позднее, объясняя это свое чувство, Мухина скажет: «В Алексее очень сильное творческое начало. Внутренняя монументальность. И одновременно много от мужика. Внешняя грубость при большой душевной тонкости. Кроме того, он был очень красив».
Около двух лет молодые жили гражданским браком, а поженились в 1918 году, когда в стране уже бушевала Гражданская война. Поселились в Москве, в уплотненной квартире добровольно отданного властям собственного доходного дома. Жили впроголодь, поскольку все свои миллионы Мухина потеряла сразу после революции. Однажды, когда Алексей был по делам в Петрограде, его арестовала ЧК. Мухина имела все шансы остаться вдовой, но им повезло. Питерскую ЧК тогда возглавлял Урицкий, которого до революции Алексей неоднократно выручал – прятал в своем доме от охранки. Теперь настала очередь Урицкого выручать Алексея. В итоге он оказался на свободе и по совету Урицкого сменил документы – отныне в графе «происхождение» у него значилось «из крестьян».
Приняв революцию, Мухина отдавала все свои силы и талант новой власти. В 1918 году она стала одним из авторов ленинского плана монументальной пропаганды. Работала не покладая рук над революционными заказами, успевая еще работать как модельер, а также уделять внимание мужу и их маленькому сыну Севе. Она была вполне довольна своей жизнью, чего нельзя было сказать об Алексее, который к началу 20-х разочаровался в новой власти. И мечтал уехать из России. Но Мухина не хотела уезжать, хотя ее сестра Маша покинула родину именно тогда, в начале 20-х. Вера сильно переживала по поводу этого отъезда – она понимала, что сестру свою она, возможно, больше не увидит.
В 1924 году в семье Мухиной случилось еще одно несчастье: заболел туберкулезом Сева. Консилиум лучших в Москве педиатров приговорил мальчика к смерти, однако Алексей этот вердикт не принял. И совершил точно такое же чудо, как когда-то с Мухиной. Он стал лечить сына сам, ни у кого не спрашивая советов и ни с кем не консультируясь. Сам провел мальчику операцию на обеденном столе в собственном доме. Шансы на успех были мизерные, но именно эти шансы оправдались – мальчик выжил. После этого полтора года Сева был закован в гипс, потом еще год ходил на костылях. Но в итоге все-таки встал на ноги. Однако беды семьи Мухиных на этом не закончились. В 1927 году Алексея Замкова исключили из партии и сослали в Воронеж. И Мухиной пришлось разрываться между двумя городами: Москвой, где она продолжала плодотворно работать (преподавала в художественном училище), и Воронежем. Но поскольку долго пребывать в таком режиме было невозможно, Мухина принимает смелое решение: переезжает к мужу. И живет с ним в Воронеже почти два года. Этот поступок едва не стоил свободы самой Мухиной: в 1930 году ее арестовали. Но вскоре вынуждены были выпустить, поскольку за нее заступился Горький. А два года спустя Замкова наконец помиловали и разрешили вернуться обратно в Москву. Безусловно, что этим помилованием Замков был обязан в первую очередь своей супруге: к тому времени Мухина уже успела превратиться в одного из ведущих советских скульпторов и обязана была работать именно в Москве.
Всемирная слава пришла к Мухиной в трагическом 1937 году, когда на Парижской выставке ее скульптура «Рабочий и колхозница» произвела настоящий фурор. Эта 24-метровая композиция должна была венчать уже спроектированный архитектором Борисом Иофаном и строящийся в Париже на берегу Сены советский павильон. Стоит отметить, что Иофан не верил в то, что Мухиной удастся создать нечто грандиозное для его павильона. По его же словам: «Я считал, что она способна к созданию скорее лирических вещей». Но Мухина сумела доказать, что ей подвластно многое.
Во время войны Мухина с семьей жила в эвакуации – в Свердловске. В 42-м вернулась в Москву и здесь потеряла мужа – Алексея Замкова. Он умер от инфаркта прямо на глазах у жены и молоденькой врачихи, которая приехала в их дом по вызову. Врач стала выписывать больному лекарство и посоветовала ни в коем случае не принимать препарат доктора Замкова, не догадываясь, что этот самый Замков лежит перед ней. Услышав это, Замков в гневе вскочил с кровати… и в следующую секунду скончался от разрыва сердца. Волею судьбы это случилось в тот самый день, когда Мухиной было присвоено звание заслуженного деятеля искусств.
Выдающийся скульптор пережила своего мужа на 11 лет и скончалась 6 октября 1953 года.
