от одной мысли о том, что может подумать о нём Доктор. Затем вся компания направилась к Рагби. Холмс, очень хороший парень, один из лучших в школе, решил воспользоваться моментом в воспитательных целях.
— Слушайте, ребята, — сказал он, шагая среди них по тропинке, — учтите, что сегодня вам крупно повезло. Больше к птичнику Томпсона и близко не подходите, слышите?
Горячие обещания ото всех, в особенности от Иста.
— Заметьте, я не задаю вопросов, — продолжал ментор, — но подозреваю, что кто-то из вас уже бывал там до этого и охотился на кур. Так вот, подбить камнем курицу, которая принадлежит кому-нибудь другому, и убежать с ней, — значит украсть. Это скверное слово, но именно так это и называется. Я знаю, что вы не тронули бы этих кур, если бы они были мёртвые и лежали в магазине, точно так же вы не взяли бы яблоки из корзины у Гриффита; но ведь в действительности нет никакой разницы между живыми курами, которые бегают, или яблоками, которые висят на деревьях, и теми, что в магазине. Мне бы хотелось, чтобы наша мораль в таких вопросах была более устойчивой. Нет ничего вреднее этих мнимых школьных различий. Они сваливают в одну кучу плохое и хорошее и оправдывают поступки, за которые наши бедные ровесники угодили бы в тюрьму.
И всю дорогу домой старина Холмс читал им мораль с привлечением множества мудрых пословиц и надавал кучу добрых советов. Проповедь эта более-менее запала им в душу, и они искренне раскаивались в течение нескольких часов. Но, чтобы не грешить против истины, я должен сказать, что по крайней мере у Иста всё это через неделю уже вылетело из головы. Зато он хорошо запомнил оскорбление, нанесённое ему фермером Томпсоном, и вскоре совершил налёт на тот самый птичник в компании с Головастиком и другими безмозглыми юнцами, причём они были пойманы пастухами и получили по первое число, помимо того, что им пришлось уплатить восемь шиллингов — все свои сбережения — за то, чтобы их не отвели к Доктору.
Мартин с тех пор стал постоянным обитателем совместного кабинета Тома и Артура, и последний так к нему привязался, что Том даже слегка ревновал, но, впрочем, ему удавалось это не показывать. Яйцо пустельги, как ни странно, не разбилось и составило ядро Артуровой коллекции, в пополнение которой Мартин вкладывал сердце и душу; он также познакомил Артура с Хаулеттом, торговцем птицами, и преподал основы искусства набивки чучел. В знак благодарности Артур позволил ему вытатуировать у себя на запястье маленький якорь, что, впрочем, тщательно скрывал от Тома. Ещё до конца полугодия он научился хорошо бегать и лазить по деревьям, и, как и предсказывал Мартин, знал о деревьях, птицах и цветах в два раза больше, чем наш добродушный и весёлый друг Гарри Ист.
Глава V Драка
Порой попадаются ребята — и те, кто хорошо знает мальчишек, отлично умеют их распознавать, — о которых уже спустя месяц после их появления в школе можно почти с полной уверенностью сказать, что им предстоит драка, и почти с такой же уверенностью — что драка эта будет единственной. Том Браун был как раз из таких; и, поскольку мы собираемся дать полный и правдивый отчёт о его единственной драке с соучеником в стиле нашего старого друга «Беллз Лайф»,[130] то просим юных особ со слабыми желудками, которые считают выяснение отношений с помощью оружия, данного Господом Богом всем нам, нецивилизованным и недостойным христианина и джентльмена занятием, сразу же пропустить эту главу, потому что она придётся им не по вкусу.
