году, до этого успев создать чуть меньше десятка картин, причем некоторые из них в жанре вестерна: «Побег из Форта Браво» (1954), «Перестрелка в О’Кей Коралл» (1956). Однако именно «Семерке» суждено будет стать визитной карточкой режиссера.
Идея снять эту картину появилась у него после просмотра картины Акиры Куросавы «Семь самураев» (1954), которая в американском прокате называлась... «Великолепная семерка» (сами жители Страны восходящего солнца называли вестерны по-японски кэнгэки). Сюжет обоих фильмов был одинаков: жители захолустного селения, страдающие от набегов бандитов, нанимают для защиты семерых авантюристов. Американская критика фильм Стерджеса приняла сдержанно, поэтому когда советские кинопрокатчики внезапно изъявили желание купить «Семерку» для показа в Советском Союзе, американцы недоумевали: дескать, у нас есть вестерны и получше. Но эти недоумения так и остались без ответа.
На экраны нашей страны «Великолепная семерка» вышла в июне 1962 года. Сказать, что фильм пользовался успехом, – значит ничего не сказать. Триумф был просто фантастический: нечто подобное в Советском Союзе происходило во времена демонстрации «Дилижанса» и «Тарзана» в конце 40-х и начале 50-х годов. Копий фильма не хватало, их отрывали от проявочных машин копировальных фабрик и бросали во все города и села Советского Союза. На «Семерку» ломились как взрослые, так и дети, причем последние смотрели картину по нескольку раз подряд. Они же растащили фильм на цитаты. Самой популярной была та, что изрекал невозмутимый Крис в исполнении Юла Бриннера: «Друзей нет. Врагов нет. Живых врагов нет».
Между тем фильм не успел выйти в прокат, как официальная критика начала подвергать его яростной обструкции. И вновь здесь оказалась замешана политика. Фильм закупался советским прокатом в 1961 году, когда отношения между СССР и США были если не теплыми, то вполне сносными (в июне того года Хрущев впервые встретился в Вене с новым президентом Америки Джоном Кеннеди). Однако затем эти отношения охладели, а потом и вовсе едва не привели к ядерной войне (речь идет о «карибском кризисе» октября 62-го года). И «Великолепную семерку» угораздило выйти в прокат аккурат в разгар этого осложнения отношений между двумя сверхдержавами. Вот почему официальная советская критика упрекала фильм не за художественные недостатки, а за идеологические. В качестве примера приведу слова критика Н. Михайловой, которая так отозвалась на выход «Семерки» на советский экран:
«Стоит попристальнее всмотреться в сущность событий, показанных на экране, чтобы понять: красивая мишура в виде цирковых трюков и пиротехнических эффектов скрывает за собой вещи куда более значительные...
Эта картина с двойным дном. Сладкое на поверхности, горькое спрятано подальше...
А вот и второй слой картины. Оказывается, благородные стремления и беззаветная храбрость присущи только американским ковбоям, этим рыцарям без страха и упрека. Если бы не они, кто избавил бы мексиканских крестьян от разорительных набегов?..
Однако киносказка, поставленная на высоком профессиональном уровне, плохо вяжется с хорошо известными фактами...
Действительно, головорезов, отлично владеющих холодным и горячим оружием, в Америке немало. Не из их ли числа вербуются наемные убийцы, которые совершают диверсии против революционной Кубы, разжигают войну в Конго или во Вьетнаме, бесчинствуют на Тайване...
В вопиющем противоречии с фактами с помощью фильмов вроде «Великолепной семерки» создается легенда о добрых американцах, которые спешат на помощь народам, попавшим в беду».
Эта статья стала первой ласточкой в том потоке оглушительной критики, которая обрушилась на «Великолепную семерку». Причем в этот хор вплел свой голос даже Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. 13 июля 1962 года в беседе с американскими журналистами он, что называется, тяжелым катком прошелся по адресу вестерна Стерджеса. Дословно это выглядело следующим образом:
«Я смотрел картину „Великолепная семерка“. Артисты, занятые в ней, прекрасно играют. Мы выпустили ее на экран и получили за это много упреков. В нашей печати выступали педагоги. Была опубликована критическая статья под названием „Двойка за семерку“. В этой статье говорилось, что кинофильм плохо воздействует на воспитание молодежи. Я согласен с педагогами. У вас, американцев, сплошь и рядом на экранах идут такие кинофильмы, где бьют друг друга в лицо, истязают, убивают людей, в фильмах много извращенного. У вас это считается интересным. У нас же проповедование подобных явлений считается вредным...»
