они просто хотели, чтобы их произведение, сохранив державный дух тех же «Третьего удара» или «Падения Берлина», ушло от их излишней помпезности. Поэтому определенные эпизоды, где события подавались под критическим углом, в их сценарии имелись. Однако отстоять их во время приемки сценария им так и не удастся: отныне даже минимальные вольности, которые практиковались во времена хрущевской «оттепели», не допускались. Обжегшись на молоке, идеологи теперь дули на воду.
О том накале страстей, который царил во время приемки сценария в Госкино, хорошо свидетельствуют слова одного из авторов фильма – Оскара Курганова. Цитирую:
«Я не знал, что такое количество кругов ада нам нужно будет пройти. Ни с одним сценарием так бесцеремонно не обращались на студии и в Комитете, как с этим сценарием, о котором есть решение ЦК партии поставить его. Есть приказ трех министров, письмо студии с обязательством все это сделать, а между тем мы сталкиваемся с таким количеством ненужных затруднений, которые свидетельствуют, что есть подводные силы, которые не дают этот сценарий поставить...
Если хотите, чтобы группа, которая борется за самый трудный в кинематографе фильм, достойно его поставила, то дайте ей хотя бы равные условия со «Старшей сестрой» (фильм Г. Натансона, запущенный в производство параллельно с «Освобождением». – Ф. Р.). Мы поставлены в худшие условия – делаем 2 серии, а платят за одну серию. Я говорю о десятках людей, которые работают в группе. Мы последнее время просто опустили руки, потому что кто-то мешает этому фильму...»
Судя по всему, мешали фильму именно те чиновники, которые близко к сердцу приняли доклад Хрущева на ХХ съезде. Для них Сталин продолжал оставаться преступником, несмотря ни на какие факты истории, где он выглядел как выдающийся государственный и военный деятель. Эти чиновники делали все от них зависящее, чтобы выкинуть из сценария фильма эпизоды с участием Сталина. Другое дело, что в советской гос– и партэлите были представители и других сил: те, кто был заинтересован в частичной реабилитации «вождя всех времен», чтобы таким образом нанести удар по либералам-хрущевцам. Именно эти люди и двигали «Освобождение» к его постановке в том виде, что существует поныне.
В январе 1967 года сценарий фильма был представлен в Госкино и дело с запуском фильма в производство наконец сдвинулось с мертвой точки. И в самом начале августа съемки грандиозной эпопеи начались на Украине, неподалеку от города Переяславль-Хмельницкий, где на берегу Днепра начали снимать эпизод «форсирование Днепра».
В конце осени начались павильонные съемки, в том числе и с участием Сталина. Отметим, что на эту роль был утвержден грузинский актер Бухути Закариадзе – родной брат другого известного грузинского актера Серго Закариадзе, прославившегося главной ролью в фильме «Отец солдата». О том, как актер попал на роль вождя, рассказывает его коллега Владлен Давыдов:
«Бухути рассказал мне, как он попал в этот фильм. Дело в том, что пробовался на роль Сталина его брат – знаменитый Серго Закариадзе. Но после пробы все увидели, что его лицо трудно загримировать для роли Сталина. Тогда кто-то посоветовал пригласить на пробу его брата – артиста того же тбилисского театра имени Руставели, Бухути. Позвонили ему, и он согласился приехать при условии, что телеграмма с вызовом на пробы будет не от „Мосфильма“, а от другой киностудии и не на эту роль:
– Чтобы не узнал об этом брат Серго.
Так и сделали. Бухути приехал на «Мосфильм», проба оказалась удачной, и его утвердили на роль.
– Когда я вернулся в Тбилиси, пришел в театр и проходил мимо Серго, то он плюнул мне в лицо и отвернулся от меня. Значит, он уже знал, зачем я ездил в Москву. Да, вот это, как говорится, шерше ля фам: жены наши обменялись новостями...»
Однако оставим на время съемочную площадку «Освобождения» и окинем взглядом общую ситуацию в советском кинематографе на тот момент.
Фавориты кинопроката
Отправив на полку порядка полутора десятков фильмов, власти достаточно легко навели порядок в киношном хозяйстве. Благо, что из «полочников» никто особенно не выступал, а остальная киношная братия и пальцем не пошевельнула, чтобы за них заступиться.