В те времена драки между двумя мальчиками из Школьного корпуса были явлением нетипичным. Конечно, бывали и исключения; иногда попадались упрямые и несговорчивые ребята, которые жить не могли без того, чтобы не ссориться со своими ближайшими соседями, или случались конфликты между классами, к примеру, между фагами и пятым, требующие обязательного кровопускания. В этом случае с каждой стороны выбиралось по представителю, которые и улаживали вопрос путём хорошей рукопашной. Но, как правило, постоянное использование боксёрских перчаток, этих лучших из миротворцев, предотвращало драки в Школьном корпусе. Их доставали два — три раза в неделю по вечерам, в холле или в комнате пятого класса; и любой мальчик с хотя бы минимальной склонностью выяснять отношения с помощью кулаков отлично знал возможности всех своих соседей по корпусу и свои шансы в поединке с любым из них. Но подобного опыта в отношении ребят из других корпусов, конечно же, не было; и, поскольку практически все остальные корпуса в большей или меньшей степени завидовали Школьному корпусу, то столкновения бывали неизбежны.
Да и то сказать, на что была бы похожа наша жизнь без драки? С колыбели и до могилы драка, если правильно её понимать, и есть самое настоящее, высочайшее и благороднейшее призвание сынов человеческих.
Каждый стoящий человек имеет своих врагов, с которыми он должен сражаться, будь то собственные скверные мысли и привычки, или моральное разложение верхов, или русские,[131] или бандитские шайки в приграничной полосе, или его собственные ближние, не желающие давать ему жить спокойно до тех пор, пока он не задаст им трёпку.
Попытки выступать с осуждением драк, предпринимаемые квакерами[132] или кем-либо ещё, обречены на неудачу. Такова уж человеческая природа, и даже сами они не следуют собственным наставлениям. Каждый из них, так или иначе, где-нибудь с чем-нибудь да борется. Насколько я могу судить, мир стал бы лучше, если бы в нём не было драк, но это был бы уже не наш мир; и поэтому я категорически против того, чтобы идти на мировую, когда нет ни настоящего мира, ни мирных намерений. Мне не меньше, чем другим, больно видеть, как люди сражаются не с тем, с чем нужно, но это всё же лучше, чем полное отсутствие у них боевого духа. Я уже рассказал и собираюсь рассказать ещё о том, как мой герой боролся с самыми разными своими врагами, и теперь хочу дать отчёт о единственном столкновении подобного рода, которое произошло между ним и одним из его соучеников.
Первое полугодие Артура в школе подходило к концу. Стояли длинные майские вечера. Ворота не закрывали до восьми часов, и все уже начали говорить о том, чтo они будут делать на каникулах. Младший пятый класс, в котором учатся сейчас все наши действующие лица, проходил последнюю книгу «Илиады» Гомера и как раз дошёл до речей женщин над телом Гектора. Сегодня полный учебный день, и несколько мальчиков из Школьного корпуса, среди которых Артур, Том и Ист, вместе готовятся к третьему уроку. Они уже закончили положенные сорок строк, и большинство из них здорово устало, несмотря на изысканный пафос плача Елены. Тут как раз попалось несколько длинных четырёхсложных слов подряд, и тот, который искал слова в словаре, забастовал.
— Не буду больше ничего искать, — сказал он. — Мы и так уже сделали положенное количество. Десять к одному, что дальше этого мы сегодня не доберёмся. Пошли лучше во двор!
— Пошли, ребята! — закричал Ист, который всегда был рад оставить зубрёжку. — Вы же знаете, наш старик слёг, так что нам дадут кого-нибудь из новых учителей, а он сильно гонять нас не будет.
Решение в пользу двора было принято единогласно, поскольку Артур не решился возразить; но, так как ему было очень интересно то, о чём они читали, то он остался читать дальше ради собственного удовольствия.
Как и говорил Ист, учитель их класса был нездоров, и урок должен был выслушивать один из новых учителей, совсем молодой человек, только что окончивший университет. Если бы им не удалось протянуть время, медленно рассаживаясь по местам, пускаясь в долгие объяснения того, как обычно проходит урок, а также с помощью других школьных уловок, и если бы учитель успел пройти с ними больше сорока строк, им
