сняться в эпизодических ролях. Так было с фильмами «Вооружен и очень опасен» (слуга Джойс; 1977), «Сказание о Сиявуше» (Тулан; 1978).
Свою главную роль из разряда «визитной карточки» Нигматулин заполучил весной 1979 года, когда был утвержден на роль злодея-пирата Салеха в боевике «Пираты XX века». Режиссером фильма был Борис Дуров. Роль главного положительного героя в фильме сыграл бывший сокурсник Нигматулина по ВГИКу Николай Еременко.
Фильм вышел на широкий экран 14 июля 1980 года и до конца года его посмотрели – 87,6 млн зрителей. Именно с этого момента и началась всесоюзная слава Нигматулина – признанного супермена советского кинематографа.
Вспоминает вторая жена Нигматулина Х. Хасанова: «На 9-м месяце беременности (октябрь 1980-го. – Ф. Р.) я пошла в кинотеатр посмотреть «Пираты XX века». Но очередь была такой такой огромной, что мне не удалось купить билет даже на приставной стул. Тогда я так его и не увидела, хотя сама участвовала в съемках – дублировала Дилю Камбарову в сценах с подводными драками, у меня разряд по плаванию…
Талгат учил меня карате, я даже получила коричневый пояс. Я безумно любила Талгата, хотя в наших отношениях случалось разное. Как-то встречали Новый год, вышли из квартиры в гости, а когда вернулись, обнаружили, что дверь захлопнулась. Так вот, на второй этаж по обледенелой водосточной трубе полезла я. Талгат это делать отказался: сказал, что ему страшно. Или вот другая история: когда Саид родился, муж перекупил коляску у мужчины, жена которого ждала ребенка только через полгода. Талгат не просто вручил ему деньги, а пригласил случайного знакомого в ресторан, чтобы отметить покупку. В этом был весь Талгат – доброжелательный, открытый, компанейский…»
Но вернемся к триумфу «Пиратов XX века».
Отметим, что в ту пору карате в СССР стояло на пороге своей триумфальной славы, и нужен был только внешний толчок, чтобы этот триумф обрел свою необратимую силу. И именно фильму «Пираты XX века» суждено было стать одним из таких внешних «толкателей». Лихо (по тем временам) снятые каратистские поединки настолько поразили воображение советских подростков, что они рядами и колоннами ринулись записываться в секции карате, которые стали расти по всей стране как грибы после дождя. Причем почти все подростки, кто избрал для себя этот вид спорта в качестве культа, мечтали быть похожими именно на Талгата Нигматулина, а не на его антипода по фильму «Пираты XX века» Николая Еременко. Почему? Видимо, восточная внешность актера гармонировала с образом настоящего каратиста.
Между тем тот год (1980) запомнился Нигматулину не только этим. Именно тогда он вновь стал отцом. Матерью его сына Саида стала та самая Халима Хасанова, с которой судьба свела его еще в середине 70-х. Как мы помним, их роман закрутился еще в бытность Нигматулина мужем Кандаловой – когда та была беременна их дочерью Урсулой. Вскоре после расставания с первой женой Талгат женился на Хасановой, и спустя несколько лет – 21 октября 1980 года – в этом браке родился сын Саид.
Однако не это событие предопределило судьбу Нигматулина в то десятилетие, а другое – роковая встреча с двумя людьми, которые станут убийцами героя нашего рассказа. Речь идет о Мирзе Кымбатбаеве (1935) и Абае Борубаеве (1952). Расскажем о них подробно.
Мирза жил в узбекском городе Бируни (Каракалпакская АССР) и зарабатывал тем, что выдавал себя за дервиша (религиозный мистик, суфий, ведущий нищенский образ жизни). О том, как он пришел к такой жизни, рассказывает он сам:
«Я у родителей один. Были младшие братья и сестры, но они умерли. Учился я слабо. Рос сильным, здоровым. Окончил десять классов. С юношеских лет стал заниматься национальной борьбой. Выступал на свадьбах, тоях. Получал призы, деньги. В тридцать лет познакомился с девушкой, хотел жениться, но родители отдали ее за другого, и молодые уехали в соседний район.
Потом я работал в колхозе разнорабочим. Но ушел и оттуда – стал помогать людям строить дома. Мне хорошо платили. Так я и жил, пока в кишлаке не появился человек, которого называли Наурузов-дервиш. Он, как мне тогда казалось, был очень странный. Ходил в рваном халате, носил на шее женские украшения: бусы, побрякушки. Мы подружились. Наурузов рассказал, что уже много лет нигде не работает, собирает милостыню, ни в чем не нуждается. Я ему понравился, он тоже понравился мне. Под его влиянием я бросил работу, и мы стали ходить вдвоем. Обошли несколько областей. Наурузов обещал научить своему ремеслу и выдать за меня дочь, которая жила в Ташаузе. За это я отдавал ему все деньги, которые нам подавали.
