Бог захотел, чтоб Ворон научился говорить.'Скажи: Любовь, — сказал Бог Ворону. — Любовь'.Ворон каркнул — большая белая акула упала в мореИ кувырками ринулась исследовать глубины.'Нет, — сказал Бог. — Вот так: ЛЮБОВЬ. Попробуй!'Ворон каркнул — мошка, цеце, комарВозникли перед ним и разом кинулисьК котлам с кипящим мясом.'Эх, ну ещё разок, — сказал Бог. — Давай: ЛЮБОВЬ'.Ворон содрогнулся, поднатужился, каркнул —Огромная мужская голова без туловищаЛуковицей вылезла из земли, вращая глазами,Недовольно бормоча —И Ворон снова поднатужился. Бог не успел его остановить.На мужскую шею упала женская вульва и сжалась.Парочка принялась бороться, катаясь по траве.Бог попытался их разнять, ругаясь и рыдая —Ворон виновато улетел.
Ворон спускается
Ворон увидел столпившиеся горы в утренней испарине.И увидел он мореС тёмным хребтом, обвивавшее кольцами землю.Увидел он звёздный дым в черноте, грибы пустого леса, выпускающие облака спор, вирус Бога.И вздрогнул он от ужаса Творения.В ужасных виденияхОн увидел башмак без подошвы, промоченный ливнем,Лежащий в болоте.И мусорный бак с проржавевшим прохудившимся дном,Игрушка для ветра, валялся в грязи.И пальто в тёмном шкафу в безмолвной комнате в безмолвном доме,И лицо с огоньком сигареты меж закатным окном и золой очага.Рядом с лицом — неподвижно рука.Рядом с рукою — чашка.Ворон мигнул. Мигнул. Ничто не исчезло.Он уставился на улики.Ничто от него не укрылось. (Ничто не могло.)
Тот миг
Когда пистолет с синеватым дымком из стволаВзялиСловно из пепельницы сигаретуИ последнее оставшееся в мире лицоЛежало разбитымВ расслабленных — всё равно уже поздно — рукахИ деревья закрылись навекиИ дороги закрылись навеки