— Малыш, я думаю, у нас проблема.
Ники не могла сдержать улыбку, глядя на несчастное выражение его лица и вспоминая, как сама же вчера в порыве страсти расправилась с этими пуговицами. И вот сейчас он стоял перед ней такой восхитительно виноватый, что ей хотелось все бросить и расцеловать его. Вместо этого она метнулась к ящику за швейным набором. Пока Ники подбирала нитку нужного цвета, Джейсон попытался убедить ее, что и сам справится, но она решительно отмела его возражения.
Так они и сидели рядом на кровати — она, торопливо пришивая пуговицы, и он, полуголый, наблюдая за ней. Его близость волновала и смущала ее, она постоянно колола себя иглой. Каждый раз, когда она болезненно вскрикивала, он целовал ее пораненный пальчик и просил:
— Не торопись, дорогая, все будет хорошо.
Глядя на сочувственное выражение его лица, Ники прикусила губу и едва сдерживала слезы. Он должен был бы злиться, что она вот так его бросает, а вместо этого он по-прежнему нежен и заботлив. Прерывисто вздохнув, она постаралась больше не отвлекаться, пока не закончила.
Наконец они полностью оделись.
— Джейсон… — начала она беспомощно. Он сунул бумажник в задний карман брюк.
— Позвонишь мне потом?
Он выглядел таким растерянным и вместе с тем совершенно не пытался давить на нее, что Ники не выдержала, бросилась к нему и крепко обняла.
— Поедем со мной к маме.
Его глаза радостно вспыхнули.
— Ты уверена?
Она кивнула.
— Рождество — это время, когда собирается семья. Без тебя этого не будет.
— Ники…
Она заметила на его глазах слезы, когда он торопливо поцеловал ее.
Уже через пятнадцать минут они в машине Джейсона мчались к дому Вивиан. На заднем сиденье громоздились подарки, которые Ники покупала для родственников, и она радовалась, что в последний момент успела добавить имя Джейсона к каждому поздравлению.
Разглядывая мужа, сидевшего рядом с ней, Ники улыбалась. Одноразовое лезвие, которое она нашла для него, явно не пришлось ему по душе, или он очень торопился: тонкая розовая царапина перечеркнула обычно безукоризненно ровную мужественную линию его подбородка. Из уважения к теще Джейсон даже не стал заезжать домой, чтобы принять душ и переодеться. Кроме того, он надел подарок Ники — новую кожаную куртку. И все-таки Ники была вынуждена признать, что в их облике было что-то, выдававшее причину опоздания, несмотря на то что они очень старались успеть.
Они торопились… Ники подумала: а не слишком ли она поторопилась заниматься с ним любовью вчера вечером? Или она просто потеряла рассудок? Что случилось с ее твердым убеждением не спать с Джейсоном до тех пор, пока она окончательно не убедится: они смогут жить в браке?
Рождество пришло, сокрушенно подумала она. Волшебство свершилось. Она снова полюбила его. Она пыталась просчитать разумом все наперед, но чувства подвели ее.
Мало того что она, отбросив все свои рассуждения, переспала с Джейсоном. Она сделала это трижды, нет, четырежды — и каждый раз не предохраняясь. И вот теперь она везла Джейсона в дом матери, на семейный праздник, где все определенно решат, что их соединение состоялось.
А разве нет? Ники посмотрела на обручальное кольцо, которое Джейсон надел ей прошлой ночью, на бриллиантовый браслет на своем запястье, все эти символы супружеского примирения. Но главное — Ники видела явные доказательства того, что Джейсон изменился. Хотя до сих пор у нее не было полной уверенности в том, что старые проблемы не вернутся, чтобы снова разрушить их отношения. Его пристрастие к выпивке, одержимость работой. Но больше всего Ники сомневалась в том, что сможет когда- нибудь полностью доверять ему в отношении других женщин.
Должна ли она верить его словам, прозвучавшим прошлой ночью под луной? Неужели ей суждено поддаваться «звездному соблазну» всю жизнь?
