Я настаиваю на том, что «Бригада» – не бандитское кино, а гангстерская сага. Я надеюсь, что «Бригада» смогла стать адекватным ответом американским гангстерским сагам с Де Ниро, Аль Пачино и Марлоном Брандо. Я надеюсь, что мы сумеем поставить жирную точку в производстве фильмов этого жанра в России и дальше будем снимать совсем другое кино…»
Кстати, с последним выводом Безруков окажется прав: несмотря на то что количество криминальных сериалов на российском ТВ останется прежним, однако гангстерских саг снимать почти не будут (разве только в единичном экземпляре вроде «Парней из стали»).
Возникший после фильма ажиотаж только подогрел интерес к сериалу, в результате чего телевизионщики запустили его повторно – сразу после премьерного показа, а именно – с 19 октября (по две серии каждую субботу). Всего же за последующие полтора года «Бригаду» повторят еще трижды, причем интервалы между показами будут составлять весьма короткий промежуток времени – от полутора месяцев до полугода: с 20 января 2003-го (на REN-TV), с 1 сентября 2003-го (на «России»), с 1 марта 2004-го (на REN-TV).
Сразу после последнего показа – в конце мая – впервые попал в «ящик» и ваш покорный слуга. Причем благодаря все той же «Бригаде». Отмечу, что вообще с ТВ я начал сотрудничать за три года до этого, когда писал сценарии для документального сериала Валерия Довбни о бандитах социализма (по мотивам моего двухтомника «Бандиты времен социализма» и «Бандиты времен капитализма», увидевшего свет в самом начале 97-го). Чуть позже я сотрудничал с передачей Виктора Мережко «Мое кино» на канале ТВ-6 в качестве консультанта (когда канал закрылся, передача перекочевала на ТВС и вел ее уже Сергей Урсуляк). Однако в «ящике» мне суждено было впервые засветиться именно по «бандитской» части: канал ТНТ пригласил меня в одну из своих программ – «Службу личных новостей» – как эксперта по истории советско-российского криминала, чтобы побеседовать о влиянии криминальных сериалов (в том числе и «Бригады») на умы юных зрителей как за рубежом, так и у нас. Об этом мы и говорили около часа с ведущей программы Ириной. В эфир передача вышла 3 июня.
Но вернемся к дням премьерного показа «Бригады» осенью 2002-го. Тогда страну потряс новый чудовищный теракт: чеченские боевики захватили несколько сот (!) заложников в центре Москвы, во время демонстрации в ДК на Дубровке мюзикла «Норд-Ост». В результате спецоперации, проведенной российскими спецслужбами, все боевики были уничтожены, однако от газа, пущенного в зал, погибли и более сотни заложников. Эта трагедия длилась несколько дней, и все это время за ее ходом благодаря ТВ наблюдала вся страна. Скажем прямо, не все телеканалы сумели достойно выдержать этот экзамен: иные в погоне за пресловутым рейтингом намеренно нагнетали страсти и будоражали общество. Все это стало поводом к тому, чтобы власть сделала соответствующие выводы.
И вот уже Госдума спустя месяц после теракта, в ноябре, приняла поправки к законам «О СМИ» и «О борьбе с терроризмом», которые были одобрены Советом Федерации. Эти поправки ограничивали журналистов в праве распространять сведения о методах проведения спецопераций, предоставлять эфир террористам и разглашать информацию, которая могла привести к причинению вреда здоровью граждан. Однако журналистское сообщество выступило против этих поправок и обратилось напрямую к Путину. И тот принял сторону… последних, наложив вето на этот законопроект.
Как показало уже ближайшее будущее, это был ловкий ход президента, должный всего лишь усыпить бдительность журналистского сообщества. Минуло всего пять месяцев, и Индустриальный комитет СМИ (глава – гендиректор Первого канала К. Эрнст) по инициативе Кремля принял так называемую «Антитеррористическую конвенцию», которая дублировала требования тех поправок, на которые Путин наложил вето. А за два месяца до этого – в феврале 2003 года – Путин внес в Госдуму пакет поправок к закону «О СМИ», который вновь значительно ограничил права и свободы прессы, но теперь уже на период избирательных кампаний.
