поглядывать время от времени под кузов своего автомобиля и не оставлять в общественных местах сумки и чемоданы, которые могут вызвать подозрение…
Читать такое, конечно, не очень весело. Но я бы погрешил против истины, если бы сказал, что меры предосторожности были уж очень навязчивы. Чувствовалось, что и полиция, и соответствующие службы, отвечавшие за охрану руководителей страны, сделали все, чтобы свести до минимума неудобства и для жителей городка, и для приезжавших. Лишь небольшая центральная часть Борнмута, где располагались конференц-центр и отель «Хай Клифф», была обнесена решетчатой металлической изгородью и заблокирована патрулями. Хотя в город стянули около полутора тысяч полицейских из графства Дорсет и других графств, они старались держаться ближе к охраняемой зоне, а не расхаживать по городу, вызывая раздражение отдыхающих…»
А теперь с берегов «туманного Альбиона» перенесемся на землю Германии, которая в том 1990 году прогремела сразу двумя покушениями. Но сначала — небольшая предыстория.
С 1949 года, то есть с момента образования ФРГ, на ее территории не случалось громких политических покушений со смертельным исходом. Я уже упоминал, что в 1952 году неизвестные террористы направили федеральному канцлеру Конраду Аденауэру посылку со взрывным устройством. Однако посылку эту первым вскрыл телохранитель канцлера и в результате взрыва погиб. А на имя канцлера Вилли Брандта в 1970 году тоже пришла посылка, в которой оказался пузырек с кислотой. К счастью, учитывая опыт К. Аденауэра, эту посылку осторожно распаковали и кислоту обезвредили.
В 1973 году на президента ФРГ Густава Хайнемана внезапно набросился с кулаками некий 54-летний немец. Охрана президента явно зазевалась, и Хайнеман получил несколько весьма ощутимых ударов по голове. Но все эти случаи были только прелюдией к тому, что произошло в 1990 году.
В том году произошел самый вопиющий случай, в результате которого жертва его едва не отправилась на тот свет. Однако все по порядку.
Вечером 25 апреля 1990 года в одном из городских залов Кельна проходил предвыборный митинг западногерманских социал-демократов. В зале собралось около трех тысяч человек. На сцене попеременно ораторствовали премьер-министр земли Северный Рейн — Вестфалия Йоханнес Pay и премьер-министр Саара Оскар Лафонтен. После трех часов беспрерывных дебатов митинг подходил к концу. Два премьера стояли на сцене и внимали громкой овации зала. В это время к ним устремилась толпа журналистов и фотокорреспондентов. Среди них была и 42-летняя Адельхайд Штрайдель — темноволосая женщина из городка Бад-Нойенар. Она была одета в белую блузку и юбку, а в руках держала два пышных букета с цветами. Поднявшись на сцену, она секунду помедлила, как бы выбирая одного из двух премьеров, и наконец двинулась в сторону 46-летнего Оскара Лафонтена. Подойдя к нему, Штрайдель протянула ему один из букетов, а потом попросила поставить автограф на томике стихов, который она также держала в руках. Лафонтен с удовольствием откликнулся на эту просьбу и потянулся было к книжке. И в это самое мгновение женщина выхватила из второго букета кухонный нож и вонзила его с шею Лафонтена под правое ухо. Из раны фонтаном брызнула кровь. Премьер-министр инстинктивно отпрянул назад и едва не опрокинул стол президиума. На пол полетели бутылки с минеральной водой. Охрана тут же бросилась к террористке и без особого труда скрутила ее. Настенные часы в зале показывали 20.50.
А в 21.45 Лафонтен уже лежал на операционном столе в местной больнице. Рана была серьезной: тридцатисантиметровый нож прошел лишь в миллиметре от сонной артерии. Операция продлилась два часа и окончилась победой врачей. В пять часов утра Лафонтена вывели из общего наркоза, а уже на следующий день его состояние было признано удовлетворительным. Западногерманские социал-демократы вздохнули с облегчением. Потеря такого человека, как Лафонтен, который единственный мог составить на предстоящих в декабре общефедеральных выборах конкуренцию Гельмуту Колю, была бы для СДПГ невосполнимой.
Между тем арестованная террористка Адельхайд Штрайдель, сидя в полицейском управлении, давала чистосердечные показания.
