самом деле он получает гораздо больше. По экспертным оценкам — от 10 до 20 тысяч рублей. Причем у гаишников это побольше, у следователей — поменьше. Многое зависит от района: сотрудник отделения на Арбате, конечно, имеет много больше, чем в Коровино. Но и там тоже есть точки, где можно поживиться…»
Еще один убийственный итог по тому же поводу был подведен весной 1993 года на одном из брифингов в МВД России. Там было отмечено, что многие бандитские группировки имеют своих информаторов в органах внутренних дел (чуть ли не каждая вторая!), которые заранее предупреждают бандитов о начале очередной милицейской операции.
Конечно, обвинять всех сотрудников органов внутренних дел в продажности было бы делом несправедливым. Как говорится, в любом стаде может завестись паршивая овца. Однако и не видеть того, что коррупция в МВД превратилась в стойкое явление было бы неверно. Когда начальника отделения милиции в Царицыно арестовывают за взятки и находят у него в сейфе 700 миллионов рублей, когда впервые за 70 лет в центре Москвы расформировывают отделение милиции (10-е отделение расформировали в июле 1995 года), когда милиционеры открыто опекают проституток на Тверской и карманников в Шереметьево — это уже о многом говорит. А ведь это только малая толика вопиющих фактов перерождения сотрудников МВД. Но есть факты и покруче.
В 1993–1995 годах в Приморском крае действовала банда грабителей и убийц под руководством бывшего инспектора госавтоинспекции Игоря Натарова. Преступники действовали по одной и той же схеме: главарь, одетый в милицейскую форму, останавливал на дороге частный автомобиль, после чего водителя отводили в лес и убивали. За все время действия банды таким образом было убито восемь человек.
С начала 1994 по август 1995 года в Орле действовала банда некоего Мокренко, которая за это время убила десять человек, двое из которых — женщины. В одном из преступлений, когда погибли трое человек, наводчиком у банды был лейтенант уголовного розыска из Рязани.
3 октября 1995 года в Москве вооруженному налету подвергся ювелирный магазин «Ева». Четверо грабителей похитили драгоценностей на 150 миллионов рублей. Как выяснилось затем, главным организатором этого преступления был следователь следственного отдела МВД России. Очень ему захотелось заиметь крупный золотой браслет с бриллиантами, выставленный в этом магазине, вот он и спланировал ограбление с помощью некоего молодого человека, которого он до этого ссуживал деньгами. Тот нашел еще троих напарников, а следователь взял на себя всю техническую сторону дела (снабжение оружием, транспортом и прикрытие на случай возможного ареста). И хотя ограбление прошло успешно, но нужного браслета грабители в спешке не прихватили. А уже через неделю их всех благополучно задержали.
Метастазы предательства в милицейской среде сегодня настолько широки, что описать их все просто не хватит бумаги. Причем многие факты повторяются десятилетиями. Вспомним, как еще в 1972 году в Грузии Э. Шеварднадзе лично отлавливал взяточников в ГАИ. И вот уже через 23 года после этого министр внутренних дел России А. Куликов идет по его же стопам. Он выделяет из своего министерского бюджета 22 миллиона рублей и отправляет своих людей в инспекционную поездку по стране. Под видом частных водителей, осуществляющих перевозку винно-водочных изделий из Владикавказа в Ростов-на-Дону, эти люди с нарушениями проехали весь путь и имели дело с 24 постами ГАИ. Так вот взятки у них не взяли только сотрудники двух постов! Комментарии, как говорится, излишни.
Все это и многое другое заставило А. Куликова в октябре 1995 года выступить с официальным заявлением, в котором министр сообщил: «Нам нужно очиститься от прямых предателей, коррумпированных милиционеров и их покровителей. Более полутора тысяч сотрудников МВД уже преданы суду. В МВД России создается специальное Управление собственной безопасности, одновременно оно будет исполнять функции инспекции по личному составу… Я бы назвал это началом операции «Чистые руки». Предатели должны знать — пощады им не будет».
