вокзала и боюсь идти домой. Тут ко мне подошел наш музыкант, он играл на ударных инструментах. Взял мой чемодан и повел домой. Когда мама открыла дверь, он сразу же ей выпалил: «Вот ваша дочь. Артисткой она не стала. Но я вам говорю – мы о ней еще услышим…» Таковы были мои первые гастроли…»
В Москву Пугачева вернулась в конце года. И 27 декабря написала заявление руководству училища: «Мне был предоставлен академический отпуск ввиду болезни, но, так как я чувствую себя вполне здоровой, прошу дать мне возможность продолжать учебу».
Вскоре после первых гастролей, в 1966 году, на Аллу Пугачеву обратил внимание редактор популярной воскресной радиопередачи «С добрым утром!» Владимир Трифонов. Он славился тем, что везде и повсюду выискивал подающих надежды молодых артистов и рекламировал их в своей передаче. Вот и Пугачеву постигла та же участь. Причем напарнику Трифонова Дмитрию Иванову она совершенно не понравилась, а Трифонов сказал, что ее ждет большое будущее. «Ну, ну», – скептически сказал Иванов, посчитав увлечение своего напарника очередной блажью. Ближайшее же будущее показало, кто из них прав в этом споре.
Песня, которую Пугачева спела в «Утре», была все та же – «Робот» Мерабова и Танича. За те несколько месяцев, что она ее исполняла, Пугачева настолько сроднилась с этой песней, что пела ее практически на одном дыхании. Вот почему, когда «Робот» в ее исполнении прозвучал в эфире, слушатели были в восторге. Как вспоминает М. Танич: «Песня сразу стала популярной. После Аллы ее перепела чуть ли не вся женская часть нашей эстрады. «Робота» исполняли во всех ресторанах, а это всегда было показателем большого успеха…»
После того редакцию «Утра» завалили письмами, в которых слушатели восхищались талантом юной певицы и просили продолжить с ней знакомство дальше. Значит, требовалась новая песня. И тут на горизонте Пугачевой возник начинающий композитор Владимир Шаинский. Он написал песню «Как бы мне влюбиться?», но никак не мог найти для нее исполнителя. Сначала он искал его среди звезд: Муслима Магомаева, Вадима Мулермана. Но те под разными предлогами отказывались от сотрудничества с нераскрученным автором. Тогда Шаинский стал искать исполнителей среди более молодого поколения, причем представительниц слабого пола. Ему посоветовали найти Анну Герман. Но та жила в Польше, и выйти на нее у безвестного Шаинского и вовсе не было никаких шансов. Он был уже в отчаянии, когда кто-то из радийных редакторов назвал ему певицу, исполнявшую песню «Робот». «А как ее фамилия?» – поинтересовался композитор. «Да зачем вам фамилия – она мало кому известна», – ответили ему. «А все- таки», – не унимался композитор. «Ну, Алла Пугачева. Легче вам?» Далее привожу слова самого композитора:
«Через пару дней я зашел на радио заполнить какие-то документы, и секретарша мне говорит: «Хотите увидеть вашу будущую исполнительницу? Вон в углу за роялем сидит». Я посмотрел – действительно сидит, разбирает мои ноты и что-то вполголоса напевает. Автор текста толкнул меня в бок: «Ты посмотри, что нам подсунули – да у нее совсем голоса нет…» – «Ладно, отвечаю, посмотрим».
Потом, конечно же, не выдержал и явился на запись. Притаился, чтобы она меня не увидела. В студию вскоре пришла Алла и начала петь. Вот тут я обалдел…»
Обалдел не только Шаинский, но и большинство радиослушателей, которые спустя некоторое время стали свидетелями премьеры этой песни. Спустя несколько дней редакцию «Доброго утра» уже завалили письмами, в которых «Как бы мне влюбиться?» была названа песней месяца. Трифонов ликовал. То же самое и Шаинский, который тут же написал для новоявленной звезды очередную песню – «Не спорь со мной». И она тоже стала победителем того же конкурса – «Песня месяца».
Между тем ложку дегтя в бочку меда внес Союз композиторов, который отправил на радио депешу, где выражалось возмущение вопиющим фактом, что не член их организации второй раз побеждает в престижном конкурсе. «Это все подтасовка!» – делали вывод в Союзе композиторов. На радио струхнули. И предложили Шаинскому отказаться от первого места в обмен на хорошее отношение в последующем. Композитор отказался. В итоге этот конкурс вскоре прекратили. А Пугачеву главный редактор музыкального вещания запретил даже на пушечный выстрел подпускать к радио. Но радийщики здесь проявили
