шампанским. Сама актриса долгие годы будет всячески отвергать эти слухи, называя их огульными. Лично у меня нет основания не доверять ее словам, поскольку вся эта история носила исключительно политический подтекст – с ее помощью определенные силы хотели свергнуть с министерского поста неугодного им Александрова. Поэтому, чем круче были слухи о его амурных похождениях (а вбрасывали их в народ, без сомнения, чекисты), тем больше было шансов у разработчиков этой кампании на успех. Как уже отмечалось, в 53-м точно такая кампания была организована против Берия, которому тоже приписали неуемную страсть к слабому полу, причем страсть убийственную: якобы он изнасиловал несколько десятков женщин, многих из которых убил и закопал (!) во дворе своего особняка на Садовом кольце. И легковерные люди охотно верили в эти страшилки!
Между тем Александров и в самом деле знал Ларионову, но… только заочно. На эту начинающую актрису он обратил внимание в 1954 году, когда на экраны вышел фильм режиссера Исидора Анненского «Анна на шее» (4-е место в прокате – 31 миллион 900 тысяч зрителей), где Алла играла главную роль. Вот как об этом вспоминала сама актриса:
«Когда „Анна на шее“ вышла на экраны, мне прямым текстом говорили, что я – счастливая, потому что Берия расстреляли в 1953-м. Иначе бы он прихватил меня в свой гарем… Потом были сплетни про мой якобы роман с Александровым, тогдашним министром культуры. Ну, все это ерунда: его ведь назначили, когда «Анна на шее» уже вышла на экраны. Мы с ним совершенно случайно на «Ленфильме» встретились, когда у меня была кинопроба на «Двенадцатую ночь» (в 1954 году. –
Сплетни действительно пошли, но странным образом совпали с тем периодом, когда Хрущев начал кампанию против Маленкова и его соратников в руководстве. Выглядело это следующим образом.
В самом начале февраля 1955 года Маленков был снят с поста председателя Совета министров СССР (на его место был назначен Николай Булганин), а следом наступила очередь и его креатур. 8 марта с поста секретаря ЦК был удален Николай Шаталин (еще один ярый борец с еврейским лобби во власти), после чего добрались и до Александрова. 11–12 марта 1955 года в Москве проходило Всероссийское совещание работников культуры, где многие ораторы обрушились с критикой на главу союзного Минкульта. Его обвинили в оторванности от практических задач, в консерватизме. Как итог: 22 марта свет увидел указ Булганина об освобождении Александрова с поста министра «как не обеспечившего руководства». Именно в эти дни по каналам ЦК и стали распространяться сведения об аморальном облике бывшего министра культуры. Лекторы ЦК КПСС на своих лекциях взахлеб рассказывали о том, как Александров купал своих любовниц (среди них чаще всего упоминалась именно Алла Ларионова) в ванне с шампанским.
После этих слухов Ларионову разом прекратили приглашать на роли, и она в панике написала письмо новому министру культуры Николаю Михайлову (в 1938–1952 годах он занимал пост Первого секретаря ЦК ВЛКСМ, потом год работал заведующим отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС), в котором были такие строчки: «Уважаемый товарищ министр! Я к вам обращаюсь как комсомолка. Обо мне распускают несуразные сплетни… Прошу разобраться…»
Прошла неделя после отправки этого письма, и вот уже на имя Ларионовой приходит официальный ответ от самого министра. Тот сообщал, что он во всем разобрался, что никогда не верил в грязные сплетни про актрису и на основе этого уже отдал соответствующие распоряжения. И действительно, вскоре дорога в кино для Ларионовой была вновь открыта, и она быстро наверстала упущенное, став одной из самых снимаемых актрис советского кинематографа (в 1955–1956 годах она снялась в таких фильмах, как: «Судьба барабанщика», «Главный проспект», «Полесская легенда»).
Отмечу, что еще одной молодой актрисой, имя которой упоминалось в связи с «делом Александрова», была Елена Добронравова. Из-за слухов, что она якобы участвовала в «министерских оргиях», актриса потеряла выгодную роль: Сергей Юткевич собирался именно ее пригласить сыграть Дездемону в «Отелло». В итоге эту роль сыграла другая молодая актриса – Ирина Скобцева, после чего сразу стала знаменитой.
