стори» – он едва не отбил жену у своего приятеля, который впоследствии, как и Винокур, станет популярным артистом. Вот как об этом вспоминает сам Винокур:
«Я служил в армии в том самом здании, которое много позже станет офисом моего театра. Вот там, за окном, был плац, по которому я два года оттопал, здесь – казарма… А в том зале, большом таком, с зеркалами, по субботам были танцы, и на эстраде играл оркестр – гражданские люди, не военные. В этом оркестре выступал пианист 18-летний – мой ровесник. Звали его Миша Шуфутинский. Мы дружили. И была у него супруга Танечка, очень красивая. Однажды Миша уехал, а Танечка пригласила меня танцевать, потом пригласила в гости, потом пригласила… А я еще не знал, что она Мишина жена, и на все согласился. А когда узнал, то очень на нее обиделся, потому что я приехал с периферии и мне казалось: если есть муж, то как же может быть кто-то еще?.. Должно же быть что-то святое, так мне казалось. В общем, я больше с Таней не общался. А Мишка потом с ней развелся. У него сейчас очень хорошая семья там, в Америке, и он до сих пор мне благодарен, что все так замечательно получилось…»
Со своей единственной женой Винокур познакомился уже после армии, когда работал в Театре оперетты (пришел туда в 1973 году). Это была молодая балерина того же театра Тамара Первакова (она на шесть лет моложе Винокура, с 10 лет воспитывалась в интернате, окончила балетную школу ГАБТа). История их знакомства выглядела следующим образом.
Впервые 20-летнюю Тамару будущий муж увидел за несколько месяцев до свадьбы – на детском спектакле «Не бей девчонок», где Винокур играл двоечника Славку Леденцова, а Тамара – Куклу. Фигура девушки с красивыми женскими округлостями произвела на актера неизгладимое впечатление (практически все балерины были безгрудые, а у Тамары с этим делом все было в порядке). Винокур попытался с ходу «подъехать» к девушке, как он это делал в других подобных случаях, но получил от ворот поворот. Причем это был не просто отказ, а отказ решительный – Тамара послала ухажера куда подальше прямым текстом. В Винокуре взыграло самолюбие: в лепешку разобьюсь, но завоюю сердце гордой балерины.
Завоевывание продолжалось чуть ли не месяц. Тамара оказалась девушкой дерзкой и срезала Винокура на полуслове, едва он начинал к ней клеиться. И все же настойчивость Владимира сделала свое дело: в один из очередных его подходов Тамара согласилась заглянуть к нему на огонек в общежитие. Там Винокур попытался споить гостью и… сами понимаете, что сделать. Но произошло неожиданное: Тамара внезапно расплакалась. Винокура это настолько обескуражило, что он прекратил свои домогательства и проводил девушку до дома. Позднее Тамара объяснила ему причину своих слез: дескать, Винокур казался ей, как в фильме «Три толстяка», старым, толстым да еще и волосатым. И вообще к мужчинам она относилась настороженно, поскольку росла в интернате – этаком институте благородных девиц (отец девушки рано умер, а мама все время проводила на работе, поскольку была начальником цеха на авиационном заводе).
Между тем сближению молодых людей поспособствовал случай. Винокуру предложили в театре постоянную ставку, для чего требовалась московская прописка. У Винокура ее не было, поскольку он был родом из Курска. Что делать? И тут ему на помощь пришла Тамара, у которой имелась своя жилищная проблема: она была прописана в двухкомнатной квартире бабушки, которая на тот момент была уже при смерти. После смерти бабушки квартиру грозились отнять. Вот Тамара и предложила Винокуру заключить фиктивный брак, при котором каждая из сторон оставалась при своем интересе: Винокур получал московскую прописку, а Тамара – квартиру бабушки.
Посоветовавшись с родителями и получив от них добро, Винокур принял предложение Тамары. А незадолго до похода в ЗАГС внезапно предложил: «Давай сделаем не фиктивный брак, а настоящий. В будущем я собираюсь стать известным актером, и ты не прогадаешь». Тамара подумала и согласилась. Сказала: «Я постараюсь вам поверить» (девушка обращалась к своему ухажеру исключительно на «вы»). Как объяснит позже сам Винокур, на нее большое впечатление произвело его обещание купить ей после свадьбы новые джинсы (в ту пору Тамара ходила в джинсах советского производства, которые в народе в шутку назывались «Ну, погоди!»).
