насколько обманывался!
Прошло восемь месяцев, прежде чем верховный судья доктор Гут 17 сентября 1955 года открыл заседание суда присяжных в Цюрихе. Обвинительное заключение прокуратуры содержало указание на совершение целого ряда преступлений: обман, мошенничество, подделка документов, склонение к даче ложных показаний, убийство и ограбление. Решающим являлось доказывание на основе косвенных улик главного обвинения. Вебер обвинялся в том, что 'вечером 16 октября или в ночь с 16 на 17 октября, находясь в невыясненном месте Швейцарии, предположительно в Юре, на пути в невыясненном направлении, нанес сидящему в машине Густаву Айхенвальду посредством выстрела, или удара, или другим способом тяжкие телесные повреждения, в результате которых Густав Айхенвальд скончался. После этого Веберу вместе с Вальтером Шютцле (он же Дрейер) удалось скрыть труп жертвы в невыясненном месте таким образом, что найти его не удалось'. Вебер обвинялся также в ограблении, в результате которого он завладел 'неопределенной суммой от 134 тысяч до 200 тысяч франков'.
Как и прежде, Вебер отрицал как ограбление, так и убийство и не признавал себя виновным. Каковы же были доказательства его виновности?
Вебер знал Айхенвальда и имел с ним регулярные деловые контакты. Он вовлек в преступление в качестве 'директора часовой фабрики Дрейера' своего 'собрата' по тюрьме Вальтера Шютцле, который умер еще до начала расследования. После получения телеграммы, сообщавшей о прибытии Айхенвальда, он купил пистолет и патроны. Оружие найти не удалось. Вебер представил четыре разные версии, объясняющие покупку оружия и его исчезновение. Ни одну из них он доказать не смог. С помощью подтасовки фактов ему удалось добиться от мебельного фабриканта Шайдеггера подтверждения ложного алиби.
За два дня до предполагаемого убийства Айхенвальда он взял напрокат легковую машину. На ней он вместе с Шютцле приехал к Шайдеггеру в Нидау днем 17 октября. Шайдеггер рассказал, что машина была очень грязной, так как, по словам Вебера, Шютцле стошнило. Вебер решил помыть машину. Позже он изменил эту версию. Сказал, что по пути они переехали косулю, которую взяли с собой в машину из страха перед наказанием за нанесение ущерба животным или за нарушение правил дорожного движения. Позже он заявил, что кровоточащий труп животного они положили не в салон, а в багажник. Во всяком случае в Нидау Вебер и Шютцле уничтожили все следы, какого бы происхождения эти следы ни были. Они воспользовались ведром, которое взяли неизвестно где, налили в него горячую воду и основательно отмыли машину. Салон они мыли тряпками и щетками со стиральным порошком. Коврики отстегнули от пола и мыли их в подвале Шайдеггера, причем вода окрасилась в красный цвет - Вебер объяснил это тем, что на коврики попала кровь раздавленного животного. С еще большей тщательностью они вымыли багажник автомобиля. По утверждению Вебера и Шютцле, следы крови и там были от раздавленной косули. Сильно загрязненные, не отстиравшиеся коврики Вебер заменил новыми. Прежние он сжег в печи торговца мебелью. Туда же последовали и ботинки и одежда Шютцле, на которых выделялись различные темные пятна.
Все свидетельства Вебера, касающиеся времени, когда могли произойти расследуемые события, оказались ложными. Не удались и попытки объяснить происхождение обнаруженных следов рвотой Шютцле и наездом на животное. Относительно наиболее вероятного времени совершения преступления у Вебера хоть сколько-нибудь доказательного алиби не было.
До 17 октября Вебер находился в сомнительном финансовом положении. Он был много должен, не мог возвратить даже небольшие суммы и вынужден был добывать необходимые средства к существованию с помощью темных махинаций, на грани нарушения закона. После 17 октября Вебер располагал весьма значительными денежными средствами. Он оплатил неотложные счета на сумму более 100 тысяч франков.
На личные покупки (в основном это были предметы роскоши, обстановка квартиры), а также на увеселительные поездки и роскошную автомашину он истратил по меньшей мере 30 - 40 тысяч франков.
