безопасном месте на Малибу…
Но было бы ошибкой считать, что свой рейтинг Путин сделал только на Чечне. Неизвестность стала его козырной картой, ибо она позволила многим вначале считать его по крайней мере дистанцированным от Кремля…»
Между тем, чем ближе были выборы президента (они состоялись 26 марта), тем меньше людей собиралось у телевизоров во время «киллерских» передач. Вызвано это было разными причинами: и усталостью людей от этого «мочилова» (шутка ли – оно длилось с осени прошлого года!), и безальтернативностью предстоящих выборов – Путин был вне конкуренции. Поэтому, например, в часы, когда на ОРТ вещал Сергей Доренко, рейтинг его передачи был всего 11,7, в то время как у сериала «Улицы разбитых фонарей – 2» – целых 23,7. У программы Евгения Киселева «Итоги» рейтинг перед выборами достигал 15,4, а вот «Зеркало» Николая Сванидзе было в глухом загоне – рейтинг у передачи был 5,7. Таблица популярности среди каналов выглядела следующим образом: НТВ – 40,4, ОРТ – 31,8, РТР («Россия») – 26,3, ТВ-6 – 5,7, ТВЦ – 3,7.
В эти же дни была предпринята очередная попытка набросить узду на распоясавшееся телевидение. Узду взялись накинуть думские депутаты от Коммунистической партии. Несмотря на очевидную бессмысленность этой попытки, отдадим должное представителям КПРФ – они единственные тогда пытались хоть как-то обуздать телевизионщиков. В итоге при Комитете по информационной политике был создан подкомитет по защите нравственности, культуры, образования и государственного языка в СМИ. О том, как коммунисты пришли к своему решению, поведала в «Комсомольской правде» Л. Хавкина (номер от 10 марта): «Как-то раз эксперты лидера КПРФ Геннадия Зюганова целый день провели у телевизора. Все это время они подсчитывали количество российских и зарубежных фильмов, демонстрируемых разными каналами. Получилось, что отечественного кино на ТВ – лишь десять процентов. Геннадий Зюганов с этими данными ознакомился, после чего заявил, что язык и культура русского народа в опасности. Защиту этих ценностей коммунисты решили взять в свои руки и по-партийному взыскательно отнестись ко всему, что делается в «ящике».
Возглавившая подкомитет по нравственности Татьяна Астраханкина (КПРФ) считает, что с идеей защиты телезрителей от телевидения она и ее коллеги по фракции попали в самую точку:
– Проблемы со средствами массовой информации возникали постоянно, но для их решения не было ни структуры, ни специальных постановлений. Вспомните хотя бы думские обсуждения программы «Про это» или показа фильма «Последнее искушение Христа», которые по большому счету ни к чему не привели. Думаю, после того, как будут подготовлены и приняты наши законопроекты, ситуация изменится.
Но ограничение показа западного кино – это лишь полдела. Далее в планах думского подкомитета – борьба с другими телевизионными «язвами». Например, с рекламой, которую, по мнению Татьяны Астраханкиной, нужно изъять из ТВ-пространства (на худой конец запретить показ роликов, рекламирующих женские гигиенические средства), а также с оскорблением чувств верующих…
Все это, впрочем, старая думская песня. А вот новостью для нас стали претензии к вполне безобидному Леониду Якубовичу:
– «Поле чудес» превратилось в сплошную пропаганду спиртного. Подарки, бутылки, а рядом дети стоят. Программа Якубовича сейчас вызывает даже больше вопросов, чем «Про это». Скользкие шутки, примитивные вопросы, пошлый ведущий – со всем этим нужно как-то бороться.
Но начнет свою деятельность новый подкомитет все же не с атаки на Якубовича.
– Ничего ужаснее мультфильмов про Бивиса и Батхеда на нашем ТВ просто не существует, – сообщила Татьяна Астраханкина. – Вот эту проблему мы будем не откладывать в долгий ящик и сразу же начнем работать с каналом, который показывает такую мерзость…»
Отметим, что кое-что из этих пожеланий все-таки удастся осуществить. Так, мультики про отмороженных Бивиса и Батхеда на канале МТV и в самом деле вскоре крутить перестанут, а «Поле чудес» умерит свой пыл по части пропаганды спиртного. Закроется и передача «Про это». Но вернемся в канун президентских выборов 2000-го.
