один ответственный работник из Узбекистана не уезжал. Особо нужным подарки везли круглый год. Даже весной доставляли в Москву дыни и виноград, которые всю зиму заботливо хранились в подвалах.
Бывший первый заместитель председателя КГБ СССР генерал армии Филипп Бобков писал, что Рашидов сделал члену Политбюро Андрею Кириленко царский подарок – преподнес ему для жены и дочери шубы из уникального каракуля специальной выделки…».
Не стану оспаривать все эти факты, поскольку, как пишет сам тележурналист, подарки высоким гостям дарили во всех союзных республиках. За это дарители старались выхлопотать у Центра для своих регионов (не для себя лично) всевозможные послабления в виде дотаций, фондов и т. д. При этом отметим, что система подарков всячески поощрялась Центром, чиновникам которого был выгоден подобный бартер.
Но вернемся к Рашидову. Даже если поверить Млечину и предположить, что глава Узбекистана был «лучшим дарителем в Союзе», возникает невольный вопрос: почему же он так и не сумел стать членом Политбюро и проходил в кандидатах вплоть до своей смерти – то есть 22 года?! Зато националист Шеварднадзе и липовый аграрий Горбачев вошли в Политбюро практически с ходу, пробыв в кандидатах всего-то ничего: Шеварднадзе ждал шесть с половиной лет, а Горбачев… всего одиннадцать месяцев! Не потому ли, что именно они-то и были самыми талантливыми и изощренными лизоблюдами среди республиканских руководителей? Например, существует масса свидетельств того, как Горбачев, будучи хозяином Ставропольского края и заведуя здравницей в Кисловодске, где отдыхали и лечились почти все руководители страны, с таким рвением обхаживал высоких гостей, что те не забыли этих стараний и учли их, когда принимали решение перевести Горбачева в Москву. Как вспоминает работавший в те годы в Ставрополе В. Казначеев:
«Партийные привилегии давали некоторые преимущества, порой достаточно ощутимые: квартиру, машину, дачу, покупку продуктов, необходимых книг в спецмагазинах, медицинское обслуживание. Однако все пользовались этими благами по-разному: были те, кто практически не пользовался привилегиями, были и другие, среди них – Горбачев.
Все, начиная от шикарной мебели из дорогих пород дерева, которую Михаил Сергеевич приобретал через своих людей за бесценок, почти как струганные доски, до роскошных загородных домов, которые строились специально для сиятельной четы. Ставропольский «Интурист», по сути, был превращен в личную дачу Горбачевых, где принимались только нужные, полезные Михаилу Сергеевичу люди…
Михаил Суслов (отметим, что главный идеолог партии тоже был родом из этих мест.
Майе Михайловне преподнесли дорогие подарки. Перед самым отъездом по указанию Горбачева семье Суслова вручили подводное ружье, модную по тем временам кожаную куртку для внука…
Это был не единичный случай. Зная особое расположение Брежнева к министру гражданской авиации Б. Бугаеву, Горбачев пригласил Бориса Павловича с семьей и знакомыми в Кисловодск. Встречу организовал на высшем уровне – дорогие подарки, роскошный ужин. Это был единственный раз, когда Михаил Сергеевич явился без супруги. Охотно танцевал, говорил комплименты жене министра, другим дамам…».
Не меньшим мастером лести был и Шеварднадзе, с выспренными речами которого по адресу Брежнева и других руководителей страны не мог сравниться ни один республиканский руководитель. Чтобы не быть голословным, приведу небольшой отрывок из одного подобного выступления Шеварднадзе:
«В старину говорили, что чем чище небо, тем выше можно взлететь, тем большую силу обретают крылья. Леонид Ильич Брежнев, его славные соратники и вся наша партия создают это чистое и безоблачное небо над нами, создают атмосферу, когда люди всем своим существом устремляются ввысь, в чистое небо, к прозрачным, светлым вершинам коммунизма».