Оппоненты Путина называли эти шаги президента «наступлением на свободу слова», «диктатурой», но власть на эти обвинения никак не реагировала, видимо руководствуясь старинной поговоркой: собаки лают – караван идет. Впрочем, и без власти хватало тех, кто взял на себя миссию просвещать народ на предмет президентских инициатив. Речь идет о журналистах путинского розлива, которые со всем пылом и жаром отрабатывали те большие гонорары, которые власть платила им за их работу. Советским «соловьям режима» такие деньги могли только сниться. Вот как описывали процесс «приручения российских СМИ» журналисты «Вашингтон пост» Питер Бейкер и Сьюзан Глассер: «Решив захватить телевидение в свои руки, Кремль вынудил Березовского, контролировавшего Первый канал, и Владимира Гусинского, владельца независимого канала НТВ, покинуть страну и завладел обеими кнопками. Никто не понимал лучше Путина, насколько могущественным оружием может быть телевидение в новейшей России. «Он пришел к власти благодаря телевидению, и поэтому независимый канал, охватывающий 65 процентов российской территории, представлял для него опасность», – говорит его высокопоставленный помощник.
Убрав с дороги строптивых владельцев, Кремль стал проводить по пятницам еженедельные встречи с главами ведущих телевизионных каналов, на которых помощник Путина Владислав Сурков, кремлевский консультант Глеб Павловский и другие распределяли темы для новостей. Постепенно повестка дня стала исключительно политической, нацеленной на поддержку Путина и его партии, «Единой России». «Телевидение превратилось в инструмент политического управления, – рассказал позже один из участников этих собраний. – Все подавалось прямолинейно и очевидно, как чистая пропаганда».
На каждом таком собрании раздавались письменные планы на неделю вперед, в которых указывались ожидаемые новостные поводы и рекомендуемая позиция по каждому из них. «В какой-то момент, – вспоминает участник, – в этом списке стали встречаться фразы типа «рекомендовано – не освещать». Речь шла о темах, о которых не следовало упоминать в новостях, например о Чечне».
По мере приближения парламентских выборов 2003 года Кремль решил не связывать себя даже такими формальностями и поставил Марата Гельмана, ведущего политолога, непосредственно курировать Первый канал. Гельман позднее вспоминал, что все его программы имели одну четкую задачу: «создать положительный имидж «Единой России» и очернить коммунистов»…»
Нельзя сказать, что процесс «приручения СМИ» проходил гладко. У этого процесса были и свои противники, в том числе и из числа ельцинских сподвижников (так называемая «семья»). Одним из таких людей был тогдашний министр печати РФ Михаил Лесин, который, несмотря на то что был государственным служащим, проводил активную политику разгосударствления СМИ (по его словам, пресса должна была перестать быть государственной). Однако Путин и его «питерская команда» и здесь сумела выйти победителем. Как пишет А. Мухин: «В 2002–2003 годах Лесин терял свои позиции: Александр Зданович занял пост заместителя председателя ВГТРК, РТСР возглавил также близкий к «силовикам» Геннадий Скляр и т. п. С тех пор ни Минпечати, ни Минсвязи не могли влиять на телекомпании, поскольку лицензирование отменялось, и только собственник всех 86 российских радиопередающих центров (РТПЦ) мог решать, кому какую частоту предоставить. Собственником РПТЦ с 13 августа 2001 года стал ФГУП «Российская телевизионная и радиовещательная сеть» (РТРС) – ключевая структура влияния на СМИ (а не ВГТРК)…»
Тем временем телевизионный сезон 2002–2003 года завершился эпохальным хитом: сериалом «Идиот» Владимира Бортко по одноименному роману Ф. Достоевского. В главной роли – князя Мышкина – снялся Евгений Миронов. Демонстрация сериала началась 12 мая 2003 года и продлилась две недели. Еще задолго до его начала (когда фильм еще только снимался) многие деятели ТВ пророчили ему провал: дескать, это не «Менты» и не «Бригада», это – нудная тягомотина, которая не вызовет абсолютно никакого зрительского ажиотажа. Каково же было удивление подобных оракулов, когда рейтинг «Идиота» стал нарастать ежедневно с колоссальной прогрессией, заставив многих скептиков усомниться в том, что за годы дикого капитализма Россия окончательно превратилась в страну дебилов.
Между тем новый телесезон 2003–2004 года начался со скандала: после девяти лет работы на Первом канале его покинул Виталий Вульф – создатель программы «Серебряный шар». Причем покинул не один, а вместе со своим проектом, перебравшись не куда-нибудь, а на канал «Россия» – главный конкурент Первого канала. Однако руководство Первого легко отпустило Вульфа и его передачу, поскольку а) считало стиль его передачи уже устаревшим и б) намеревалось заменить «Шар» более современными проектами на эту же тему (рассказ о судьбах кумиров былых лет). Сам Вульф о причинах своего перехода