Как выяснилось в ходе следствия, она не принадлежала ни к террористам из левоэкстремистской группировки РАФ, ни к праворадикальным республиканцам. А. Штрайдель была убийцей-одиночкой. Она показала, что на месте О. Лафонтена мог оказаться любой другой западногерманский политик, просто к Лафонтену оказалось проще подобраться, чем, например, к Колю, Геншеру или Pay. К тому же предвыборный митинг, на котором выступали Лафонтен и Pay, проходил недалеко от Бад-Нойенара, города, где жила Штрайдель.
Тем временем что-то в поведении террористки показалось следователям странным. Она говорила про какихто роботов, которых в подземных лабораториях создают западногерманские политики. Штрайдель показали врачам. И те вскоре вывели заключение: параноидальная шизофрения. После этого женщину поместили в закрытую кельнскую лечебницу.
После этого инцидента прошло всего несколько месяцев, и вот поздней осенью 1990 года еще один ненормальный напал на высокопоставленного немецкого политика — теперь это был министр внутренних дел Германии Вольфганг Шойлде. И хотя министра в тот день сопровождали три сотрудника полиции и шесть телохранителей, но они почему-то оказались бессильными помешать некоему Дитеру Кауфману произвести по Шойлде несколько выстрелов из пистолета. В результате этого две пули угодили в министра, а третью пулю террориста принял на себя один из телохранителей.
Отмечу, что, когда Кауфмана схватили и принялись устанавливать его личность, выяснилось, что в прошлом он лечился от шизофрении. А В. Шойлде, так же как и О. Лафонтена, врачи спасли, однако после покушения он вынужден передвигаться в инвалидной коляске.
Два этих беспрецедентных случая подняли в Германии настоящую волну возмущения в правительственных кругах. На «ковер» вызвали президента федерального Ведомства по уголовным делам (оно занимается и охраной высших должностных лиц) Ханса-Людвига Цахерта. Однако тот напомнил, что буквально за несколько дней до покушения на В. Шойлде бюджетная комиссия бундестага отклонила запрос его ведомства о дополнительном ассигновании семи миллионов марок на приобретение двадцати двух бронированных автомобилей для высокопоставленных лиц и увеличение штата их телохранителей. Парламентарии мотивировали свой отказ доводом, что многие политики не любят ездить в бронированных лимузинах, да те и не служат надежной гарантией — спецмашину одного из руководителей «Дойче банка» Альфреда Херрхаузена разнесло взрывом, устроенном боевиками из РАФ.
Между тем летом того же 1990 года в другой европейской стране — Италии — происходили еще более беспрецедентные события.
Из предыдущего повествования читатель наверняка помнит о покушении на израильских спортсменов 5 сентября 1972 года, произошедшем на Олимпийских играх в Мюнхене. Тогда палестинские боевики из группировки «Черный сентябрь» убили одиннадцать спортсменов Израиля. И вот летом 1990 года палестинские боевики из группировок Абу Нидаля, Джебриля и исламисты из «Хезболлах» задумали совершить покушение на советскую футбольную сборную на июньском чемпионате мира в качестве возмездия за попустительство Михаилом Горбачевым эмиграции советских евреев в Израиль.
Однако, как только террористы приняли решение совершить это покушение, об этом стало известно спецслужбе Италии СИСМИ (военная информация и безопасность, или внешняя разведка). Поступившую на этот счет информацию тут же перепроверили через агентуру СИСМИ в Тунисе и на Кипре и убедились, что она достоверна. Руководитель СИСМИ адмирал Фулвио Мартини принял решение выйти на контакт с КГБ. Решение было неожиданным, так как два этих ведомства всегда были противниками и о взаимном сотрудничестве и речи никогда не заходило. Однако ситуация сложилась настолько неординарная и опасная, что раздумывать и колебаться было некогда.
И вот в мае 1990 года в одном из помещений в здании МВД Италии, где не было подслушивающих устройств, состоялась встреча руководителей СИСМИ с представителями резидентуры КГБ в Италии, после чего информация о готовящемся покушении на советских спортсменов полетела в Москву.
Надо отметить, что КГБ в то время тоже не «дремал» и имел кое-какую информацию от своих агентов на Ближнем Востоке о том, что палестинские боевики замышляют что-то «неординарное». Но сведения эти требовали серьезного подтверждения. И они пришли оттуда, откуда КГБ их меньше всего ожидал: из итальянской СИСМИ.
Тем временем после тайной встречи каждый шаг сборной СССР по футболу стал тщательно контролироваться спецслужбами Италии и других стран. Уже на встрече 16 мая в Тель-Авиве со сборной
