Кто-то из помощников Гайдая рассказывал потом:
— «Когда вас увидел Гайдай, он сказал: «Ну, Балбеса искать не надо. Никулин — то, что нужно»…
Проб для фильма «Пес Барбос» фактически не снимали. Никакие сцены не репетировались. Режиссер подбирал тройку и все время смотрел, получается ли ансамбль…
На роль Бывалого утвердили Евгения Моргунова, которого до съемок я никогда не видел. Но мой приятель поэт Леонид Куксо не раз говорил:
— «Тебе надо обязательно познакомиться с Женей Моргуновым. Он удивительный человек: интересный, эмоциональный, любит юмор, розыгрыши. С ним не соскучишься…
Почти не знал я и Георгия Вицина. Нравился он мне в фильме «Запасной игрок», где исполнял главную роль. Много я слышал и о прекрасных актерских работах Вицина в спектаклях Театра имени Ермоловой.
Снова мне предстояло решить сложный организационный вопрос. Как сниматься, совмещая это с работой в цирке? Гайдай, узнав о моих сомнениях, сказал:
— «Я очень хочу, чтобы вы снимались. Поэтому мы будем подстраиваться под вас. Во-первых, натуру выберем близко от Москвы, во-вторых, постараемся занимать вас днем, а потом отвозить на представление в цирк.
На такие условия я и согласился, не понимая, что с моей стороны это был весьма опрометчивый шаг.
Приходилось ежедневно вставать в шесть утра. Без пятнадцати семь за мной заезжал «газик». Дорога в Снегири, где снималась натура, занимала около часа. В восемь утра мы начинали гримироваться. Особенного грима не требовалось. Накладывали только общий тон и приклеивали ресницы, которые предложил Гайдай.
— «С гримом у вас все просто, — говорил Гайдай. — У вас и так смешное лицо. Нужно только деталь придумать. Пусть приклеят большие ресницы. А вы хлопайте глазами. От этого лицо будет еще глупее…
Весь месяц я снимался. В фильме не произносилось ни слова, он полностью строился на трюках. Многие трюки придумывались в процессе работы над картиной… Вместе с нами снималась собака по кличке Брех, которая играла роль Барбоса…
Была у нас сцена, когда Трус во время погони должен обогнать Балбеса и Бывалого. Гайдай попросил, чтобы мы с Моргуновым бежали чуть медленнее и дали возможность Вицину вырваться вперед.
На репетициях все шло нормально, а во время съемок первым прибегал Моргунов.
— «Я не могу его обогнать, — жаловался Вицин. — Пусть Моргунов бежит медленнее.
— «Почему ты так быстро бегаешь? — спросил я Моргунова.
— «А меня, — заявил он мрачно, — живот вперед несет.
И хотя Моргунов клятвенно обещал замедлить бег, слово свое он не сдержал, и мы три дубля пробегали зря.
Потом дубль сорвался опять из-за Бреха. Моргунов рявкнул на пса, а заодно и на хозяина. И пес стал на Моргунова рычать.
— «Смотрите, Брех все понимает. Моргунов обругал его, и он обиделся, потому и рычит, — заметил хозяин собаки.
Это точно. Брех все время рычал на Моргунова и несколько раз даже кусанул артиста. Этого Моргунов ему простить никак не мог…
Фильм «Пес Барбос и необычный кросс» вошел пятым фильмом в киноальманах «Совершенно серьезно» (1961). Однако именно эта короткометражка (9 минут 40 секунд) принесла успех всему фильму и более того — зажила самостоятельной жизнью. Именно с этого фильма началась слава Л. Гайдая и знаменитой троицы: Никулин — Вицин — Моргунов.
Эту троицу режиссер вновь пустил в дело буквально через несколько месяцев после завершения съемок «Пса Барбоса». И вновь это была короткометражка, которая называлась «Самогонщики». Идею этого фильма подбросил Л. Гайдаю наш герой. Дело в том, что в цирке дуэт Никулин — Шуйдин исполнял интермедию с таким названием. Идея Гайдаю понравилась, и он вместе с К. Бровиным сел за сценарий нового фильма.
