кинематографического издания США «Филмз ин ревью». Начал он с сообщения, что имеет от редактора задание написать статью о Неделе советских фильмов и современной советской кинематографии, а уже через четверть часа стал извиняться, признаваясь, что не может продолжить беседу, так как обнаружил свою полную к ней неподготовленность. Оказывается, за дни фестиваля он посмотрел пять наших фильмов, а за предыдущие пять лет не смог увидеть ни одного…»
Тем временем после того, как к власти в США пришел Рейган и открыл шлюзы для появления на свет самой разнузданной антисоветской кинопродукции, Москва тоже не осталась в долгу. Вот почему известный американский фильм Сиднея Поллака «Три дня Кондора», где речь шла о разоблачениях преступных методов ЦРУ, вышел в советский прокат именно в то время – в самом начале 1982 года. Отметим, что фильм был снят в середине 70-х, но до советского зрителя тогда так и не добрался по вине… советского руководства, которое не хотело портить отношения с Белым домом демонстрацией у себя картины, где столь откровенно разоблачалась американская власть. Однако в рейгановские годы подобная вежливость была уже неуместна. Так недавний либерал Юрий Андропов превратился в державника.
Рассказывает А. Байгушев: «Андропов давил русских, пока рвался к власти, так как понимал, что русские Файнштейна своим генсеком не сделают. Но вот он дорвался до царского кресла, и все стало наоборот. Он стал больше опасаться «своих» евреев, которые лезли к нему с неумеренными аппетитами, норовя потопить державный корабль. А мы, русские, Андропова-Файнштейна, во всяком уж случае, как только он пришел к власти, абсолютно перестали бояться…»
Державная политика Андропова проистекала из политики Белого дома. Тамошняя администрация с каждым днем нагнетала напряженность, пытаясь заставить Андропова капитулировать. В марте 1983 года Рейган выступал в городе Орландо (штат Флорида) перед Национальной евангелистической ассоциацией и назвал Советский Союз «империей зла», призвав своих союзников к крестовому походу против нее. «Я люблю моих дочерей больше всего на свете, – патетически заявил американский президент. – Но я бы предпочел, чтобы мои маленькие дочери умерли сейчас, продолжая верить в Бога, чем увидеть их растущими при коммунизме и оканчивающими свой жизненный путь не верящими в Бога».
Предложив присутствующим присоединиться к молитве во имя спасения тех, кто живет в «тоталитарной тьме», он одновременно обратился к ним с призывом встать на пути тех, кто хотел бы видеть США «неполноценными с военной и моральной точек зрения». Замораживание вооружений, заявил президент, является не чем иным, как «иллюзией мира», тогда как реальностью является достижение мира с «позиции силы».
Как ни странно, но эта речь Рейгана вызвала у части советской творческой интеллигенции, которая относилась к либеральному крылу, положительный отклик. Либералы считали, что чем сильнее США давят на СССР, тем больше шансов на то, что советское руководство даст слабину и начнет в стране подлинные либеральные реформы. Поэтому Рейган в их глазах был не политиком, сеющим вражду и унижающим их страну, а чуть ли не спасителем. Складывалось впечатление, что, если бы Рейган в составе своей армии вторгся в Советский Союз, либералы встретили бы его приход хлебом-солью. Впрочем, ждать придется недолго: спустя четыре года Рейган и в самом деле нанесет официальный визит в Москву, и наши доморощенные либералы от счастья будут бросать в воздух свои чепчики. Однако не будем забегать вперед.
При Андропове советская кинематография получила новый госзаказ с самого верха и, следуя в фарватере рейгановской идеологической войны, наладила производство собственных фильмов об американском империализме, происках ЦРУ и т.д. В 1982–1983 годах подобных картин на советские экраны вышло несколько. Одним из первых был уже упоминавшийся в перечне картин кинопроката-82 боевик «Случай в квадрате 36–80» Михаила Туманишвили. Речь в нем шла о том, как в Северной Атлантике, неподалеку от района, где проводят учения советские корабли ВМФ, терпит аварию американская подводная лодка с вышедшим из строя атомным реактором. Патрульная служба ВМС США пытается сбить советский самолет-спасатель, а тем временем с неуправляемой лодки в сторону советских кораблей уже направляются две крылатые ракеты. Советские моряки, уничтожив смертоносное оружие, топят подводную лодку противника – и ликвидируют возникновение глобального конфликта. Как мы помним, фильм удостоился хорошего приема у зрителей – его посмотрели больше 33 миллионов человек.