Минул вот уже год со дня этого смелого министерского заявления, однако ни одного серьезного судебного процесса над высокопоставленными предателями в милицейской среде так и не последовало. Про операцию с громким названием «Чистые руки» никто уже не вспоминает. По этому поводу в народе метко шутят, что если провести эту операцию всерьез и рубить все нечистые руки, то милиция может и вовсе остаться без рук. Но в меткости подобного выражения можно сомневаться, так как честных людей в нашей милиции тоже хватает. Проблема заключается лишь в том, что время этих людей пока еще не пришло.
Противостояние: сыщики и бандиты
В царской России к личности полицейского большинство населения относилось с уважением, прекрасно понимая, какого рода работу ему приходится выполнять. Лишь только в среде профессиональных преступников, революционеров и низших слоев рабочих и крестьян полицейский был персоной одиозной и поругаемой. Но даже несмотря на это, до начала XX века полицейский являлся фигурой неприкосновенной даже для своих заклятых врагов. Убийство стража порядка каралось самым суровым образом, и поэтому посягателей на его жизнь было не слишком много. Так продолжалось до 1905 года.
После январского расстрела мирной демонстрации в Петербурге в России началось буквально массовое поношение сил правопорядка. Общество было возмущено действиями властей и весь свой гнев направило именно против полиции, как политической, так и уголовной. В конце концов это привело к массовому убийству полицейских во время декабрьского восстания в Москве и после него. Революционеры из среды анархистов и эсеров-максималистов создали специальные отряды, целью которых было уничтожение именно полицейских на улицах Москвы. К этим отрядам охотно присоединялись и уголовники, которые впервые получили реальную возможность расправиться со своими заклятыми врагами. Так, когда к ним в руки попал заместитель начальника московской полиции, он был расстрелян на месте без суда и следствия.
По официальной статистике тех лет, с ноября 1905 по апрель 1906 года были убиты 288, ранены 383 полицейских, более чем на 150 полицейских были совершены неудачные покушения. В 1906–1907 годах погибли свыше 4 тысяч и были ранены около 5 тысяч государственных служащих, большая часть из которых были стражи порядка. Никогда до этого полиция России не несла таких сокрушительных потерь. В конце концов оправиться от них она так и не смогла: когда в феврале 1917 года в России произошла революция, полицейские были первыми, кто бросил на землю оружие и попытался спастись бегством. Восторженные толпы людей с особенным воодушевлением громили помещения полицейских отделений и сжигали всю накопленную за предшествующие годы документацию. По амнистии, объявленной Временным правительством, на свободу тогда было выпущено более 3 тысяч преступников, многие из которых тут же объединились в вооруженные банды. В одной Москве таких банд в 1917 году насчитывалось около 30.
В октябре того года на свет появилась советская милиция, а через год вышло Положение об организации отдела уголовного розыска, в соответствии с которым органы уголовного розыска учреждались в городах с населением не менее 40–45 тысяч человек.
В Москве уголовный розыск первоначально располагался по старому, еще царскому, адресу — Малый Гнездниковский переулок, дом 3. Ввиду того, что все опытные сыщики с дореволюционным стажем сбежали, а взрослое население города ушло на фронт, в сыскарей стали набирать мальчишек 15–17 лет. Переполненные сверх меры революционным романтизмом и начитавшись книжек про Ната Пинкертона (они даже внешне старались походить на него, для чего носили кепи с длинным козырьком и папиросу в углу рта), эти мальчишки носились по городу с «маузерами» в руках и бесстрашно вступали в схватку с матерыми бандитами, которых в городе тогда было значительно больше, чем их. Уголовный мир ненавидел этих мальчишек так же люто, как совсем недавно полицейских («фараонов»), и презрительно именовал их «мусорами» (от МУС — Московский уголовный сыск). Та борьба была безжалостной с обеих сторон и практически не знала никаких законов и правил. Начавшийся с августа 1918 года так называемый «красный террор» (после серии покушений на видных большевиков) захватил собой и преступный мир страны. Расстрелы без суда и следствия, порой даже не за совершенные преступления, а по классовому признаку, толкали преступный мир на ожесточенное сопротивление власти, заставляли его бороться до последнего вздоха. И в этой борьбе было пролито море человеческой крови.