В этом фильме, как и в предыдущем, снимался пес. Звали его Рекс. Никаких особенных проблем во время съемок с ним не было, однако за неделю до окончания натурных съемок пес внезапно исчез. Его искали буквально всей группой с привлечением всего местного населения. Расклеивали повсюду объявления, устраивали облавы на всех местных собак, но все было безрезультатно — Рекса нигде не было. И вот когда у киношников пропала всякая надежда найти собаку и была дана команда найти новую, Рекс внезапно объявился. Он пришел из леса страшно исхудавший, весь какой-то облезлый и грустный. Его тут же бросились отмывать и откармливать.
Фильм «Самогонщики» вышел на экран в 1961 году и имел огромный успех у публики. Троица постепенно превращалась в культовый символ советского кинематографа.
Между тем в год, когда создавались «Самогонщики», Никулин снялся в одной из лучших своих картин, причем это была его первая драматическая роль. Речь идет о фильме Льва Кулиджанова «Когда деревья были большими», где он сыграл Кузьму Иорданова. Самое удивительное, что, приглашая нашего героя на эту роль, Кулиджанов не видел ни одного фильма с его участием. Зато он бывал в цирке и там видел клоуна Никулина. Каким образом режиссер сумел обнаружить в клоуне черты непутевого Иорданова — загадка, но одно можно сказать с уверенностью: он в своем выборе не ошибся.
Юрий Никулин вспоминает: «Увидев режиссера Кулиджанова в первый раз, я подумал: «Вот так, наверное, должны выглядеть хорошие педагоги». Лев Александрович производил впечатление человека спокойного, уравновешенного и собранного.
— «Как вам роль? — спросил он сразу.
— «Понравилась, но не знаю, смогу ли сыграть ее, — признался я чистосердечно.
— «Умоляю вас, не играйте. Только не играйте! И вообще не говорите слово «играть». Будьте сами собой. Считайте, что ваша фамилия не Никулин, а Иорданов. И живете вы в Москве, в старом доме. Вам пятьдесят лет… Вы побродите по улицам, зайдите в магазины, присмотритесь к людям, похожим на вашего героя. Они встречаются в Москве.
Этот совет я выполнил. Ходил около пивных, мебельных магазинов, смотрел, примеривался…
Так как Никулин был плотно занят в цирке, то киношники скроили график съемок точно под него. Снимали в основном днем и вечером отпускали нашего героя на манеж. Часть съемок надо было успеть произвести до лета, так как в этот период цирк собирался отправиться в 50-дневные гастроли по Англии.
В самый первый съемочный день, когда снимался эпизод в мебельном магазине, с Никулиным произошел забавный эпизод. Он приехал на съемочную площадку в гриме и костюме Иорданова и хотел было войти в магазин. Однако его директор внезапно загородил ему проход. Трехдневная щетина и мятый костюм нашего героя произвели на него соответствующее впечатление.
— «Куда вы, гражданин? — грозно спросил директор.
— «Мне в магазин, — ответил Никулин.
— «Нечего вам там делать! — еще более насупил брови директор.
— «Да я актер, в фильме снимаюсь, — пустил в ход последний аргумент наш герой.
— «Знаем мы таких артистов! С утра глаза зальют и ходят, «спектакли» разыгрывают! Идите прочь, пока я милицию не позвал!
В этот момент к месту событий подошел сам Кулиджанов и заступился за своего подопечного. От слов режиссера у директора глаза округлились еще больше. А режиссер откровенно радовался:
— «Ну, если народ вас так воспринимает, значит, в образ вы вошли прекрасно.
Между тем это была не последняя такая история на съемках. Был там еще эпизод, когда Иорданов продавал собранные за городом подснежники на рынке. Так как рынок снимали настоящий, Даниловский, то и контингент на нем был соответствующий. Ассистент режиссера попросил их сыграть взаправду и «гнать взашей этого тунеядца». В результате одна бабуля так вошла в роль, что со всего маха саданула нашему герою банкой по голове. В ответ он развернулся и обложил ее словами, которых в сценарии не было. К
