1969 год
В 1969 году Владимир Высоцкий получил первый сигнал свыше, когда впервые по-настоящему заглянул в глаза смерти, лежа в реанимационном отделении Института имени Склифосовского. Прошлогодний декабрьский прогноз врачей чуть было не подтвердился.
Еще в феврале родственники Высоцкого, видимо, почуяв неладное, обманом заманили его в больницу. Высоцкий на такое отношение родных обиделся. Ему казалось, что он еще в декабре прошлого года сделал свой выбор, и сделал его серьезно. Действительность оказалась иной, чем выводы Высоцкого. Болезнь в который уже раз одолела его.
В конце марта Высоцкий в отсутствие Марины Влади вновь сорвался «в пике». В результате 26 марта был отменен спектакль «Галилей». Кажется, теперь всем в театре стало окончательно понятно, что Высоцкий как актер для них потерян. На этот раз никто и не думал его защищать, и в тот день, 26 марта, когда на доске объявлений появился очередной приказ о его увольнении по все той же статье 47, никто из артистов не усомнился в его правильности. Театр отныне жил своей жизнью, и места для артиста Высоцкого в нем уже не осталось. Высоцкий и сам это прекрасно понимал и потому не сделал никаких попыток к покаянию и примирению. В начале апреля он вновь ложится в больницу.
Врач Е. Садовникова, вспоминая те дни, рассказывает: «Мы познакомились с Володей в 1969 году при довольно грустных обстоятельствах. Я заведовала отделением в Институте скорой помощи им. Склифосовского и по своему профилю консультировала всех, кто попадал в реанимацию. Володя находился в очень тяжелом состоянии: у него был тромбоз мелких вен предплечий, шалило сердце. Он то приходил в себя, то сознание его вновь сужалось. Ему нельзя было двигаться, резко подниматься, а он нервничал, торопился поскорее выписаться из больницы.
В то время мне был знаком только его голос — я услышала, как он поет, в 1966 году и была потрясена. Фотографий его тогда еще не было, и я, конечно, не знала, кто этот пациент, к которому меня подвели. По профессиональной привычке спросила, знают ли родные, что он здесь.
— Мама знает… — услышала я в ответ.
— А жена?
— Жена в Париже.
Я не поняла и решила, что это опять галлюцинации. Но тут меня буквально оттащил кто-то из сотрудников:
— Это же Владимир Высоцкий!
И тогда у меня в голове мгновенно пронеслось все, что я раньше мельком слышала: Высоцкий, Марина Влади, даже песня какая-то есть.
Володя не сразу принял меня, был сдержан, холоден, удивлялся моему участию. Спрашивал у мамы: что это за дама, которая ежедневно приходит меня смотреть?
Нина Максимовна, мать Володи, попросила меня поговорить с Мариной Влади. Я прекрасно помнила ее по «Колдунье» и была поражена, что такая знаменитая красивая актриса и обаятельная женщина выбрала Высоцкого. Для меня это явилось своего рода знамением.
Она позвонила из Парижа рано утром, и я услышала чудесный мелодичный голос, великолепную русскую речь, а в голосе — страдание, боль, любовь, тревогу:
— Елена Давыдовна, если нужно что-то из лекарств, я немедленно вышлю, а если вы считаете необходимым, я тут же вылетаю. Как Володя себя чувствует?»
Между тем уединение в больничной палате, возможность всерьез задуматься о своей дальнейшей судьбе в конце концов заставляют Высоцкого позвонить Валерию Золотухину и просить его замолвить за него слово перед Юрием Любимовым. Очередное раскаяние терзает душу Высоцкого. 23 апреля, в день пятилетнего юбилея Театра на Таганке, Высоцкий присылает своим коллегам стихотворное посвящение:
28 апреля, выйдя из больницы, Высоцкий наконец решается переступить порог родного театра: в тот день у него состоялся очередной серьезный разговор с Юрием Любимовым. Как ни удивительно, но Любимов настроен благожелательно по отношению к провинившемуся в очередной раз артисту, он хоть и считает его несчастным человеком, но понимает и видит, что тот искренне раскаивается в содеянном, а главное, любит театр и готов вновь в нем работать. Любимов обещает Высоцкому свою полную поддержку на том собрании труппы, где будет обсуждаться поведение артиста. 5 мая такое собрание состоялось. Выступивший на нем Любимов сказал: «Высоцкий — единственный из ведущих артистов, от которого я ни разу не услышал возражения на мои замечания. Он не всегда бывает в нужной форме, и, может быть, он и обидится где-то на меня, но никогда не покажет этого, на следующий день приходит и выполняет мои замечания. Я уважаю за это этого человека…»
В светлый праздник 9 Мая Владимир Высоцкий официально вернулся в стены родной Таганки. В очередной раз. С этого дня душевное состояние Высоцкого постепенно приходит в равновесие. Он даже подумывает, с подачи практичной Марины Влади, о покупке дачи под Москвой для полноценного отдыха и творчества. Но такова уж была судьба этого человека, что в момент, когда казалось, что лихая напасть уже миновала его, фортуна вновь повернулась к нему спиной.
С 7 по 12 июля в Москве проходил очередной Международный кинофестиваль. Из Парижа в Москву вновь вернулась Марина Влади, совместив приглашение на кинофестиваль, дубляж фильма С. Юткевича «Маленький сюжет для небольшого рассказа» (Влади играла в нем роль Лики Мизиновой) и свою туристическую поездку в единое целое.
Но в один из фестивальных дней сопровождавшего Влади Высоцкого ретивый контролер не пустил в автобус с артистами. Никакие уговоры Влади не помогли, и Высоцкий, униженный и оскорбленный, остался один на пустынном тротуаре. Домой он вернулся поздно ночью совершенно пьяным.
Вспоминая события того дня, Марина Влади пишет:
«Через некоторое время, проходя мимо ванной, я слышу стоны. Ты нагнулся над раковиной, тебя
