- Борьба, по-видимому, началась еще в столовой и продолжалась затем в кухне. Я это заключаю на основании потерянных по дороге шпилек и гребешков для волос.
- Имеется ли какая-нибудь предположительная причина?
- Нельзя исключить трагедию на почве ревности, - ответил Варрин и показал Гамарду письмо из личной корреспонденции Оурсела. Написанное неумелой рукой, оно гласило:
'Уважаемый господин. Это письмо от маленькой Лолотты, которая была Вашей нежной возлюбленной в течение года. Этим письмом я хочу напомнить Вам тот год, который мы провели вместе.
Вам 34 года, мне 17. Ежедневно у нас бывало больше радости, чем печали... Эти месяцы прошли как один день. Вы были для меня как отец. Я Вас люблю безрассудно. Мне кажется, что я была Вашей дочерью...'
Письмо не было закончено.
- Это дает повод для размышлений, - согласился Гамард. - Не нашлось ли чего-нибудь еще, что указывало бы на другую причину? Может быть, на убийство с целью ограбления?
- Платяной шкаф взломан, и все выброшено на пол, - ответил комиссар Царпин, - а сейф и секретер открыты насильственным путем.
- Убийца, безусловно, искал деньги. Есть ли следы, свидетельствующие о насильственном проникновении в дом?
- Ни малейших! Но одно все же крайне необычно - люк.
- Какой люк?
Комиссар провел своего шефа в соседнее помещение.
- Там, между первой и второй комнатами ожидания. Сейчас уже никто не знает, зачем прежний съемщик его сделал.
- И он довольно высоко. Перед люком стоял стул?
- Да. И, как вы видите, задвижка, которую можно открыть только изнутри, отодвинута. Домоуправляющий Думонт клянется, что люк был закрыт, когда он после первого тревожного сигнала, примерно в 13.10, сильно его дергал. Он немедленно позвал полицейского Ленина с улицы.
- Значит, в то время, пока управляющий ходил за полицейским, люк открыли. И тогда же неизвестный убийца мог улизнуть.
- Вполне возможно!
- Не знаете, был кто-нибудь в швейцарской, когда Думонт ходил за полицейским?
- Да, там была привратница, его жена. Я сразу послал за ней.
В этот момент мадам Думонт вошла в соседнюю комнату, и шеф Сюртэ сразу же воспользовался возможностью допросить ее.
- Мадам, вы не заметили чего-либо необычного между 12 и 13 часами, когда находились в швейцарской?
Она отрицательно покачала головой. Но вдруг вспомнила:
- Я видела какую-то незнакомую женщину незадолго до того, как мой муж вернулся с полицейским Лепином. Она постучала в окошечко швейцарской и сказала: 'Я хотела навестить няню Адель на третьем этаже, но слышала, что ее нет дома. Не будете ли вы так любезны, когда она вернется, сообщить ей, что приходила Анджела?'
По своему многолетнему опыту Гамард знал: ничто не должно оставаться без внимания, если речь идет об изобличении преступника. Хотя он и не видел никакой связи между этой женщиной и убийством девушки, он все же поинтересовался:
- Как выглядела эта Анджела?
- Высокая, довольно толстая, с обычным лицом, я бы сказала, немного одутловатым.
- Примерно каких лет? Привратница прикинула:
- От 35 до 40, я полагаю.
- Как она была одета?
- Кажется, черно-белая в горох юбка, черная кофта. Да, и черный платок на голове.
- Какого цвета у нее волосы?
- Кажется, светло-каштановые, а может быть, она и блондинка.
- Живет ли здесь, в доме, няня Адель?
- Да, в семье на втором этаже.
- А незнакомая женщина говорила о третьем этаже?
- Да, месье.
Вскоре вменилось, что у няни Адели вообще не было знакомых по имени Анджела.
- Эта Анджела, похоже, хорошо знала, кто живет в доме, - сказал комиссар Царпин следственному судье. - Иначе откуда бы ей было известно, что там есть няня по имени Адель?
- Верно. И эта Анджела вызывает подозрение, коль скоро ее мнимая подруга Адель ее не знает.
Пока Гамард, Царпин и следственный судья Варрин опрашивали жильцов и знакомых Термины Бихои, чтобы составить себе ясную картину о ней и ее возлюбленном Альберте Оурселе, к дому в 18.30 подъехал судебный медик доктор Балтазар. Он еще не догадывался, что ему придется иметь дело со случаем, который войдет в историю криминалистики, и что проблема исследования волос вскоре приобретет огромное значение.
Доктор хладнокровно зашел на кухню, опустился на колени рядом с мертвой и после короткого осмотра трупа заключил:
- Смерть наступила между 12 и 13 часами дня. По следам на коже запястьев и вокруг шеи можно сделать вывод, что погибшая яростно сопротивлялась. Причина смерти, несомненно, размозжение черепной коробки.
- Мы нашли орудие убийства в спальне, - сообщил ему полицейский комиссар. - Топор тщательно вымыт, но еще сырой.
- Сколько ударов топором, на ваш взгляд, сделано, доктор? - спросил Гамард.
- От тридцати до сорока, причем обеими сторонами топора.
- Убитая, похоже, была беременна, - заметил Варрин.
- Да, примерно пять месяцев. - Судебный медик продолжал обследование трупа. Вдруг он насторожился:
- Неужели?
- В чем дело, доктор?
- Руки мертвой! Пальцы!
- Пальцы изогнуты, - сказал Гамард, - да, это я вижу.
- Нет, я имею в виду пучки волос между пальцами с запекшейся кровью. Длинные, светлые, переходящие в более темные, и довольно много. Он положил несколько волосков на лист белой бумаги, подошел к окну столовой и начал внимательно их рассматривать.
- Да. - пробурчал он и слегка кивнул.
- Что скажете? - спросил Гамард.
- Можете отправить труп в морг. Но нельзя не прикасаться к его рукам, - сказал доктор. - Между прочим, у вас есть уже какие-нибудь предположения об убийце?
- К столь быстрому раскрытию преступления мы, криминалисты, еще не готовы. Может быть, вы, доктор?
- Нет, еще нет. Но я могу сократить вам работу. Не ищите убийцу-мужчину, ищите женщину.
Как много можно узнать по волосам
Мысль использовать при раскрытии преступлений обнаруженные на месте происшествия волосы возникла уже очень давно. При этом довольно быстро научились различать волосы человека и шерстинки
