– С удовольствием, – кивнул Нинурта, с лязгом убрал палаш, глянул с презрением на мессиу, и они с Шамашем двинули в космопорт.
Там их уже ждал дежурный планетоид – прогулочная, для вип-персон, шикарная четырехместная посудина.
– Размножаться и здравствовать! Внимание и повиновение! – пилот, даром что пернатый орел, вытянулся, замер, выполнил большой респект, крепкое скуластое лицо его выразило почтение. – Прошу на борт. Куда изволите?
– На орбиту давай. К звездолету поближе, – распорядился Шамаш. – Но без суеты, без вошканья, на цырлах. И заходи со стороны Солнца. Реклама нам сейчас ни к чему.
– Внимание и повиновение! Есть заходить со стороны Солнца, – бодро отреагировал пилот и принялся вводить в ГЭВН данные. – Чтоб никакой рекламы.
– Ну вот и молодец, все схватываешь на лету, – веско одобрил Шамаш, расположился в кресле и глянул с усмешкой на Нинурту, тоже устроившегося по-соседству. – Мой лучший ученик, ас. Может как угодно – и на честном слове, и на одном крыле. Мастер, виртуоз, рулит играючи. Гм. А у тебя очко-то не играет? Ведь можем и не вернуться.
– Можем. – Нинурта зевнул, с юмором оскалился и сладко потянулся, устраиваясь в кресле. – Только не играет. Насрать.
В голосе его слышалось полнейшее равнодушие, будто бы не собирался он под жерла лучеметов. Пожил, пожил, посмотрел на этот мир. А потом, аннигиляция – это совсем не больно.
– Это хорошо, если не играет, а еще лучше, если насрать, – одобрил Шамаш, с пониманием кивнул, а ГЭВН тем временем объявила готовность, и ас по громкой связи возвестил:
– Генералы, внимание. Пошли на взлет.
С легкостью, без труда, без шума, пыли, вони и гама, даром, что ли, планетоид был для вип-персон, качественный, с форсированными двигателями. Да и пилот был стопроцентный орел, которому и гравитация, и турбулентность это так, тьфу. Мощно ввинтились в атмосферу, миновали плотные слои и мастерски, описывая сложную кривую, вышли в околоземное пространство. Внизу величественно плыла внушительная голубая сфера, сзади, в кормовых иллюминаторах, буйствовало, исходило светом Солнце. А вот что там делалось впереди, по курсу, среди равнодушных звезд? Нинурта и Шамаш гадать не стали, дружно поднялись, прошли на нос, в рулевую рубку.
– Ну, пернатый, как дела? Так, так, так. Ну молодец.
Рулевой действительно делал все, как надо – двигался по инерции, со стороны Солнца, на связь не выходил и радары не включал. Четко выдерживал генеральную линию в том верном направлении, что реклама не нужна.
– Ну что, будем посмотреть в отраженном излучении? – не то чтобы спросил – законстатировал Шамаш, Нинурта кивнул, и орел включил телескоп обзора – мощная пейсовская оптика сразу сократила расстояние, приблизила звезды и показала звездолет, отсвечивающий на Солнце. Рядом с ним – не с Солнцем, со звездолетом – занимал орбиту искусственный объект, тоже отливающий парадно и призывно, словно вылизанные с душой муркотовы яйца. Расстояние между ними – не между яйцами, объектами – по космическим масштабам было ничтожно несущественным, настораживающе интимным, вызывающим ассоциации о дешевых домогательствах. Впрочем, это кому как…
– Да, линкор в натуре, – глянул в окуляр Шамаш, выругался, тронул кнопку фокусировки. – Похоже, четвертая серия, проект Z.
– Она, она, родимая, правду речешь, – похвалил его Нинурта. – Да, бля. Это очень хорошо, что мы идем тихо, мирно и со стороны Солнца. А то бы…
Он не договорил. Пространство вокруг звездолета вспыхнуло, окрасилось в немыслимые цвета, лилово заискрилось мириадами молний. Казалось, что оно вот-вот взорвется.
– Двигатель! Они пустили главный двигатель! – бешено заорал Шамаш и тоже замолчал, замер, утратил на мгновение дар речи. Было с чего. Пространство действительно взорвалось, вспыхнуло, трансформировалось в плазму, породило огромный огнедышащий шар. Это звездолет, стремительно ускорившись, врезался на всем ходу в днище линкора. Какая там активная защита, какая силовая броня, какая превентивная атака бластерами, какое что… Вспыхнула новая звезда, на миг всколыхнула вакуум и сразу же погасла, сгинула, исчезла, не оставив и следа. Казалось, что не было ни звездолета, ни этого чертова линкора, ни жизни, ни ануннаков, ничего. Лишь скучный отмороженный вакуум да блестки равнодушных звезд.