Новая жизнь мне нравилась. Молиться я не умею, поэтому только делал вид, что бормочу молитвы. Наурузов научил нескольким арабским словам, которые я должен был повторять для людей. Люди благодарили, давали один-два рубля. Некоторые говорили, что после наших молитв они стали лучше себя чувствовать, давали еще денег. Поэтому в день у нас получалось 150–200 рублей…
Когда я понял, что Наурузов не хочет отдавать свою дочь, я на него обиделся. Однажды сильно выпил и избил его. После этого мы расстались, и я стал ходить один. Милостыню я собирал за 35 километров от нашего кишлака – на кладбище Султан Уаис Баба, которое считается святым. Там собирается много людей, поэтому работы у меня было много. Люди приезжали туда семьями, предварительно зажаривали целых баранов, запасали еду. Я был сыт и ни в чем не нуждался…»
Так длилось несколько лет, пока в конце 70-х судьба не свела Мирзу с Абаем Борубаевым. Этот человек был из другого круга людей, чем Мирза. Он родился в состоятельной семье в Оше: его отец был главным редактором областной газеты, а мать преподавала в местном вузе. Своему сыну они готовили благополучную судьбу, поэтому сил и средств на это не жалели. После окончания школы Абай поступил в местный институт, но учился плохо. Когда в 1976 году подошла пора госэкзаменов, его до них не допустили из-за многочисленных «хвостов». Но влиятельный отец позвонил кому следует, и парню выдали диплом. Затем тот же отец пристроил сына секретарем комсомольской организации на один из ошских комбинатов. Но этой работой Абай явно тяготился. Он хоть и был Драконом (а они любят власть), однако властвовать над комсомольцами ему не улыбалось. Он тогда уже увлекся восточной философией и мечтал иметь куда большую паству, чем несколько десятков комбинатских комсомольцев. Вот тут судьба и подбросила ему встречу с Мирзой. Последний вспоминал:
«Абай приехал на кладбище Султан Уаис Баба с несколькими друзьями. Он стал говорить со мной на нашем языке, остальные ничего не понимали. Абай задал два-три вопроса из Корана и убедился в том, что я ничего не знаю. Абай – умный человек, грамотный. Родители его большие люди. Я признался, что бродяга, обманываю людей. Абай сказал, что пишет книгу о дервишах и хочет стать директором института, где будет изучать таких, как я. Он пообещал сделать меня своим заместителем…»
В 1980 году Абай и Мирза отправились покорять Москву, поскольку были наслышаны, что в кругах столичной элиты есть много людей, захваченных модой на восточную философию. В разного рода светских салонах, существовавших на квартирах известных людей (писателей, музыкантов, актеров), собирались ценители Дзен-буддизма, которые читали соответствующие книги и вели оживленные дискуссии о философии и религии. Любой человек, приехавший с Востока и заявивший о себе как экстрасенс или эзотерик, мог рассчитывать на благосклонное внимание со стороны этой публики. Все это Абай прекрасно знал, поэтому и рассчитывал, приехав в Москву с известным дервишем Мирзой (а именно такая слава о нем в 70-е годы существовала в Каракалпакской АССР), легко покорить столичную богему. И его надежды полностью оправдались.
Гостей с Востока принимали в своих домах весьма знатные люди: писатели, ученые, общественные деятели различных рангов. Один из известных писателей, главный редактор журнала «Огонек» Анатолий Софронов, сопроводил его рекомендательным письмом, в котором, в частности, говорилось:
«Кымбатбаев Мирза… наделен необычными способностями, накладывающими свой отпечаток на весь образ его жизни. Известно, что за последнее время такого рода способности, проявляющиеся в нетрадиционных способах лечения при помощи биотоков, телепатии, телекинеза и пр., становятся предметом пристального научного внимания. Кымбатбаев Мирза относится к числу людей, обладающих уникальными способностями, наблюдение за которыми может много дать для развития современной науки о законах человеческой психики. Молодой ученый Борубаев Абай установил с ним взаимодействие и ведет записи научного характера. Просим оказать содействие этой работе».
Другой известный литератор – поэт Валентин Сидоров – был рад увидеть этих людей на своих творческих вечерах. По его же словам:
«Борубаев был на двух моих вечерах, Кымбатбаев на одном. На одном вечере я представил Борубаева