За две недели до выборов, когда многим уже стало понятно, кто победит, в медиасообществе стало складываться мнение, что информационную войну надо если не прекращать, то хотя бы ослабить ее накал. Однако у этой позиции тут же нашлись противники, которым эта война доставляла массу удовольствия. Речь идет о телекиллерах. В итоге на канале ОРТ грянул скандал, явивший миру весьма неприглядную картину, царившую там. Из-за этого его чаще других стали называть в медиасообществе «террариумом друзей». Вот как описывала происходящее тогда на ОРТ журналистка «Комсомольской правды» О. Улевич: «Ситуация на канале ОРТ сегодня напоминает сюжет с лебедем, щукой и раком из известной басни Крылова. Сергей Доренко не подчинился своему прямому начальнику Константину Эрнсту и, отказавшись выполнять еще и решение суда, не извинился в субботнем эфире перед Лужковым. Эрнст-начальник просил подчиненного Доренко наступить на горло собственной песне – сделать этот шаг во избежание дальнейших конфликтов. Перед эфиром они даже согласовали текст. Что получилось – зритель видел в эфире. Доренко не только не извинился, но и посмеялся над своим шефом.
На следующий день, в воскресенье, в эфир ОРТ не вышла программа «Время» с Павлом Шереметом. Программа была полностью готова. Но руководитель дирекции информационных программ Татьяна Кошкарева категорически потребовала убрать из программы ряд сюжетов. Например, ни в коем случае не должен был появиться сюжет про похороны Артема Боровика (как мы помним, тот в информационной войне поддерживал примаковско-лужковский блок «Отечество – Вся Россия» и погиб в результате авиакатастрофы. –
Кошкарева пригрозила руководству канала тем, что она соберет пресс-конференцию, на которой расскажет всю правду про тайны Кремля и Березовского… Эрнст решил уступить и попросил Шеремета не выходить в эфир. Шеремет, который еще в начале марта написал заявление о невозможности работать при таких начальниках, с радостью согласился. В итоге воскресная программа «Время» была сверстана за сутки.
Говорят, успокоить звезд ОРТ удается лишь самому Березовскому. Но появляется он тут не так часто. А в остальное время сотрудники канала доказывают друг другу, кто из них более хозяину ценен… Результат этих внутренних войн очевиден – ОРТ начинает проигрывать в большой информационной войне. Рейтинг новостей ОРТ стал падать по отношению к бывшим аутсайдерам – новостным программам РТР. Горячая предвыборная пора – не лучшее время для грандиозных разборок внутри канала…»
Тем временем предвыборные баталии, идущие на ведущих телеканалах, по сути, заслонили собой реальную жизнь в стране. В тех же информационных программах полоскание «грязного белья» политиков стало главным сюжетом всех новостных блоков. В итоге времени, чтобы рассказать о жизни простых российских граждан, у телевизионщиков не оставалось. Впрочем, даже если бы оно и было, вряд ли бы эта жизнь привлекла внимание боссов ТВ: во-первых, она была им неинтересна с точки зрения рейтинга (если речь, конечно, не шла о каком-нибудь вопиющем случае, тянувшем на звание скандала), во-вторых – слишком непрезентабельно выглядела эта жизнь, чтобы ее показывать на всю страну. В итоге сложилась такая ситуация, что российское ТВ жило одной жизнью, а страна – другой. И две эти жизни редко когда пересекались. По этому поводу приведу письмо некой пенсионерки из города Зеленограда Зои Игнатовой, которое было опубликовано в «Комсомольской правде» 17 марта 2000 года: «Пожалуйста, помогите мне ответить на вопросы, касающиеся ТВ. Возьму только информационные программы. Они идут на НТВ, ОРТ и РТР в разное время, и, казалось бы, посмотрев новости на разных каналах, я узнаю, как живет вся страна, все слои населения. Но новости на всех каналах совершенно одинаковые. Почему?
Наши новости в основном военно-политические. Я понимаю, без этого нельзя. Я сама, как бывший учитель физики, ненавижу войну. Когда вижу молодое лицо, грязное, в горах, все думаю: сыт ли этот солдат, не мерзнет ли он, останется ли жив? И лишаюсь сна. И политизированы мы очень. Тоже хотим быть в «курсе». Но главный вопрос я хотела бы задать так: когда по ТВ покажут моих родственников? Они сельские жители. Брат-пенсионер, с женой они имеют большое хозяйство, огород, а летом еще выкрасили огромный родительский дом. Как спускаешься с горы, так видишь дом-красавец, сияет огромными окнами. Его вид не испортил бы ни один телеэкран. Их дети, хотя колхоз и развалился, живут не хуже горожан. Все добыто честным трудом.
Так я хочу знать, есть у нас в стране сельское население или нет? Ну, с фамилиями Гусинский и Березовский я не представляю рядом слова «сельский житель», но РТР? Все время мы смотрим о Бабицком