Сидя рядом с женой, Джейсон тоже ощущал беспокойство. Прошлая ночь оказалась для них раем, он чувствовал, как Ники была близка ему во всех смыслах. А когда они занимались любовью, он со всей определенностью понял: между ними больше нет преград. Он так радовался, что Ники позвала его сегодня с собой. Но кажется, ее страхи вновь возвращаются и встают между ними. Почему она гак легко подвергает сомнению их любовь? Почему не хочет поверить ему?
Она так непосредственно и открыто отдавалась ему в постели. Он едва сдержал стон, вспоминая, как они делали это уже почти на заре, — с каким желанием она обхватывала его ногами и принимала глубоко в себя. Она никогда не сдерживалась, когда они занимались любовью, и не позволяла делать это ему. Почему она не могла оставаться такой же открытой и доверчивой не в спальне?
Остановившись на светофоре, Джейсон стиснул руку жены и улыбнулся. «Дай нам шанс, Ники, — казалось, умоляли его глаза. — Пожалуйста, дай нам еще один шанс».
Сидя рядом с Джейсоном, Ники ответила на его пожатие и встретилась с ним взглядом. Несмотря на все свои сомнения, она моментально забылась от его нежной улыбки и умоляющего выражения глаз. Она так любит его, с болью подумала она. Она просто его любит…
Через несколько минут они подъехали к дому Вивиан Миллер. День выдался ясным и холодным, резкий ветер пригибал азалии, росшие у тротуара. Нагрузившись подарками, супруги взошли на крыльцо одноэтажного дома, построенного в колониальном стиле. Джейсон нажал кнопку звонка, а Ники заглянула в гостиную сквозь тонкие занавески. Она увидела огромную рождественскую елку, у основания которой громоздилось множество ярких пакетов с подарками.
Дверь открыл Стив Миллер, отчим Ники, высокий, немного неуклюжий мужчина с широкой улыбкой и громким голосом.
— Ники! — воскликнул он, обнимая падчерицу. — И Джейсон… Как здорово видеть вас снова вместе! Проходите же скорее, давайте я помогу занести эти коробки.
Они вошли в холл, и Ники окунулась в знакомую атмосферу дома и Рождества — хвойного аромата елки, восхитительных запахов горячего хлеба и индейки. Соблазнительнее всего пах горячий глинтвейн. Стив забрал у Ники коробки и прокричал:
— Вивиан, смотри-ка, кто к нам приехал!
Пока отчим раскладывал подарки под елкой, навстречу Ники выбежала с сияющими глазами мать. Вивиан Миллер казалась миниатюрной седеющей копией собственной дочери; сегодня, по случаю торжества, она надела праздничную длинную, до пола, юбку из зеленого бархата и шелковую кремовую блузку.
— Ники! И Джейсон! Какой приятный сюрприз!
— Веселого Рождества, мама! — Ники крепко обняла мать. — Извини, что мы опоздали.
Вивиан махнула рукой:
— Не огорчайся. Мы ужасно рады вас видеть.
— Веселого Рождества, — сказал Джейсон, нагибаясь и целуя тещу в щеку. — Надеюсь, я вас не стесню…
— Ну как ты можешь такое говорить! — возмутилась она. — Ты член нашей семьи. — Вивиан обняла обоих. — Я так рада, просто не могу выразить словами. Счастлива, что вы снова рядом, да еще в Рождество. Ну, давайте ваши куртки, и пойдемте выпьем чего-нибудь, чтобы согреться.
Вивиан отошла повесить их верхнюю одежду, а Джейсон направился в гостиную положить под елку остальные коробки. Вдруг Ники услышала два знакомых счастливых детских голоска:
— Тетя Ники, тетя Ники!
Она радостно обернулась и увидела вбежавших в комнату близнецов — Кевина и Девина, четырехлетних сыновей ее брата. Темноволосые, кареглазые, эти чудные мальчишки были сущими чертенятами.
Они бросились к тетке и обхватили с двух сторон, едва не сбив с ног.
— Санта-Клаус принес нам «Нинтендо»! — звонко крикнул Кевин, глаза его блестели от возбуждения.