Что касается Александрова, то его судьба оказалась менее завидной. 18 июня 1955 года его отстранили от депутатских обязанностей (он депутатствовал с 1946 года) и отправили подальше от Москвы – в Минск, где Александров получил должность заведующего сектором диалектического и исторического материализма Института философии и права АН Белоруссии. Но все эти скандалы не могли не сказаться на его здоровье: в июле 1961 года самый скандальный министр культуры СССР скончался в возрасте 53 лет.
«О чем поешь, Ружена?»
(Ружена Сикора)
В конце 40-х годов на небосклоне советской эстрады взошла новая звезда – певица Ружена Сикора. По нынешним меркам слава пришла к ней поздно – в 1948 году Сикоре исполнилось 30 лет, – однако о такой популярности, какая свалилась на эту певицу в те годы, могут только мечтать сегодняшние «звезды». Телевидение тогда в Советском Союзе было еще в зачаточном состоянии, поэтому Сикору знали по ее радиовыступлениям (она была солисткой Всесоюзного радио и выступала с джаз-оркестром А. Цфасмана), узнавая ее голос с первых же тактов. По словам музыковеда Б. Савченко:
«Ружена Сикора являлась тогда звездой первой величины, была в ряду тех, кто утверждал отечественную лирическую песню, мир возвышенной любви и право на личное счастье. „С первым снегом“, „Московские огни“, „Я писать тебе не стану“, „Я жду тебя“, „Воспоминание“ – эти и другие песни благодаря тонкому, проникновенному исполнению Ружены Сикоры находили дорогу к массовому слушателю.
Было у нее все, что бывает у популярных эстрадных исполнителей: и море цветов, и неумеренные восторги поклонников, и фанатики, несущие на руках машину с певицей… Бурные проявления восторга – дело сейчас привычное, но тогда, в дотелевизионную эпоху, популярность дорогого стоила…»
С 1948 года Сикора стала давать сольные концерты, где исполняла песни советских и зарубежных авторов, а также польские, болгарские, чешские, французские, итальянские и другие песни на языке оригинала. Каждую она трактовала по-своему, они становились «песнями Сикоры». Однако именно эта стезя и стала поводом к скандалу, который случился весной 1955 года – в разгар очередной борьбы с низкопоклонством перед Западом и со стилягами. Тогда Сикору обвинили в пропаганде чуждых советской эстраде песен. Статья называлась хлестко – «Пошлость меняет этикетки» и была помещена в газете «Советская культура» 31 марта. Автором заметки был редактор стенной газеты филологического факультета МГУ «Комсомолия» Юрий Брагин. Писал же он следующее:
«В последнее время с наших эстрад и из радиорепродукторов часто раздаются истальянские, испанские, мексиканские и прочие песни. Слушая иные из них, люди удивляются: откуда у народных песен явно ненародный привкус? Попробуем внести ясность.
Наш зритель и слушатель любит и уважает эстрадную певицу Ружену Сикору, много сделавшую для пропаганды советской лирической песни и песен братских народов. Но, может быть, артистке неизвестно, что исполняемая ею «Амадо мио» – вообще не песня, и тем более не итальянская? В фильме «Рим в 11 часов» она попала как случайная уличная мелодийка, а до этого была известна как шлягер (боевик) из голливудского порнографического фильма «Джильда»… Известно ли ей, что переводчики обманули ее и «Бесаме мучо» в переводе с испанского означает не «Песня сердца», а «Целуй меня много», что эту бездумную румбу уже сколько лет бренчат джазы Америки и Западной Европы? Известно ли ей, что «народная» песня «Кармела» никогда не была народной песней, что она сочинена одним из джазовых «светил» фашистской Испании?
Уже одни «анкетные данные» этих песен способны помочь понять, как и откуда иногда проникает чуждая нам идеология. Но дело даже не в них, настолько пошлы сами песни, настолько примитивна их «гармония», в которой нет ничего ни от песен итальянских, ни от испанских или мексиканских… Недаром же они стали своего рода гимном стиляг, подбирающих обноски западной «моды». Дружное их мычание «Му- уча!» давно должно было бы подсказать талантливой артистке, кому в концертном зале импонирует этот ее репертуар…»
Отметим, что во многом именно потому, что Ружена Сикора строила свой репертуар на лирике и почти не исполняла гражданственно-патриотических песен, она была удостоена звания народной артистки позже
