колчана, осталось лишь пять смельчаков, чьи кони уже роняли пену. Под копытами Ворона всё чаще стали попадаться крупные валуны и он сбавил ход, с трудом преодолевая препятствия. Погоня тоже подотстала. Самые прыткие смешались с разъярённой, ощетинившейся оружием, толпой. Ворон уже петлял между огромных каменных глыб и скоро бесформенные обломки совсем скрыли беглеца от преследователей.
Подъём становился всё круче. Взмокшие лошади перешли на шаг. Бутян неожиданно гаркнул на подручного. Дрозд вскинул рог и коротко дуднул. Войско мгновенно осадило коней и сгрудилось вокруг атамана. Все взоры устремились на батьку. Тот поднял топор и указал куда-то вбок. На оторопелый взгляд Дрозда ухмыльнулся и сунул топорище за пояс.
— Не уйдёт! Я тутошние места знаю. Заползёт на верх, сделает крюк и выйдет на плоскую гору. Там и перехватим, только подъедем стороной, так ближе, да и коней побережём.
Бутян повернул коня и направился поперёк склона. Все двинулись следом, на ходу выстраиваясь в подобие ровной колонны. Отослав вестового к обозу, ехали до вечера. Спешились у звенящего в расщелине ручья. Однако, едва напоили коней, хриплый глас рога снова загнал всех в сёдла. Уже на рассвете, преодолев нагромождение скал, подобрались к испещрённому трещинами склону, ведущему к краю ровного плато. Посеревший лицом, Бутян осмотрелся и махнул рукой разрешая роздых.
— Здесь пождём! Где-то тут и появится. Вот только куда двинет, вниз, или вверх?
Что-то припоминая, атаман прищурился на далёкие вершины, задумчиво пробормотал:
— По правой стороне — ущелье, почти без дна. Налево не пойдёт, склон больно крут. А вот вверх, по плите, может. И дорожка там имеется, ведёт к мостику, ежели тот ещё не развалился… Но это дальше. Появится он во-он из-за той горушки. А мы передохнём и двинем вон там.
Рука Бутяна поднялась в сторону беспорядочно темнеющих расщелин, тянущихся вверх огромными, неприступными складками.
— А заберёмся, батько? — с сомнением покосился Дрозд. — Лошади все ноги переломают.
Атаман посмотрел на него, как на хмельного парубка. Подъехав вплотную, протянул ручищу, ласково развернул голову подручного носом к склону. Вкрадчиво, почти шёпотом заговорил:
— Птах мой вещий, кто же в горах ходит по прямой? В горах ходят зигзагом, сначала в одну, потом в другую сторону.
Палец Бутяна двинулся вдоль склона, очерчивая извилистую линию. В косых глазах Дрозда постепенно высветилось понимание. Изгибы каменных складок сложились в извилистую линию, выводящую на самый верх. Подручный, ощерился и, восхищённо гыкнув, почесал макушку.
— Хитёр же ты, батько!..
Глава 23
Я не боюсь смерти — я просто её не хочу.
Но случись пойти на смерть, пойду легко и спокойно,
ибо буду знать, за что кладу жизнь.
…Бока Ворона тяжело вздымались. С ночи под копытами плыл сплошной подъём, единственно пригодный путь, тянущийся вокруг неприступных пиков и разломов. Извек видел, что длинноухий изрядно заморился, но останавливаться не рисковал. Иногда, давая коню отдохнуть, спрыгивал с седла и некоторое время бежал рядом. Чувства подсказывали, что выходит почти к тому месту, с которого оторвался от погони. Внутри давно звенела тревожная струнка, трепетала на грани надрыва, заставляя чувства мгновенно отмечать каждый шорох, каждую промелькнувшую тень.
