со специальной российской следственной бригадой, занимающейся тем же самым в Москве. Об обстоятельствах этого взаимодействия пока известно очень мало. Можно сказать лишь, что в конце 1991 года Генеральный прокурор России Валентин Степанков встречался с Джованни Фальконе в Италии и обменивался с ним информацией о подпольной финансовой деятельности КПСС. Они постоянно переписывались, согласовывали время многих встреч в Москве и Риме, планировали совместные действия работников следственных бригад России и Италии…
Предполагается, что Италия была не случайным местом вложения партийных денег. Развитая мафиозная структура, исторически связанная с зарубежными преступными каналами, сильные позиции местных коммунистов, давние налаженные контакты — все это могло обещать большие выгоды вкладчикам из Советов. Именно расследование итальянского следа партийных денег впервые позволяет выдвинуть версию не просто о поддержке соратников по идее, а о возможных преступных связях коммунистических боссов с международной мафией. Проверкой этой версии, собственно, и занимался Фальконе…»
Не пройдет и двух месяцев после убийства Д. Фальконе, как новое подобное преступление потрясет Италию. 20 июля на виа Д'Амелио в Палермо взрывом бомбы были убиты ближайший сподвижник и друг Д. Фальконе следователь Паоло Борселлино и пять его телохранителей. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения властей. 25 июля, несмотря на субботу, правительство страны собралось на экстренное заседание и приняло «исторический», как его окрестили, «декрет»: направить на остров Сицилия 7 тысяч солдат и офицеров. Два часа спустя после заседания правительственного кабинета в Палермо приземлился первый самолет с военными из бригады «Фольгоре».
В соответствии с декретом солдаты и офицеры, участвующие в операции по борьбе с мафией, получили статус агентов общественной безопасности. На практике это означало, что они имели право устанавливать посты блокировки автотранспорта, проводить обыски, проверку документов. Была усилена охрана тюрем, где сидели осужденные или находящиеся под следствием мафиози. Выступая по национальному телевидению, известный специалист, консультант МВД Италии Пино Арлакки предложил радикальный способ борьбы с мафией. Он сказал: «Необходимо предпринять сильную, немедленную и, если необходимо, беспощадную атаку против мафиози. Мы знаем, кто они и где. Все те же 67 семейств из провинции Палермо, властвующие уже более века. Нужно только взять их и посадить за решетку…»
Однако это были эмоции, не подкрепленные здравым смыслом. Тому же Арлакки было прекрасно известно, что «болезнь» на Сицилии зашла уже слишком далеко. Мафия там держит под ружьем около 45 тысяч боевиков, разделенных на 150 кланов. В случае военных действий между государством и мафией могло пролиться море крови.
Между тем руки нашей отечественной мафии были не менее длинными, чем у итальянской, и наши наемные убийцы могли бы дать фору любому итальянскому киллеру. Примером тому могли бы служить события на Урале — регионе, уже ставшем к тому времени одним из криминогенных в стране. Ведь именно с Урала начали активно вывозиться цветные и черные металлы, изумруд ы и редкоземельные элементы. Барыши же от этой торговли исчислялись миллионами. В местном управлении Министерства безопасности России вполне допускали возможность неконтролируемого производства высокочистых редкоземов на территории области. То есть где-то в недрах оборонного комплекса уральские умельцы тайком «выпаривали» редкоземы из руд и затем шали их на сторону.
Мы помним из предыдущего повествования о том, как делили сферы влияния в Екатеринбурге банды Трифона и Овчины. Их спор упирался в право взимать д ань с нелегальных торговцев спиртным и кооператоров. Было это всего каких-то полтора года назад. Теперь уральские бандиты шагнули гораздо дальше в своих запросах и аппетитах. Теперь в сферу их влияния попал теневой рынок редкоземельных металлов. А там, где фигурируют многомиллионные барыши, присутствуют и заказные убийства конкурентов. И Екатеринбург в этом деле вырвался далеко вперед других городов России.
В ночь со 2 на 3 апреля в городе бесследно исчез 35-летний Павел Тарланов. Сын миллионера-«цеховика», представитель мощного клана ассирийцев, Тарланов был, казалось, надежно защищен от всех напастей влиянием и средствами своего отца. Однако не помогло и это. Павел Тарланов бесследно пропал, похищенный явно не шпаной, а профессионалами. Средний Урал — это множество заброшенных шахт, промышленные производства, где применяются химические вещества, с помощью которых растворить человеческое тело можно за три-четыре часа.
