Этот вопрос смутил Трейси.
— У… у меня ее нет, — заикаясь, пробормотала она. И торопливо добавила: — Пока. Мой «линкольн» как раз полируют, а у «мерседеса» царапина на хромированной части, поэтому я, конечно, сказала, чтобы они заменили весь бампер…
— Позвольте подвезти вас, — предложил он улыбаясь.
— Нет-нет. Лимузин, который я наняла, вот-вот прибудет…
— Я подвезу вас, — настаивал Делано.
— Я пойду пешком, — напряженно проговорила девушка. — Здесь всего несколько кварталов.
— Не думаю, что ваши теннисные туфли выдержат эту прогулку.
Трейси невольно рассмеялась.
— Я слишком долго рубила в них сахарный тростник, — удрученно призналась она, пошевелив большим пальцем, выглядывавшим из дыры в правой кроссовке.
Наступило неловкое молчание. Наконец Трейси заставила себя поднять глаза, и несколько секунд они смотрели друг на друга. И снова ее охватило чувство беспомощности, когда его красивые карие глаза улыбнулись ей, убеждая довериться ему, принять его предложение. О Господи, этот мужчина может взорвать ее эмоциональный мир!
— Эй, мистер Делано, мне положить сумку молодой леди в ваш багажник?
Чужой голос напугал Трейси. Оглянувшись, она увидела, что к ним подходит тщедушный веснушчатый подросток. Потом незнакомец взял из ее рук пакет и передал мальчишке со словами:
— Конечно, Стив.
— Подождите минутку! — сказала она, наблюдая, как парень забирает оба пакета, ключи от машины и направляется к темно-серой «БМВ».
— Вы опрометчиво предложили свою помощь в написании письма, — поддразнил ее красавчик. — Я подвожу вас домой. И больше никаких споров.
— Нет, я не могу, честно, — ответила Трейси. Она нервно отбросила с глаз прядь белокурых волос. — Послушайте, я о вас ничего не знаю.
Мужчина немедленно протянул ей теплую руку:
— Энтони Делано, мисс. А вы?
— Трейси О'Брайен, — неохотно ответила она.
— Теперь мы знакомы.
Его пожатие было дружески-крепким, а улыбка — обезоруживающей.
— Я имела в виду не это, и вы все понимаете, — ворчливо проговорила Трейси, стараясь сдержать предательскую улыбку и убирая руку.
Подросток вернулся с ключами. Девушка вытаращила глаза, заметив, как Делано дал ему пятидолларовую купюру.
— Эй, Стив, — сказал он, — объясни, пожалуйста, этой леди, что я не какой-нибудь неплательщик налогов или извращенец.
Мальчишка расплылся в улыбке.
— О нет, мэм, мистер Делано один из самых уважаемых жителей нашего города, — с готовностью заявил он, пряча в карман чаевые.
Глядя, как он повернулся и снова вошел в магазин, Трейси возразила:
— Да он так говорит потому, что вы дали ему огромные чаевые.
— Боже, какая вы подозрительная! Но дело в том, что если вам нужны все ваши приспособления для того, чтобы начать работать уборщицей, мисс О'Брайен, то лучше позвольте мне вас подвезти. Все ваши покупки сейчас заперты в багажнике моего автомобиля.
— Вы хотите сказать, что сбежите с моим чистящим средством?
— Я бы предпочел сбежать с вами. Ее сердце несколько раз подпрыгнуло от этих волнующих слов, но ей удалось вернуть самообладание.
— Вот это последнее заявление никак не побуждает меня довериться вам, мистер Делано.
Его лицо озарила располагающая улыбка.
— О, мне можно доверять. Спросите у моей мамы.
— Вы тоже даете ей большие чаевые?
— Нет, ее можно убедить, обняв и поцеловав.
— Вот в этом я не сомневаюсь.
Слова вылетели до того, как Трейси успела сдержаться, и тут же краска стыда залила ее лицо до самых корней волос. Делано с восторгом рассмеялся.
— Ну, Трейси? — настаивал он, сверкая карими глазами.
— Ладно, хорошо. Какого черта. — И не смогла удержаться, чтобы не добавить: — Меня не зря прозвали Бесшабашной Трейси.
Мужчина выглядел завороженным.
— Бесшабашной Трейси? У вас действительно такое прозвище?
— Конечно.
Он взял ее под руку.
— День обещает стать весьма интересным.
Она резко помотала головой, пока они шли к машине:
— Не обманывайте себя. Мы доедем до моего дома ровно за две минуты.
— Верю вам. И жду с нетерпением.
Когда они сели в «БМВ» и направились на запад по Мемориал-Драйв, Трейси снова ощутила неловкость. Внутри автомобиль выглядел шикарно — с богатыми кожаными сиденьями, экстравагантной панелью приборов и люком с тонированным стеклом в крыше. Ей было невыносимо ставить свои грязные теннисные туфли на бархатный серебристый коврик. Да уж, она совершенно не вписывается в эти декорации.
Энтони Делано же вписывался полностью. Трейси разглядывала его руки, поворачивающие руль. Руки были прекрасной формы, с тщательно выполненным маникюром, загорелые и сильные, и украшающие их бриллиантовый перстень и золотые часы на тонком браслете ничуть не уменьшали их мужественность. Эти часы ясно дали ей понять — как будто этого еще не сделали ни его одежда, ни автомобиль, — что их владелец богат, очень богат. Перстень, хотя и был на правой руке, заставил ее подумать, не женат ли он. Она поняла, что не знает абсолютно ничего о мужчине, которому сейчас доверилась, и не имеет никаких подтверждений о его добрых намерениях, кроме рекомендации подкупленного мальчишки из универсама. Делано мог оказаться каким-нибудь мерзавцем при деньгах. Разве не он сказал: «Я предпочел бы сбежать с вами»?
Прелестная мыслишка!
Трейси рассердилась на себя за далеко идущие мысли и, сузив голубые глаза, продолжала изучать незнакомца.
— Скажите, а что это за имя такое — Делано? — спросила она как можно более небрежным тоном.
Он улыбнулся, тормозя перед светофором:
— Итальянское. Я итальянец во втором поколении. Мой отец эмигрировал сюда молодым, в середине сороковых.
— Значит, вы итальянец, — пробормотала Трейси. — И блондин.
— Моя мама скандинавского происхождения, — пояснил Делано. — Папа встретился с мамой и женился на ней вскоре после того, как поселился в Техасе.
Трейси замолчала, переваривая информацию, пока Делано подозрительно не спросил:
— А что это за имя такое — О'Брайен?
Она так расхохоталась, что чуть не забыла сказать ему повернуть налево за следующим кварталом. Но ей удалось быстро собраться и указать на свой дом. Когда они сворачивали на парковку, она поймала себя на мысли, что ей нравятся мужчины с чувством юмора. Вот ерунда! Снова в голову лезет всякая ерунда!
Следуя указаниям Трейси, Делано припарковал автомобиль позади жилого комплекса. Он помог ей выйти из машины и настоял на том, чтобы отнести ее пакет наверх. Не обращая внимания на протесты, он достал из багажника ее сумку, потом повесил на руку свой собственный пакет.
