пафос... Иногда проскальзывает ложное, граничащее с классовым примиренчеством, понимание человеческой солидарности...»
Кстати, эта тенденция в молодой советской кинематографии была замечена не только советскими идеологами, но и западными. В частности, подобного рода аналитические записки о «полочных» фильмах были подготовленны и в советском отделе ЦРУ, после чего оно нацелило свои структуры в Европе на пропаганду подобных фильмов. И многие западные издания вволю потоптались на этой теме, благо происходило это в год 50-летия Октябрьской революции и подобными публикациями можно было серьезно испортить имидж советской власти. Что же привлекло церэушников в данных фильмах, которых они, кстати, не видели, но были о них изрядно наслышаны? Только одно: их антипартийность. Вот как, к примеру, описывает сюжет своего фильма «Ангел» режиссер Андрей Смирнов:
«Одним из главных героев у меня был комиссар. Я начал перерабатывать сценарий, круто изменив саму трактовку этого образа. Он стал у нас большевиком, который уже тогда, в первые годы революции, осознает, что оказался участником неправедного (!) дела. Да, он давит там всех своей революционной волей, вершит все, что полагается большевистскому комиссару. Но при этом ощущение ложности дела его просто снедает. И недаром он встречает смерть как освобождение от всей этой двойственности и кошмара, пламя которого большевики запалили. В последней версии фильма это ощущение оказалось вынужденно пригашенным, но снято было более чем откровенно...
Сильная роль была у Коли Губенко. Причем и она получилась иной, чем была в сценарии. В финале ключевой сцены, когда герой Губенко хмелел от выпитого молока и начинал неистовствовать, он запевал с диким видом «Интернационал». И обещание разрушить весь мир до основания в его устах звучало так впечатляюще, так страшно, что пришлось делать харакири...»
Как видим, фильм изначально делался его создателем антипартийным. То есть в год 50-летия Октября Андрей Смирнов сознательно снимал картину, где изображал героев революции людьми жестокими и фанатичными. Правда ли это была? Безусловно, поскольку любая война, тем более гражданская, отражается на характерах людей и часто не в лучшую сторону. Однако официальная советская идеология намеренно идеализировала своих исторических героев исходя из принципа, что только пропаганда положительного формирует духовно нравственное молодое поколение. Андрей Смирнов мало того что считал подобную идеализацию делом вредным, он еще был убежден, что и сама революция являлась делом неправедным. И эту мысль разделял не какой-нибудь отпрыск белого генерала, а сын пламенного коммуниста и фронтовика (отцом его был автор книг о защитниках Брестской крепости, а также создатель и ведущий популярной телепередачи «Подвиг» Сергей Смирнов)!
Можно предположить, что подобное отношение к своей истории Смирнов приобрел, вращаясь в кругах так называемой «золотой молодежи» (то есть отпрысков высокопоставленных родителей). Ее представители имели возможность воочию видеть изнанку жизни советской парт– и госноменклатуры, большая часть которой исповедовала двойную мораль. С высоких трибун эти люди вещали о нравственности и равенстве, а в реальной жизни пьянствовали, прелюбодействовали и жили почти как при коммунизме: отоваривались в спецраспределителях, отдыхали в закрытых пансионатах, обитали в роскошных квартирах. Однако, насколько мне известно, отец Смирнова был скромным человеком и всегда осуждал подобное перерождение. Почему же его сын не пошел по его стопам и превратился в человека, который не только перенес свою ненависть к действующей советской партноменклатуре на героев революции, большинство из которых исповедовали совсем иные принципы – бескорыстие и самопожертвование во имя светлых идеалов, но и вообще усомнился в правильности большевистской революции?
Оставив за Андреем Смирновым право разделять любые убеждения, зададимся вопросом: вправе ли была власть отправить на полку его, по сути, антисоветскую картину? Ответ очевиден: конечно, вправе. Более того, власть имела полное право и самого Смирнова выгнать из кинематографа и не подпускать к нему на пушечный выстрел. Однако его не выгнали, хотя он продолжал чуть ли не в открытую бравировать своими антисоветскими настроениями. И самое потрясающее, что спустя всего лишь год (!) после скандала с «Ангелом» власти доверили Смирнову снять фильм про ветеранов Великой Отечественной войны (речь идет о фильме «Белорусский вокзал»). Из этого можно сделать вывод, что советская власть была в достаточной мере гуманна и, если видела в человеке несомненный талант, не обязательно ставила на нем крест (как это вышло, например, в случае с Александром Аскольдовым).