Нинель МЫШКОВА
Знаменитая советская актриса («Илья Муромец», «Дом, в котором я живу», «Гадюка» и др.) в первый раз вышла замуж в 1944 году, когда была первокурсницей Театрального училища имени Щукина. Причем немалую роль в этом замужестве сыграла ее любовь… к армии (ее отцом был генерал Константин Мышкин). Популярный ныне киноактер Владимир Этуш в те годы вернулся с фронта домой (его комиссовали по ранению) и, поступив в «Щуку» в качестве педагога, мгновенно пленил Мышкову своей военной выправкой. Он казался ей романтическим героем, испытавшим превратности военного времени, и чем-то напоминал погибшего отца. Именно последнее обстоятельство и решило исход дела: Мышкова и Этуш вскоре поженились. Причем Этуш знал свою жену совсем под другим именем, поскольку настоящее имя Мышковой не очень нравилось и она всех своих друзей просила называть себя Евой.
Жить молодые стали у невесты: в небольшой трехкомнатной квартире на Чистых прудах, где помимо них жила еще мама Нинель. Основным источником существования для них в то время был магазин Военторг, где семьям героев войны делались скидки: например, галоши можно было купить за сорок рублей, в то время как на рынке они стоили восемьсот или даже тысячу рублей. На эту разницу молодые и жили, удачно пристраивая популярные в те годы галоши в разные руки.
Этот брак продержался до начала 50-х. По словам самого Этуша, в первое время их супружеской жизни они жили очень хорошо, по-молодому весело. Тогда им казалось, что так будет длиться вечно. Мышкова была без ума от своего мужа и не стеснялась об этом говорить вслух и показывать свои чувства на людях. Этуш, наоборот, был более сдержан. Но постепенно и он проникся сильной любовью к своей молодой и красивой жене. Однако едва это произошло, как все закончилось. Случилась банальная история, которая наглядно подтвердила верность старой поговорки: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей».
Стоило Этушу начать уделять своей молодой жене чуть больше внимания, как она тут же увлеклась другим мужчиной. Им стал композитор Олег Каравайчук, с которым Мышкова познакомилась на «Мосфильме». У них начался роман, о котором Этуш даже не подозревал. И только спустя полгода Мышкова чистосердечно призналась во всем мужу и сказала, что между ними все кончено. Этуш собрал свои нехитрые пожитки и ушел к своим родителям, в дом у Яузских ворот. Мышкова осталась с композитором, но их роман после этого продлился не долго – до весны 52-го. После чего у Мышковой появилось новое увлечение.
В том году Александр Птушко взялся ставить фильм-сказку по мотивам онежских былин под названием «Садко» и просто не мог обойти вниманием Мышкову, которая считалась одной из красивейших советских актрис молодого поколения. В итоге Птушко именно ей предложил сыграть роль Ильмень-Царевны, а еще одна молодая кинодива советского экрана, Алла Ларионова, дебютировала в роли Любавы. «Садко» стал первым «звездным» фильмом для обеих актрис: в 1953 году он был удостоен приза на престижном Венецианском кинофестивале.
Именно на этом фильме Мышкова встретила мужчину, который стал ее вторым официальным супругом. Это был второй оператор картины, которого звали так же, как и покойного отца Мышковой, – Константином. Константин Петриченко, высокий, статный красавец, быстро вскружил голову влюбчивой актрисе, и вскоре после завершения съемок она забеременела. В 54-м у них родился сын Костя. Сразу после этого молодые поженились.
Несмотря на то что вскоре после свадьбы Петриченко перешел из вторых операторов в главные, свою красавицу-жену он ни в одном из своих фильмов так и не снял. Хотя в киношном мире это весьма распространенное явление, когда мужья снимают исключительно своих благоверных. Будь то мужья- режиссеры или мужья-операторы. Но наш случай – исключение. В итоге Мышкова снималась у кого угодно, но только не у своего супруга.
По словам близких актрисы, вне дома у нее было много друзей, не имевших никакого отношения к кинематографу. Особенно много среди них было врачей. Как говорила сама Мышкова, если бы она не стала актрисой, то наверняка пошла бы работать в медицину. Но судьбе было угодно сделать из нее кинозвезду. Хотя в обычной жизни Мышкова мало соответствовала этому званию. Например, по дому она все делала сама: прекрасно готовила, шила (у нее было несколько роскошных шуб, сшитых собственными руками). Даже ремонт в квартире она не доверяла никому и легко управлялась с любыми инструментами – молотком, стамеской, зубилом и т. д. Она и сына обучила с ними обращаться, хотя это была прерогатива мужа.
Очень часто Мышкова абсолютно бескорыстно помогала совершенно незнакомым людям. Устраивала в
