всякой нужи, недошед Анандыря реки, дорогою идучи 12 человек безвестно не стало. А я, холоп твой, на Анандырь реку доволокся всего двенадцатью человеки, и с теми достальными своими товарищи, не хотя голодною смертью помереть, ходил я, холоп твой, в поход к канаульским и к ходынским не к ясачным мужиком…
А я холоп твой…. служил тебе, великому государю, всякие твои государевы службы и твой государев ясак збирал на великой реке Лене и по иным дальним сторонним рекам в новых местах — на Яне, и на Оемоконе, и на Индигирке, и на Алазейке, и на Ковыме, и на Анадыре реках — без твоего государева денежного и хлебного жалованья, своими подьемы. И будучи же на тех твоих государевых службах в те многие годы всякую нужду и бедность терпел и сосновую и лиственную кору ел и всякую скверну приимал — дватцать один год…
II. Государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии воеводе Ивану Павловичю да дьяку Осипу Степановичи) Ленского острогу служилый человек Семейка Иванов Дежнев челом бьет. В прошлом во 156 году, июня в 20 день7, с Ковымы реки послан я Семейка на новую реку на Анадырь для прииску новых неясачных людей. И в прошлом же во 157 году, месяца сентября в 20 день8 идучи с Ковыми реки морем, на пристанище торгового человека Федота Алексеева Чухочьи люди на драке ранили, и того Федота со мною Семейко на море рознесло без вести, и носило меня Семейку по морю После Покрова9 богородицы всюду неволею, и выбросило на берег в передней конец за Анандыр реку; а было нас на коче всего двадцать пять человек, и пошли мы все в гору, сами пути себе не знаем, холодны и голодны, наги и босы, а шел я бедный Семейка с товарищи до Анандыря реки ровно десять недель, и попали на Анадыр реку внизу, близко моря, и рыбы добыть не могли, лесу нет, и с голоду мы бедные врознь разбрелись… А осталось нас от двадцати пяти человек всего нас двенадцать человек, и пошли мы двенадцать человек в судах вверх по Анандыре реке, и шли до анаулских людей…
164. ОТПИСКА НЕРЧИНСКОГО ВОЕВОДЫ ПАВЛА ШУЛЬГИНА О ВОССТАНИИ БАУНТОВСКИХ ТУНГУСОВ (1674 г.,» ноябрь)
Государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, столнику и воеводе Михаилу Васильевичю Павел Шульгин челом бьет. В нынешнем во 183 году писал ко мне в Нерчинский острог из Баргузинского острогу Богдан Несвитаев: в нынешнем же де во 183 году, ноября в 24 день, в Баунтовском же остроге изменили великому государю ясашные тунгусы киндигирского роду князец Мунго, с родом своим, да челкагирского роду Дербуга, свестяся де с ворами, и захребетные тунгусы, и подкрались де под острог, служилых людей переранили, и великих де государей казну пограбили, и аманатов отбили, и увели де с собою, отошли от Баунтовского острогу; и ныне де тот Мунго живет в побегах, и хвалитца де Баунтовский острог сжечь и служилых людей побить и под иные де остроги хвалитца итти с войною. И в нынешнем же во 183 году в Нерчинском остроге учинилось мне ведомо от нерчинских служилых и от промышленных людей, которые ходили из Нерчинского острогу на соболиные промысла, что де те изменники баунтовские ясашные тунгусы Мунга да Дербуга, с родом своим, прошли де по хребтам вниз по Шилке реке к Албазинскому острогу, а часть де их что они будут у прежних изменников у тунгусов Якуцкого острогу у Онкуолка: и я послал из Нерчинского острогу в Албазинский острог нарошных гонцов наскоро нерчинских служилых людей десятника Якова Максимова да рядового казака Митку Тимофеева, а велел в Албазинском остроге про тех баунтовских изменников проведывать накрепко всякими мерами; и буде те изменники объявятца близко Албазинского острогу, и я по указу великого государя Якову Максимову с албазинскими служилыми людьми, за помощью божиею, велел над теми баунтовскими изменниками розговоры или за боем всякой промысел чинить и аманатов с них взять. Да в нынешнем же во 183 году писал ко мне из Теленбинского острогу в Нерчинский острог прикащик сын боярской Важен Микитин с товарищи: прислал де из