Отец пропавшего, Игорь Тарланов, ждал, что похитители потребуют с него крупный выкуп за сына, сидел у телефона день и ночь. Но похитителям, по всей видимости, только это и нужно было. Они тем самым привязали отца к дому, и время для поисков и отмщения было упущено.
А вскоре и над головой самого Игоря Тарланова нависла угроза. Ему доложили, что в городе объявился заезжий киллер, отстреливающий особо важных персон. Тарланов-старший усилил свою охрану, и без того многочисленную. Кстати, и жил он не в простом доме, а в том, что стоял в так называемом «городке чекистов», выстроенном в 20—30-е годы специально для работников НКВД. Рядом — здание штаба Уральского военного округа, Дом офицеров…
Опасаясь покушения, Тарланов-старший ограничил до минимума выходы из дома на улицу, мало с кем общался. И все-таки профессионализм наемного убийцы сыграл в этом поединке решающую роль. Киллер проделал поистине титаническую работу. Засев на чердаке соседнего дома (кстати, медчасти областного управления МБР), он досконально изучил «объект»: его распорядок дня, привычки, расстановку мебели в комнате и прочая, прочая. И ночью 25 мая поставил точку в этом затянувшемся поединке. В тот момент Тарланов-старший встал с постели, чтобы выпить воды на кухне. И убийца сквозь неширокий просвет в занавесках сумел одной пулей калибра 7,62x53 смертельно ранить Тарланова.
Точно так же с одного выстрела и тоже через окно в июле 1991 года наемный убийца расправился с лидером «уралмашевской» группировки (контроль вещевого, продовольственного рынков и автозаправочных станций) Григорием Цыгановым. Пуля из дробовика 12-го калибра угодила ему в печень, и Г. Цыганов скончался в машине «скорой помощи».
Журналист Игорь Дубровкин в журнале «Деловые люди» (№ 5, 1993) писал: «Дерзость и изобретательность расхитителей поразительны. Что только не пытаются вывезти за пределы Свердловской области: от распиленных бронзовых и чугунных скульптур вождей мирового пролетариата и медных дверных ручек до изрубленных в медную крошку силовых кабелей и металлических опилок.
Прежде незыблемая система советского контроля и учета осталась лишь в памяти службистов сталинской школы, и сегодня вывезти с территории какого-нибудь предприятия машину стальных труб или металлического лома — дело несложной техники и конкретной взятки конкретному лицу. Известны и дальнейшие адреса этих незаконных операций: на Запад — в Прибалтику, Польшу, страны Скандинавии. Между прочим, по данным МВЭС России, в прошлом году по экспорту меди Эстония вышла на 5—6-е место в Европе, не производя и не добывая даже грамма этого металла. А если учесть, что в течение 1992 года цена на медь на мировом рынке возросла примерно в три раза, то вряд ли стоит уповать на смирение аппетитов «охотников за металлами» в ближайшем будущем…
В Челябинской области, кстати, для борьбы с преступлениями в сфере хищений черных, цветных и редкоземельных металлов организовали даже специальное подразделение в структуре местного УВД. Однако по силам ли одной, пусть и специализированной, службе взять под контроль ситуацию? Во всяком случае, именно в Челябинске был убит в 1992 году Юрий Кушнарев, чья фирма «Юнкуш» активно проявляла себя в операциях по купле-продаже металлов…»
Надо отметить, что Ю. Кушнарев был не первой и не последней жертвой в этой войне за «металл».
Между тем, пока уральские мафиози с помощью «ножа и пистолета» выясняли отношения друг с другом, в Москве проворачивались не менее крутые преступления, причем без всякой стрельбы и поножовщины. «Преступление века» или знаменитая афера с фальшивыми авизо в милицейских протоколах начала свой отсчет именно с мая 1992 года. А начиналось, по словам корреспондента «Московских новостей» Игоря Барановского, все так.
22 мая во время рядового дежурства сотрудники милиции остановили в центре Москвы подозрительную машину. Управлял ею житель города Грозного Рашид Мусаев. В салоне и багажнике автомобиля оперативники обнаружили 6,5 миллиона рублей, которые были упакованы в 9 холщовых мешков. На вопрос, откуда такие большие деньги, Мусаев предъявил документы, по которым следовало, что деньги эти перечислены с помощью авизо грозненской фирмой «Виктория» на счет столичного предприятия некоего