Стоит отметить, что «полка» была делом достаточно дорогостоящим для кинематографистов. Ведь под съемки картин студии брали кредиты в банке и должны были вернуть эти средства в установленные сроки. Поэтому, кладя фильмы на полку, студиям приходилось списывать убытки за свой счет. Но, поскольку идеология была превыше всего, эти убытки приходилось терпеть. Впрочем, для руководителей советского кинематографа были в этом деле и свои плюсы. Один из них – заслон так называемому авторскому кинематографу, который родился в СССР именно в 60-е годы («полочное» кино во многом было именно авторским). Подобное кино было невыгодно киношным чиновникам, поскольку никаких дивидендов им не приносило: в прокате подобные фильмы обычно проваливались, а продажа их за границу убытков тоже не покрывала (в среднем односерийный фильм из 9 частей «съедал» 400–500 тысяч рублей). И все же, даже несмотря на нелюбовь киночиновников к авторскому кино, оно продолжало существовать, хотя режиссеров, творивших на этом поприще, было не так много: Андрей Тарковский («Мосфильм»), Сергей Параджанов, Виктор Ильенко (Киностудия имени А. Довженко), Отар Иоселиани («Грузия-фильм»), Кира Муратова (Одесская киностудия) и др.
Между тем, как и положено, главную «кассу» в Советском Союзе делало жанровое кино. Оно было на подъеме, хотя периодически и в нем возникали определенные трудности. Так, в апреле 1967 года власти впервые предъявили Госкино претензии по поводу недобора зрителей в прошлом году. И хотя этот недобор не был катастрофическим (всего несколько миллионов человек), однако киношные власти услышали в нем тревожный звонок. И сделали все от себя зависящее, дабы выправить ситуацию. В итоге проблема была решена достаточно быстро благодаря выпуску на экраны страны сразу нескольких высокоприбыльных картин. Вообще стоит более подробно описать ту ситуацию, которая складывалась тогда в советском кинематографе с посещаемостью киносеансов, поскольку читателю наверняка интересно будет узнать, что же в те годы смотрели в кинотеатрах советские люди. Взять, к примеру, три последних года – 1965–1967.
В 65-м году безоговорочным лидером проката стала комедия Леонида Гайдая «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика», собравшая 69 миллионов 600 тысяч зрителей. Это был безусловный рекорд советского кинематографа – до этого ни один отечественный фильм не достигал подобной отметки. В чем крылся феномен гайдаевской комедии, на которую народ валил, что называется, рядами и колоннами?
Во-первых, в ее эксцентрике, которая всегда импонирует зрителю. Во-вторых, в главном герое, который оказался чрезвычайно востребован временем. Обаятельный студент Шурик разительно отличался от своих недавних киношных собратьев (слишком правильных и часто слишком дидактичных), являя собой героя внешне невыразительного и даже слабого (очкарик как-никак!), однако внутренняя сущность которого выдавала в нем настоящего бойца, этакого богатыря духа. Того самого советского духа, который и в огне не горит, и в воде не тонет. В двух новеллах из трех, из которых состоял фильм, Шурик весьма убедительно побеждал зло: перевоспитывал жлоба-тунеядца и противостоял криминальной троице, а во второй новелле влюблял в себя красавицу Лиду. Так что, будучи внешне мало похожим на прежних советских киношных героев-победителей, Шурик на самом деле был плоть от плоти этих самых героев. За что и был удостоен такой феерической любви у многомиллионной аудитории.
Успех «Операции „Ы“ был ошеломляющим. Фильм Гайдая ушел далеко вперед от большинства фаворитов первой половины 60-х годов, которые не смогли достигнуть даже рубежа в 50 миллионов: „Вдали от Родины“ (1960) собрал 42 миллиона, «Полосатый рейс» (1961) – 42 миллиона 340 тысяч, «Человек-амфибия» (1962) – единственное исключение из этого списка, собравший 65 миллионов 500 тысяч, «Оптимистическая трагедия» (1963) – 46 миллионов, «Живые и мертвые» (1964) – 41 миллион 500 тысяч.
Впрочем, и все остальные ближайшие конкуренты по прокату-65 намного отстали от «Операции...». Так, драма о бывшем воре-рецидивисте, который решил порвать со своим преступным прошлым, под названием «Верьте мне, люди» Ильи Гурина и Владимира Беренштейна собрала 40 миллионов 300 тысяч зрителей; боевик о советских разведчиках времен Великой Отечественной войны «Как вас теперь называть?» Владимира Чеботарева – 36 миллионов 200 тысяч; мелодрама Ивана Пырьева о двух влюбленных, разлученных войной, но сумевших найти друг друга, под названием «Свет далекой звезды» – 36 миллионов 600 тысяч; еще одна мелодрама «Какое оно, море?» Эдуарда Бочарова – 35 миллионов; шпионский боевик о борьбе советских разведчиков против американской разведки в послевоенной Германии «Игра без правил» в