– Утес!
– Кореша!
– Утес!
Вздрогнули, закричали судорожно, всхлипнули Нинурта и Шамаш, вытерли нежданную слезу и хором приказали рулевому:
– Полный ход. Радары включить. Может, кого и пронесло.
Ну да, надежда умирает в муках – последней.
– Внимание и повиновение! – выдохнул орел, резко встрепенулся и, едва включив станцию слежения, не сдержал эмоций. – Есть! В секторе 4 Б. Малая неэкранированная среднелетящая. Так это же…
– Я что, по-твоему, слепой? – перебил его Шамаш. – Или, может, грамоте не обучен? Вот же, по- ануннакски написано: малый хрональный супербот внесерийной постройки, эксклюзивная модель. Порт приписки неизвестен, характеристики отсутствуют, зарегистрирован на общественный фонд «Мы и родная Кассиопея». А кто на таком у нас летает? Ну конечно же, Исимуд. Черт! Только вот куда он держит курс? Похоже, куда-то не туда, в другую сторону, налево. Ладно, сейчас узнаем. – И Шамаш, не мудрствуя, активировал связь: – Эй, борт 7-40, вы там как, крепко ударились головками? Земля вообще-то в противоположной стороне.
Ответом его не удостоили, повисла тишина, а хронобот знай пер себе конкретно не туда, как видно, направляясь к хрональному Туннелю. Причем он двигался как-то странно, вызывающе, в шокирующей манере – по дуге. Чувствовалось, что пилотирующий его хорошо ударился головкой.
– Эй, борт 7-40, с вами говорит командный пункт, – живо взял инициативу в свои руки Нинурта. – Приказываю немедленно остановиться, заглушить турбины и ждать проверяющих. В случае отказа, квалифицируемого злостным, все пойдете под трибунал. Повторяю, это командный пункт…
Да, сколько тысяч лет прошло, а как был Нинурта солдафоном, так им и остался. Причем повысился в чине, дослужился до маршала. Однако, что удивительно, его приказ подействовал, пусть и частично. Хронобот вдруг замедлился, разом сбавил ход. Правда, останавливаться не стал – сделал реверс и отозвался мрачным голосом Тота:
– Эй, проверяющие хреновы, расслабьтесь. Наш статус восстановлен, никто никуда не едет, все живы и здоровы. Куда прикажете садиться?
– В Сиппар давай, – вклинился в общение Шамаш. – Уж там вас встретят. С песнями. Сейчас распоряжусь. – Выругался, как обычно, покачал головой и с улыбкой облегчения посмотрел на Нинурту: – Ну дела. Ты что-нибудь понимаешь, фельдмаршал?
А дела на хроноботе обстояли вот как. Где-то минут сорок тому назад на его борт поднялись Тот, бандиты, главмех и Исимуд. Настроение у всех было еще то – они только что навечно попрощались с Аном. Однако нужно было настраиваться на жизнь, и Тот подался в грузовой отсек, где изготавливались к вояжу, а вернее, к худшему простые путешествующие массы: рядовые игиги, непернатые орлы, анунначки с хозблока, кормобазы и из обслуги.
– Братья и сестры, – сказал он. – Настала минута испытаний. Ровно через двадцать минут нас со страшной силой выкинет в пространство, так что не забудьте о законе инерции, устраивайтесь поудобней и держитесь покрепче. Ну все, в добрый путь, и да поможет нам Бог. Так-с, сверим часы. Гм. На моих без двадцати восемь. – Он вытащил свой кубаббаровый хронометр, поставил нулевой отсчет и поспешил на верхнюю палубу, где находился пассажирский салон. Там все было окутано аурой беды – женщины сдерживали всхлипы, мужчины катали желваки, дети в страхе прижимались к взрослым, боялись разговаривать и пускали слезу. Братва, не мудрствуя лукаво, играла на баянах, орлы, пристегиваясь покрепче, готовились взять старт. Стояла какая-то тягостная, панихидная, убивающая наповал тишина. Зато из-за дверей руль-рубки доносилась громкая, на непонятном языке гортанная речь – ры-ры-ры, бу-бу-
