Это же самое, по окончании моего приветствия, спрашивал он у меня про Фердинанда. Затем он подзывал по порядку того и другого из нас к себе и говорил: «Дай мне руку». Взяв ее, он прибавлял: «По-здорову ли ты ехал?» На это тот и другой из нас, согласно их обычаю, отвечали: «Дай бог тебе здравия на многие лета. Я же по благости божией и твоей милости здоров». После этого он повелел нам сесть. Мы же, прежде чем сделать это, согласно с их обыкновением, воздали наклонением головы на обе стороны благодарность прежде всего государю, а затем советникам и князьям, которые стояли ради оказания нам почета.
91. СИГИЗМУНД ГЕРБЕРШТЕИН. РУССКОЕ ВОЙСКО
Каждые два или три года государь производит набор по областям и переписывает детей боярских с цель|ю узнать их число и сколько у кого лошадей и служителей. Затем, как сказано выше, он определяет каждому жалованье. Те же, кто могут по достаткам своего имущества, служат без жалованья…
Лошади у них маленькие, холощеные, не подкованы; узда самая легкая; затем седла приспособлены у них с таким расчетом, что всадники могут безо всякого труда поворачиваться во все стороны и натягивать лук. Ноги у сидящих на лошади до такой степени стянуты одна с другой, что они вовсе не могут выдержать несколько более сильного удара копья или стрелы. К шпорам прибегают весьма немногие, а большинство пользуется плеткой, которая висит всегда на мизинце правой руки, так что они могут всегда схватить ее, когда нужно, и пустить в ход, а если дело опять дойдет до оружия, то они оставляют плетку, и она висит по-прежнему.
Обыкновенное оружие у них составляют: лук, стрелы, топор и палка наподобие булавы, которая по- русски называется кистень, по-польски — бассалык. Саблю употребляют более знатные и более богатые. Продолговатые кинжалы, висящие наподобие ножей, спрятаны у них в ножнах до такой степени глубоко, что с трудом можно коснуться до верхней части рукоятки или схватить ее в случае надобности. Равным образом и повод от узды у них в употреблении длинный и на конце прорезанный; они привязывают его к пальцу левой руки, чтобы можно было схватить лук и, натянув его, пустить в ход. Хотя они вместе и одновременно держат в руках узду, лук, саблю, стрелу и плеть, однако ловко и без всякого затруднения умеют пользоваться ими.
Некоторые из более знатных носят латы, кольчугу, сделанную искусно, как будто из чешуи, и наручи; весьма немногие имеют шлем, заостренный кверху наподобие пирамиды.
Некоторые носят платье, подбитое ватой, для защиты от всяких ударов. Употребляют они и копья.
В сражениях они никогда не употребляли ни пехоты, ни пушек. Ибо все, что они ни делают, нападают ли на врага, или преследуют его, иди бегут от него, они совершают внезапно и быстро, и таким образом ни пехота, ни пушки не могут следовать за ними…
Для разбития стана они выбирают весьма обширное место, где более знатные разбивают палатки, а другие втыкают в землю нечто вроде дуги из прутьев и покрывают ее епанчами, чтобы упрятать туда седла, луки и другое в этом роде, и чтобы защищаться от дождя. Лошадей они выгоняют на пастбища, ради чего их палатки расставлены одна от другой очень широко; они не укрепляют их ни повозками, ни рвом, ни другой какой преградой, если только это место не укреплено случайно от природы или лесом, или реками, или болотами.
Пожалуй, кому-нибудь могло бы показаться удивительным, что они содержат себя и своих на столь скудное жалование и притом, как я выше сказал, столь долгое время; поэтому я разъясню в кратких словах их бережливость и воздержанность. Тот, у кого есть шесть лошадей, а иногда больше, пользуется только одной из них в качестве подъемной или вьючной, на которой везет необходимое для жизни. Прежде всего такой человек имеет в мешке, длиною в две или три пяди, толченое просо, потом восемь или десять фунтов соленой свинины; есть у него в мешке и соль, и притом, если он богат, смешанная с перцем. Кроме того, каждый носит с собою топор, огниво, котлы или медный горшок, чтобы, если он случайно попадет туда, где не найдет ни плодов, ни чесноку, ни луку или дичи, иметь возможность развести там огонь, наполнить горшок водою, бросить в него полную ложку проса,' прибавить соли и варить; довольствуясь такой пищей, живут и господин, и рабы. Затем если господин будет чересчур голоден, то он истребляет все это, и таким образом рабы имеют иногда отличный случай поститься целых два или три дня. Если же господин хочет пиршествовать роскошнее, то он прибавляет маленькую частицу свиного мяса. Я говорю это не о более знатных, а о людях среднего достатка.
Глава XI
ЛИТОВСКОЕ ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО В XV–XVI веках
92. ГОРОДЕЛЬСКИЙ ПРИВИЛЕЙ (1413 г.)
1. Прежде всего, в то время, когда по воздействию животворящего духа, восприняв свет католической веры, возложили мы корону королевства Польского, то для прибавления христианской веры, доброго положения и пользы земель наших Литвы, их самих с землями и владениями, им подчиненными и с ними связанными, названному королевству нашему Польскому присвоили, инкорпорировали, соединили, объединили, присоединили, союзом связали с согласия единодушного нашего и других братьев наших и всех панов, шляхтичей и бояр той же земли Литовской с воли и согласия[113] . Однако, желая названные выше земли Литовские, ради враждебных нападений и козней крестоносцев2 и к ним примыкающих и всяких других врагов, которые стремятся разорить названные земли Литовские и королевство Польское и разрушение их замышляют, в уверенности, безопасности и лучшем попечении сохранить и о постоянной для них пользе позаботиться: те же самые земли, которые всегда, в полном господстве, на праве чистом и смешанном, до сих пор держали и держим от предков наших по праву рождения, как государи законные, с воли, одобрения и согласия панов, шляхтичей и бояр, в названное, королевство Польское снова инкорпорируем, внедряем, присваиваем, соединяем, присоединяем, союзом связываем и навсегда скрепляем, определяя их самих со всеми их владениями, землями, панствами, княжествами, волостями, имениями, и на всяком праве чистом и смешанном, всегда быть едиными невозвратно и нерушимо с короной королевства Польского.
2. Также все церкви и весь клир названных выше земель Литвы как соборные, монастырские, приходские, общинные, Виленские и остальные, в тех (землях) воздвигнутые и которые будут воздвигнуты, основанные и которые будут основаны, во всех их свободах, иммунитетах, привилегиях, изъятиях и обычаях общих сохраняют согласно обычаю королевства Польского.
3. Паны (и) также бояре-шляхта земель наших, названных выше, дарениями, привилегиями и пожалованиями, им нами дарованными, данными, уделенными, только католики и Римской церкви подвластные, и кому гербы пожалованы, наслаждаются, владеют и пользуются, как паны и шляхта королевства Польского своими владеют и пользуются.
4. Также паны и шляхтичи, названные выше, своими отчинами (отцовскими имениями) на равном праве владеют, как паны королевства Польского своими обычно (как принято) владеют и пожалования наши, на которые имеют грамоты; от нас действующие и утвержденные крепостью «Вечной силы, подобным образом будут владеть и иметь свободную возможность их продавать, менять, отчуждать, дарить и в пользу свою обращать, однако, с нашего согласия, особенно для каждого случая данного, как для их отчуждения,