Сегодняшнему читателю читать эти строки странно. Ведь на наших теперешних экранах насилие и кровь стали привычным явлением и то, что вытворяют герои «Великолепной семерки», кажется невинным зрелищем. Однако сорок лет назад жители нашей страны мыслили совершенно иначе (имеется в виду большинство). Хотя в словах Хрущева можно найти и некое лукавство. «Семерка» подвергалась критике не только за показ насилия, но и за свою принадлежность к идеологическому противнику – США. Но сказать это в открытую, да еще в беседе с американцами, Хрущев не мог. Однако, по сути, он был прав.
Не секрет, что голливудская продукция несет в себе мощный идеологический заряд. Имя ему – пропаганда американского образа жизни. Поэтому не случайно, что после выхода «Семерки» в прокат миллионы советских мальчишек стали играть во дворах именно в американских ковбоев. Пусть смелых и благородных, но именно американских. А это с точки зрения большой политики было недопустимо. Это потом, в конце 80-х годов, горбачевская власть допустит, чтобы в советских видеосалонах крутился фильм «Рэмбо-3», где американский вояка Рэмбо в исполнении Сильвестра Сталлоне помогал афганским душманам десятками убивать советских солдат, а в хрущевские времена, несмотря на всю их противоречивость, о подобном еще никто даже помыслить не мог.
Между тем этого пассажа Хрущева, посвященного фильму, оказалось вполне достаточно, чтобы критика «Семерки» в советских СМИ была продолжена. В журнале «Советский экран» (№ 15 за 1962 год) была опубликована обширная статья специалиста по американскому кинематографу Елены Карцевой под весьма выразительным названием «Мушкетеры с кольтами за поясом». Приведу лишь отрывок из нее:
«Попробуйте вспомнить, сколько человек убито „отважной семеркой“ на протяжении картины. Вам это не удастся. Подсчет оказался бы слишком долгим и сложным. Герои с необыкновенной легкостью стреляют из своих кольтов направо и налево, и им ничего не стоит просто так, на всякий случай, „прихлопнуть“ любого парня. По мере того как смотришь на бесконечные драки и перестрелки, из которых слагается сюжет картины, невольно становится страшно за сидящих в зале мальчишек.
И эту вредную сторону картины правильно подмечают зрители в своих многочисленных письмах. Произведения, вольно или невольно пропагандирующие жестокость и убийства, являются чуждой для нас духовной пищей. Об этом справедливо сказал Н. С. Хрущев в своей беседе с американскими журналистами.
Если же говорить о воспитательной роли данного фильма, то молодежи он может принести больше вреда, чем пользы.
После просмотра «Великолепной семерки» невольно задумываешься: почему так редко появляются у нас собственные хорошие приключенческие фильмы? Разве мало у нас тем подлинно героического и романтического звучания? Или нет героев, которым стремилась бы подражать наша молодежь, жадно тянущаяся к романтике?
Ведь мушкетеры нам очень нужны! Но без кольтов за поясом!» (Кстати, бравые мушкетеры Александра Дюма без помощи кольтов отправили на тот свет не меньше людей, чем «великолепная семерка»! – Ф. Р.)
После подобных статей легко можно было представить судьбу картины: правильно, ее быстренько сняли с проката и запрятали на полку. Впоследствии ее еще раз прогонят по некоторым регионам СССР, но дожить до конца своего законного проката ей так и не удастся: в октябре 1966 года, за десять месяцев до истечения срока лицензии на право демонстрации, «Семерку» сняли окончательно. Почему именно тогда? Причин было две.
Во-первых, запрет «Великолепной семерки» и вообще американских вестернов в СССР (этот запрет снимут только в 1974 году, когда на наши экраны выйдет фильм «Золото Маккенны») дал