Между тем в прокате 1983 года фильмов о происках американского империализма было уже значительно больше. Среди них значились: «Возвращение резидента» Вениамина Дормана («Мосфильм»; 23 миллиона 900 тысяч зрителей), «Смерть на взлете» Хасана Бакаева («Мосфильм»; 23 миллиона 800 тысяч), «Переворот по инструкции 107» («Узбекфильм»; 13 миллионов).
Первая лента была продолжением знаменитой серии фильмов про перевербованного КГБ разведчика Тульева. Началась эта серия (всего она будет насчитывать четыре самостоятельные картины) в 1969 году с ленты «Ошибка резидента», сборы которой составили 35 миллионов 400 тысяч человек (9-е место). Второй фильм вышел на экраны страны спустя год и собрал чуть меньше зрителей – 28 миллионов 700 тысяч (13-е место). После этого выпуск серии был прекращен, хотя ее автор Вениамин Дорман из приключенческого жанра не ушел, сняв в 70-х еще пять картин, среди которых был фильм и про советских разведчиков – «Земля, до востребования» (1973), где речь шла о советском нелегале Льве Маневиче, действовавшем в Европе накануне войны. Среди других лент режиссера значились: дилогия о Гражданской войне – «Пропавшая экспедиция», 1975; «Золотая речка», 1977; фильм о поиске древних сокровищ – «Исчезновение» (1978); боевик о судьбе советской девочки и польского мальчика, угодивших в лапы международной банды, орудовавшей в Африке, – «Похищение «Савойи» (1979).
В начале следующего десятилетия Дорман снял весьма крепкий детектив «Ночное происшествие» (1981). Вполне возможно, что после его успеха (а фильм собрал почти 20 миллионов зрителей), режиссер сосредоточился бы на детективном жанре, благо в те годы в нем чувствовалась явная нехватка. Однако изменившаяся международная обстановка вернула Дормана к жанру шпионского боевика. В итоге непосредственно по просьбе КГБ маститый режиссер в компании со своими прежними соавторами – сценаристами Олегом Шмелевым и Владимиром Востоковым – получил заказ спустя 12 лет реанимировать в кино разведчика Михаила Тульева. Причем на этот раз ему предстояло бороться не только с западногерманской спецслужбой БНД (как это было в предыдущих фильмах), но и с ЦРУ.
Что касается двух других шпионских картин кинопроката-83 – «Смерть на взлете» и «Переворот по инструкции 107», то в них затрагивались следующие проблемы: в первой речь шла о происках западных спецслужб, пытающихся раздобыть секрет новой советской секретной разработки – бронебойной стали; во второй – о том, как ЦРУ готовит переворот в одной из восточных стран. Вот как описывал в журнале «Советский экран» сюжет последнего фильма журналист Г. Базаров:
«Подтянутый мужчина, заявивший в аэропорту, что он частное лицо, на самом деле «консультант» ЦРУ. Американская разведка готовит в стране реакционный переворот. А чтобы оправдать действия своих хозяев, Андерсону нужно доказать, что под прикрытием госпиталя Красного Креста, расположенного в столице, действует некий мифический «центр», получающий указания непосредственно из Москвы. Возглавляет «центр» в соответствии с легендой, разработанной Андерсоном, направленная сюда по просьбе правительства страны советский врач Халима Атаджанова. Но как сломить волю этой на вид хрупкой, но мужественной женщины? И начинается охота за двенадцатилетним советским мальчиком, сыном Халимы…»
Обаятельные злодеи
Тем временем лидером кинопроката-83 снова стала комедия. Причем прошлогоднего победителя – Леонида Гайдая – на троне сменил его давний соперник по комедийному цеху Эльдар Рязанов с фильмом «Вокзал для двоих», собравшим 35 миллионов 800 тысяч зрителей. Отметим, что эта цифра была на 20 миллионов (!) меньше, чем собрало прошлогоднее гайдаевское «Спортлото-82». И вообще этот результат оказался своего рода уникальным: он отбрасывал лидера проката почти на сорок лет назад – во вторую половину 40-х, когда фильмы-лидеры по сборам балансировали между 25–40 миллионами зрителей. Короче, такого низкого показателя по сборам давно уже не давал ни один лидер советского кинопроката. (Отмечу, что среди зарубежных картин победила замечательная польская мелодрама Ежи Гофмана «Знахарь», которая собрала зрителей чуть больше рязановского «Вокзала…» – 41 миллион 100 тысяч.)
И все же даже эта «ложка дегтя» не смогла испортить настроение Рязанову: он все равно был