Солнце неотвратимо прибавляло жара, с каждым мгновением сокращая резкие тени. Преодолев последнее нагромождение камней, Ворон выбрался на плато, одним краем граничащее с пропастью, другим — плавно поднимающееся к ровной площадке между двух скальных столбов. По левую руку оставался ещё спуск, покрытый лабиринтом трещин и выглядящий непроходимым. Выбор был не богат и Сотник направил коня вверх.
Миновав середину подъёма, Извек снова спешился и, держась за стремя, продолжил путь на своих двоих. Жеребец благодарно косился на хозяина, старался держать удобный для человека бег. К тому времени как плато выровнялось и бежать стало легче, с дружинника сходил третий пот. Переводя дух, Сотник натянул повод и перешёл на шаг. Губы пересохли, но пока было не до фляги. Направляясь в проход между выросшими по бокам серыми колоннами, отыскал глазами место, где бы мог маленько передохнуть. Остановив Ворона в тени скального выступа, вытер с лица крупные солёные капли.
— Да, нынче будет жарко. — раздалось откуда-то сбоку и, недалеко от Извека, возник невысокий худощавый человек.
— Тебя только не хватало, — прошипел Сотник спешно вытирая потную руку, однако, рассмотрев, что тот безоружен, меча касаться не стал, достал флягу.
Незнакомец равнодушно дожидался, пока дружинник утолит жажду. Смуглое лицо обрамлённое тонкой, свивающейся в косичку бородкой, казалось, тоскливым и чуть раздосадованным, будто человека внезапно оторвали от важного дела. Глаза скучающе пробежали по Ворону, скользнули по скале и остановились на яркой синеве небосклона. Неохотно, будто по принуждению, человек заговорил:
— Исполать одинокому путнику. Может пособить чем?
Извек облизал губы, оглянулся на коня.
— Ты глянь, Ворон, и в этой глуши каждый помочь норовит.
Глаза незнакомца расстались с небом и с недоверием вперились в лицо дружинника.
— И что, часто норовили?
— Ага, — усмехнулся Сотник. — Куда не сунься, благодетели через одного, а доброго человека днём с огнём не сыщешь.
— Доброго? — бесцветным голосом переспросил незнакомец. — Варлог — Шестопал никогда не был добрым. Злым, впрочем, тоже.
Гордо посаженная голова качнулась в сторону.
— Это, кстати, не твои помощники торопятся?
Извек глянул низ по склону, присвистнул. На плато выползало войско преследователей. Беглеца пока не замечали. Появляясь из непроходимого нагромождения трещин, вытягивались в длинную полосу и двигались туда, откуда недавно выехал Сотник.
— Мои, — согласился дружинник, поглядывая в какую сторону бежать.
Варлог удовлетворённо кивнул. Рассматривая далёкие фигурки всадников, медленно сжал и разжал кулак.
— Значит пособим.
С ладони сорвался вихрь пламени и, и вырастая на глазах, понёсся вперёд. Через сотню шагов он уже напоминал огненный таран, летящий по склону подобно лавине. Ворон ржанул и подался назад. Варлог бесстрастно смотрел вслед ослепительному вихрю. В холодных глазах мелькали жёлтые отсветы, но ни жар, ни рёв его не трогали. Он медленно перевёл взгляд на Извека. Сотник щурясь наблюдал, как пламя, испепеляя на своём пути траву и кустарник, неотвратимо приближалось к преследователям. Чёрные точки брызнули в разные стороны, но пламя уже поглотило большую их часть и с рёвом помчалось дальше, к скалистому обрыву.
Оставив после себя полосу расплавленного камня, огонь взлетел над провалом, завис на мгновенье и с воем рухнул в бездну. Горстки преследователей, успевших избежать огненного вихря, затаилась по камням и над опустевшим склоном плыли лишь сполохи горячего воздуха.
Извек встретил взгляд колдуна и уважительно развёл руками.
— Ну, лихо! Прям как бабка Агафья.
— Какая Агафья? — не понял Варлог.
— Да старушка у нас под Киевом живёт, — пояснил Извек. — Так же тараканов гоняет, кипятком. За