Опытный и хитрый царедворец Андропов фактически обеспечил Горбачеву и Шеварднадзе попадание на самый верх кремлевского Олимпа. При этом в случае с Горбачевым шеф КГБ опять же воспользовался ресурсами своего ведомства, дабы скомпрометировать давнего конкурента своего протеже – 1-го секретаря Краснодарского края Сергея Медунова (в случае с Шеварднадзе Андропов точно так же когда-то скомпрометировал и убрал Василия Мжаванадзе).
Отметим, что Краснодарский край по традиции соревновался со Ставропольским и имел против него весьма весомые козыри: как экономические, так и политические. В число первых входило то, что край практически кормил и лечил весь Советский Союз: там производилось 50 % советского винограда, 10 % зерна, 22 % сахарной свеклы, 32 % плодов, 11 % овощей, а также имелись лучшие санатории, мощная оборонная промышленность. Главным политическим козырем Медунова было то, что он был близким другом Брежнева. Короче, при наличие всего перечисленного Медунов и его край могли не бояться конкуренции со стороны вотчины Горбачева. В итоге Брежнев стал склоняться к тому, чтобы именно Медунова назначить секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству вместо внезапно скончавшегося Федора Кулакова. Однако в дело вмешался Андропов, который хотел видеть на этом посту другого человека – Михаила Горбачева. Вот как это описывает историк Н. Зенькович:
«Лично сам Андропов не мог положить на стол Брежневу досье на его друга Медунова. Нужно было создать видимость чрезвычайного возмущения народа. Поэтому были организованы письма трудящихся в ЦК, КГБ, газету «Правда» о тех безобразиях, которые творились в Краснодарском крае (отметим, что точно такой же поток «возмущенных» писем будет организован потом и против Рашидова.
Стоит заметить, что в «краснодарском деле» схлестнулись амбиции двух силовых министров – Андропова и Щелокова. Ведь, расследуя дела о коррупции, КГБ и Прокуратура невольно затрагивали интересы МВД, которое, получалось, «плохо ловило мышей». Поэтому Щелоков, который был не менее искушенным царедворцем, чем Андропов, прекрасно понимал, что «копание» под Медунова обязательно скомпромитирует как вверенное ему ведомство, так и его лично. Вот почему в этом деле он был на стороне руководителя Краснодарского края. Плюс он прекрасно видел, ради кого Андропов старается – ради Горбачева, которого Щелоков на дух не переносил.
Во многом благодаря стараниям Щелокова, сместить Медунова его недоброжелателям тогда не удалось (это случится чуть позже, когда шеф КГБ займет место Брежнева). Однако репутация хозяина Краснодарского края была подмочена, что и позволило Горбачеву и его вотчине весьма выигрышно выглядеть в глазах Центра. В итоге спустя некоторое время Горбачев пошел на повышение: именно его, а не Медунова, перевели на работу в Москву.
Отметим, что противостояние двух силовых ведомств – КГБ и МВД – имело место по всей стране и особенно усилилось во второй половине 70-х, когда Брежнев стал сдавать физически, а Андропов и Щелоков стали активно бороться за место у трона. Судя по всему, Брежнев это видел и в свою очередь старался, чтобы в этой борьбе никто из боровшихся не обладал решающим превосходством (даже звания генералов армии Андропову и Щелокову были присвоены в 1976 году одновременно).
В Узбекистане также существовало противостояние КГБ и МВД, которые возглавляли ставленники Андропова и Щелокова: Эдуард Нордман и Хайдар Яхъяев. Рашидову был ближе последний, поскольку он в своей политике отстаивал прежде всего национальные интересы, в то время как Нордман (уже пятый председатель КГБ на его секретарском веку) являлся в первую очередь «глазами и ушами» Москвы. Впрочем, даже в самой структуре узбекского МВД не все звенья работали в унисон друг с другом. Вспоминает И. Карпец (в те годы начальник Управления уголовного розыска МВД СССР):
«Однажды мне позвонил из Узбекистана В. И. Селиверстов (начальник уголовного розыска МВД УзССР.