Баргузинского острогу в Теленбинский острог Богдан Несвитаев енисейских служилых людей Сергушку Игнатьева с товарыщи трех человек для аманацкие поимки Баргузинского уезду киндигирского роду тунгусов Немтия: и он же Важен, сведав с теленбинскими служилыми людьми, поймали баунтовских лутчих мужиков киндигирского роду Халбея да Челнугу, и посадили де тех тунгусов в железа, потому что они тунгусы били челом великим государем, чтоб им за аманаты с родом своим платить великим государем ясак в Теленбинском остроге, а в Баунтовском де остроге за обидою и за налогою енисейского казака Елистрата Брюхова с товарищи платить им ясаку не в мочь, а без указу великих государей и не описався со мною тех баунтовских тунгусов, которых они поймали, енисейским служилым людем отдать не смели. И я писал в Теленбинский острог к прикащику Бажену Микитину, велел тех баунтовских тунгусов Халбея и Челнугу отдать енисейским служилым людем Сергушке Игнатьеву с товарищи и велел их отпустить в Баргузинский острог не задержав, и те баунтовские ясашные лутчие тунгусы киндигирского роду Халбей и Челнуга отданы енисейским служилым людем Сергушке Игнатьеву с товарыщи и отпущены с провожатыми в Баргузинский острог; а как впредь, за помощью божиею, будут пойманы и иных родов Баунтовского ясаку тунгусы, и я потомуж отошлю их в Баргузинский острог не задержав.
165. ЧЕЛОБИТНАЯ СОЛОВЕЦКИХ ИНОКОВ О ВЕРЕ
Царю государю и великому князю Алексею Михайловичу, всея Великия и Малыя, и Белыя Росии самодержцу, бьют челом богомолцы твои Соловецкого монастыря келарь Азарей, казначей Геронтей, и священницы, и дияконы, и соборные чернцы, и вся рядовая и болнишная братия, и слушки и трудники все. В нынешнем, государь, во 176-ом году сентября в 15 день, по твоему великаго государя указу, и по благословению и по грамотам святейшего патриарха Иосафа московского и всея Русии, и преосвященного Питирима митрополита Новгороцкого и великолуцкого, прислан к нам в Соловецкий монастырь в архимандриты, на Варфоломеево место архимандрита, нашего монастыря постриженник священноинок Иосиф, а велено ему служить у нас по новым Служебникам, и мы, богомолцы твои, предания апостольскаго и святых отец изменить отнют не смеем, бояся царя царьствующих и страшного от него прещения, и хощем вси скончатися в старой вере, в которой отец твой государев, и прочие благоверные цари и великие князи богоугодне препроводиша дни своя: понеже, государь, та прежняя наша християнская вера известна всем нам, что богоугодно, и святых и господу богу угодило в ней многое множество, и вселенския патриархи, Иеремия и Феофан, и протчия палестинский власти книг наших русских и веры православные ни в чем до сего времени не хулили, наипаче же и до конца тое нашу православную веру похвалили, и тем их свидетельством известно надеемся в день страшного суда пред самым господом богом не осуждены быти, наипаче же и милость получити…
Милосердный государь… Молим твою благочестивую державу и плачемся вси со слезами, помилуй нас, нищих своих богомолцев и сирот, не вели, государь, у нас предания и чину преподобных отец Зосимы и Саватия переменить, повели, государь, нам быти в той же старой вере, в которой отец твой государев и все благоверные цари и великия князи и отцы наши скончались, и преподобные отцы Зосима, и Саватей, и Герман, и Филипп митрополит и вси святии отцы угодили богу.
Аще ли ты, великий государь наш, помазанник божий, нам в прежней, святыми отцы преданей, в старой вере быти не благоволишь, и книги переменити изволишь, милости у тебя государя просим: помилуй нас, не вели, государь, болши того к нам учителей прислать напрасно, понеже отнюдь не будем прежней своей православной веры переменить, и вели, государь, на нас свой меч прислать царьской, и от сего мятежного жития преселити нас на оное безмятежное и вечное житие; а мы тебе, великому государю, не противны; ей, государь, от всея души у тебя, великого государя, милости о сем просим и вси с покаянием и с