Впрочем, здесь могло сыграть свою роль другое обстоятельство: родственные связи Смирнова. Отметим, что ни один советский кинорежиссер из числа «золотой молодежи», который доставлял хлопоты властям своим идеологически неправильным поведением, так и не был изгнан из профессии. Все они, несмотря на свои постоянные пикировки с руководством, продолжали творить. Я имею в виду Андрея Тарковского (сын поэта Арсения Тарковского), Андрея Михалкова-Кончаловского (сын поэта Сергея Михалкова), Алексея Германа (сын писателя Юрия Германа), Элема Климова (сын партийного функционера).
Именно эта «золотая молодежь», проиграв битву с режимом в конце 60-х годов, десятилетие спустя возьмет реванш и станет, по сути, законодателем моды в кинематографической среде, став в ней неким диссидентским форпостом. По сути, они войдут в клинч с собственными отцами, которые в глазах общества всегда выступали как апологеты советской власти. Тот же Андрей Смирнов в одном из интервью расскажет, какие яростные споры он вел со своим отцом-фронтовиком, пытаясь убедить его в порочности советской власти. Можно подумать, что коммунист Сергей Смирнов не знал об этих пороках сам. Уверен, что он разбирался в этом лучше, чем его сын, просто в отличие от него он был истинным патриотом своей родины и ясно отдавал себе отчет, что советская власть, даже при всех ее недостатках и пороках, является все же благом для России.
Это, кстати, признавали и многие из тех, кто не являлся политическим союзником большевиков. Например, академик В. Вернадский после репрессий 30-х годов написал в своем дневнике следующие строки: «Сейчас исторически ясно, что, несмотря на многие грехи и ненужные – их разлагающие жестокости, в среднем они (большевики) вывели Россию на новый путь».
Кто окажется прав в этом споре отца и сына, рассудит время. Писатель Сергей Смирнов, отстоявший независимость своей родины в годы войны и восславивший подвиг ее участников в своих книгах, уйдет из жизни в ореоле несгибаемого коммуниста и патриота своей родины. Его сын Андрей Смирнов в перестроечные годы возглавит Союз кинематографистов СССР и в итоге приведет его к краху.
Парадоксально, но в сегодняшней России именно таких людей, каким был писатель Сергей Смирнов, нам больше всего и не хватает. Тех, кто мог бы воспитывать молодежь в духе любви и патриотизма к своей родине, к ее славной истории, в том числе и советской. Понятно, что почти насквозь прозападные российские СМИ никогда не напишут и строчки о коммунисте и писателе Смирнове. Но почему это не делает его сын, который весьма часто выступает на страницах российских СМИ и появляется на ТВ? В итоге память о коммунисте-писателе доносят до нас совсем другие люди, например телеведущий Алексей Денисов. Цитирую по его интервью в «Литературной газете»:
«Для меня эталоном по-прежнему остается писатель Сергей Смирнов, который вернул в нашу историю защитников Брестской крепости. Его передачу „Подвиг“ вся страна смотрела. Были восстановлены тысячи имен героев войны. Сотни тысяч однополчан нашли друг друга. И в те годы, когда существовала эта передача, ветераны войны чувствовали себя нужными людьми. Смирнов всех объединял. За ним пошли бы, как за комбатом своим, на вражеский дзот...»
Самое удивительное, но на нынешнем российском ТВ работает и внучка писателя – дочь режиссера Дуся Смирнова, которая ведет передачу «Школа злословия». Но и она ни словом не вспоминает о своем легендарном деде, зато весьма часто кроет последними словами ту власть, которой он многие годы верно и бескорыстно служил (в одной из передач, к примеру, тщилась доказать, что никакого подвига 28 панфиловцев не было). Этому ее, видимо, научил отец, который в интервью все той же «Литературной газете» как-то заявил: «Моя ненависть к советской власти, КГБ, комсомолу не проходит и не пройдет никогда...»
И здесь же, отвечая на вопрос о том, как он относится к сегодняшним российским реалиям, режиссер заявляет: «Реальность меня занимает мало...» Видно, потому и не занимает, что она слишком нелицеприятна. Если в нее вникать, то тогда придется отвечать на вопрос, что является большим злом: советская власть или капитализм по-российски. То, как сегодня растлевают и насилуют русский народ, никаким коммунистам и не снилось. Но Смирнов это никогда не признает: ведь в таком случае придется