Вальтер Шютцле, который до 16 октября был без средств, также стал обладателем значительной суммы денег. Он выслал своей жене давний долг по алиментам и депонировал у одного цюрихского адвоката 25 тысяч франков наличными. Основные выплаты Вебер и Шютцле производили тысячными банкнотами. Наличные деньги, которые Айхенвальд снял со своего счета в банке, также были ему выплачены тысячными банкнотами. Все семь прежних судимостей Вебера характеризовались той же тактикой уловок и сокрытий, которую он пытался применить в этот раз.
Обвинительный материал прокурора был хотя и существенным, но ему еще недоставало решающих доказательств, в частности бесспорного доказательства того, что преступление вообще было совершено. Но даже если бы суду удалось это установить, отсутствовали точные сведения о времени и месте убийства, об оружии, которым оно было совершено. Несмотря на все поиски, труп не был обнаружен.
Обвинитель находился, таким образом, в затруднительном положении. Для того чтобы изобличить предполагаемого преступника и добиться обвинительного приговора, необходимо было сначала доказать причинную связь между исчезновением Айхенвальда и действиями Вебера. Но как? Шютцле, которого можно было бы допросить как соучастника Вебера, умер. Других очевидцев не было. Не удалось даже установить, встречал ли убийца свою жертву, то есть Вебер Айхенвальда, после того, как последний снял со своего счета в банке большую сумму денег.
По убеждению прокурора, последовательность событий была такова. В Цюрихе Айхенвальд сея в автомобиль, взятый Вебером напрокат, с тем чтобы вместе с ним ехать в Биль. Там якобы их спутник, 'директор Дрейер', он же Шютцле, хотел передать венскому партнеру большую партию часов за весьма подходящую цену. Где-то на этом пути Айхенвальд был убит и ограблен.
Если все это соответствовало действительности, то кровавое деяние должно было подтвердиться оставшимися в машине следами. Однако, к сожалению, следы были уничтожены. К тому же момент, когда тот самый автомобиль удалось обследовать, отделяли от дня убийства уже два года и четыре месяца.
Но то, что многие считали невозможным, все же произошло. Вопреки всем сомнениям доктор Макс Фрай-Зульцер, руководитель научного отдела уголовной полиции города Цюриха, представил прокурору решающее доказательство совершения преступления. По поводу проведенной им экспертизы он дал следующие показания в суде.
- Прежде всего мы исследовали автомобиль с целью обнаружения следов несчастного случая, в результате которого обвиняемый якобы переехал косулю. Мы обследовали все внутренние части автомашины, в том числе ковровые покрытия и находящиеся под ними жестяные поверхности, с помощью орошения бензидином. Этим методом, как правило, можно выявить следы крови даже в том случае, если поверхность несколько раз тщательно мыли. Разумеется, гарантия при этом не стопроцентная. С помощью этого теста были обнаружены отчетливые следы незаметных глазу пятен крови на полу перед передним сиденьем и особенно много на ткани сиденья. Как нам удалось доказать, кровь просочилась и в мягкую обивку. Также заметные, хотя и менее отчетливые, следы крови мы обнаружили на обивке задней спинки. Легкая окраска под воздействием бензидина проявилась и на жестяном покрытии перед задними сиденьями, где покрытие было обновлено, а жесть очень тщательно вычищена. Однако наиболее отчетливые следы крови оказались в багажнике, особенно на боковых обшивках и в дальних углах.
Дальше эксперт подчеркивал, что большое значение имело обнаружение в ткани переднего сиденья высохшего сгустка крови.
- Теперь было очень важно установить, - продолжал эксперт, - содержит ли эта субстанция крахмал. Ведь, как утверждал первоначально обвиняемый, следы происходили якобы от кровавой рвоты его спутника. Если так, то мы должны были аналитически обнаружить зерна крахмала, хотя бы в ничтожных количествах. Это исследование имело решающее значение, и потому мы провели его с особой тщательностью. В результате нескольких проб стало абсолютно ясно: сгусток крови не мог происходить из содержимого желудка!
Так как при этом было безусловно установлено, что кровь принадлежала человеку, а не животному, то опровергалось и утверждение обвиняемого, что он перевозил в автомобиле раздавленное животное. Но если кровь была не Шютцле, не косули - тогда чья? И хотя уже было установлено, что Вебер лгал, мы пока еще никак не могли доказать, что это кровь Айхенвальда.
- Имеющихся косвенных улик, - сообщил доктор
Макс Фрай-Зульцер, - не хватало для изобличения обвиняемого. Это удалось с помощью одного-