Вспоминает Тамара Винокур-Первакова: «Идет Володя рядом со мной и заливается соловьем, что будет знаменитым и богатым, со всех заборов будут его фотографии смотреть, газеты наперебой хвалить. А сам, господи, в стоптанных ботинках, коротковатых брюках и каком-то дедушкином сюртуке, битом молью… Я остановилась и заплакала от жалости к этому хвастунишке. Он, естественно, расценил это как слезы радости и гордости за него. Тут Володя и сказал: «Ну все, хватит, не плачь. Завтра пойдем в ЗАГС, и все, что я завоюю, будет принадлежать только тебе!» Я заплакала еще пуще…»
Молодые расписались 8 июня 1974 года. Жить стали в квартире на Потылихе, напротив «Мосфильма» (есть там такой поворот наверх, буквально метров триста от киностудии). Чуть позже переехали в другое место, ближе к центру.
Вспоминает Владимир Винокур: «Однажды я сказал идиотскую фразу:
– Жен можно менять. А родителей – нельзя.
Кому-то это может показаться неправильным, странным. Возможно, у меня слепая любовь к родителям, но они всегда были на первом месте.
Я не смог справедливо распределить роли и думаю, что Тамара постоянно чувствовала себя как бы отодвинутой на второй план. Это моя вина. Сейчас я упрекаю себя за это.
Наши отношения с отцом, мамой, братом складывались десятилетиями. Мы не всегда могли понять, как это жена может претендовать на что-то большее, чем ей уже отведено…
Наверное, я начал стареть и думаю теперь, что во многом был не прав. Моего тепла не хватило на человека, который рядом со мной столько лет. Любовь к родителям была у меня на первом месте, работа – на втором.
Мы с Томой недавно подсчитали, что из почти тридцати лет совместной жизни меня не было дома… три года чистого времени! С «Самоцветами» месяцами по стране ездили. Стал известным, популярным – тоже отсутствовал по нескольку недель. А сложить? Получаются месяцы, годы…
Жизнь со мной – это Тамарин подвиг…»
Долгое время супруги жили вдвоем, поскольку завести ребенка никак не удавалось. И только спустя 12 лет после свадьбы – 25 октября 1986 года – у них наконец родилась дочь Настя.
Вспоминает Владимир Винокур: «Двенадцать лет у нас не было детей. Я очень хотел иметь ребенка. Тамара прошла круги ада, но победила – мрачные прогнозы врачей не оправдались. Родилась Настя. Наш поздний ребенок, очаровательная моя клоунесса!..»
Поскольку нянек родители принципиально не заводили, дочку они всюду водили с собой. В основном это делала мама. Уже в три года Настя сидела на прогонах, на спектаклях. Потом и сама стала участвовать в постановках – ее первой ролью стала маленькая Эсмеральда.
Рассказывает Владимир Винокур: «Самое главное, что сделала моя супруга, – воспитала человека без мании величия. Насте было сказано один раз и навсегда: моя фамилия, как бы она ни была известна, в ее делах ей не поможет. Настя знает: ее маме и папе тоже ничего в жизни просто так не давали. Жену с сестрой мать воспитала одна. Тамара жила в интернате при Большом театре, отказывала себе во всем… Я тоже карабкался сам, старался победить. Не поступил в театральное – специально пошел в армию, чтобы поступить потом… Мои друзья были популярнее меня: Хазанов, Лещенко. Я долго трудился, чтобы сравняться с ними…»
Между тем было несколько случаев, когда Тамара могла остаться вдовой. В первый раз это едва не произошло в августе 1986 года. Тогда Винокур со своим старым приятелем Львом Лещенко (они познакомились в начале 70-х) должны были из Новороссийска отправиться в Сочи. Преодолеть этот путь им предстояло на теплоходе «Адмирал Нахимов». Однако за сутки до отправления Лещенко внезапно вызвали в Москву, на вечер какого-то композитора. Оставшись один, Винокур загрустил и, чтобы развеять тоску, всю ночь гулял с коллегами-артистами в гостинице. В результате утро они проспали как убитые, а когда проснулись, узнали, что «Нахимов» отплыл в Сочи без них. И пришлось Винокуру вместе со своим коллективом десять часов трястись на морском трамвайчике и проклинать судьбу за невезение, ведь на теплоходе для них с Лещенко была заказана каюта-люкс. Однако проклятия в адрес судьбы-злодейки продолжались ровно до прибытия артистов в Новороссийск. Там же они узнали страшную новость о том, что минувшей ночью «Адмирал Нахимов» столкнулся с другим судном и затонул вместе со всеми пассажирами. Причем люксовую палубу снесло сразу.
Во второй раз Винокур едва не погиб во время гастролей в Афганистане. Тогда еще ограниченный
