гонорарами, которые любого более слабого человека заставили бы сразу же почувствовать себя гением первой величины. За четыре месяца до смерти, то есть именно в период своего наивысшего взлета, Флеминг в разговоре с Жоржем Сименоном делает ряд многозначительных признаний:
«Я придумываю самые невероятные интриги: очень часто они основываются на нескольких газетных строках. Люди говорят: «О, это совершенно абсурдно!» Мои отрицательные герои слишком черны. Но, в сущности, люди совсем не такие. Это я придаю им такой вид. Правда, мне уже все трудней находить подходящих отрицательных героев. И наконец, я
Свой разговор с Сименоном Флеминг закончил словами: «Я весьма скромно оцениваю свои произведения». И это заявление— не пустая фраза. Достаточно вспомнить, что автор не считает свои книги «настоящими романами», то есть серьезной литературой, сознает свою предвзятость в клевете на противника, признает (пусть косвенно) свою вину по отношению к «русским». Самокритичность, вызывающая уважение, но бесполезная сейчас, не
Мы подробно остановились на романах Флеминга потому, что, как уже упоминалось, творчество этого автора в известном смысле обобщает существенные черты самой популярной тенденции в развитии шпионского романа, которую мы бы обозначили как тенденцию к фантастике и которая представляет собой отроческий период жанра, хотя и является все еще достаточно популярной. Девальвация книг Флеминга, по сути, была характернейшим симптомом девальвации всей этой шпионско-фантастической продукции в глазах публики, слишком уставшей от небылиц, пошлых проамериканских хвалебных гимнов и столь же пошлой антисоветской клеветы.
Другая тенденция, которую можно назвать иногда реалистической, а иногда псевдореалистической, призванная заменить роман, состоящий из невероятных выдумок, выдумками, по крайней мере внешне более достоверными, развивается уже в 60-е годы. В сущности, эта тенденция проявляется и раньше, еще в те годы, когда Флеминг пожинал лавры, но писателям нового направления предстояло изрядно потрудиться и завоевать благоволение буржуазных рецензентов и законодателей общественного мнения, чтобы преодолеть инерцию мещанских вкусов и привлечь внимание публики.
Главными представителями и в известном смысле родоначальниками этого течения были два англичанина — Лен Дейтон и Дэвид Корноуэлл, известный под псевдонимом Джон Ле Карре. Первый роман Дэйтона, знаменующий новый этап в развитии жанра, вышел еще в 1962 году. Это «Айпкресс, немедленная опасность» («The Ipcress Fife»). Но лишь три года спустя, когда Флеминг уже лежал в могиле и шумиха вокруг его имени немного поутихла, эта книга получила должную оценку. Переведенный в то время на французский язык, роман Дэйтона не без оснований был принят как сигнал крушения «бондизма». И Жак Кабо свою рецензию в журнале «Экспресс» начинает следующими знаменательными словами:
«На этот раз Джеймс Бонд подвергается серьезной опасности. Это не лазер, не кобальтовая бомба, не хладнокровная блондинка. Угроза исходит от мелкого анонимного чиновника. У непобедимого Джеймса Бонда, этого Тарзана контршпионажа, не было оснований бояться фикции, потому что и сам он был просто мифом. Но он должен, без сомнения, опасаться реальности. Чтобы написать что-то посильнее Джеймса Бонда, достаточно написать просто что-либо более правдивое. Именно так и поступает Лен Дейтон».[84] Аналогична и оценка Буало и Нарсежака: «Флеминг был человеком, который развлекает. Лен Дейтон — романист. Он умеет делать все: выдумывать своих героев, как Грэм Грин, создавать интриги солиднее, чем у Эрика Амблера. У него самобытный острый юмор, и, наконец, он обладает вкусом не к чудовищным, а к большим сюжетам».[85]
Лен Дейтон, как и Флеминг, не чужой человек в разведке. Во время войны он работает сначала водолазом в одной секретной части, а позже сотрудничает в разведке британской армии. После войны Дейтон занимается журналистикой в сферах, весьма далеких от литературы: он заведует «гастрономической рубрикой» в «Обсервер».
Как уже отмечалось, новое, что принесли с собой в шпионский жанр авторы вроде Дейтона, — правдоподобие. Но Дейтон достаточно уважает себя и не претендует на то, чтобы правдоподобие его книг приравнивалось к правде. «В области секретных служб, — говорит сам Дейтон, — тот, кто знаком с делами, вообще не пишет или же пишет что-либо другое. Меня же беспокоит, не «слишком» ли я информирован…»[86] Как мы увидим, профессиональная осведомленность Дейтона в вопросах шпионажа проявляется не в использовании действительных событий из сферы тайной войны, а в отдельных деталях поведения, привычек и взаимоотношений героев. Что же касается сюжета и эпизодов интриги, заметим, что воображение Дейтона работает не хуже, чем у Флеминга, сдерживаемое рамками теоретически возможного и логикой, хотя бы отчасти отвечающей логике жизни.
Развитие действия в романе «Айпкресс, немедленная опасность» на первый взгляд представляет собой хаотическое нагромождение фрагментов, которые не объяснимы каждый в отдельности. Вот как можно в общих чертах передать содержание этой странной истории.
Эпизод первый. Герой романа переходит из одной военной разведки в другую, в небольшой, но хорошо законспирированный отдел, руководимый человеком по имени Дэлби. Герою поручается установление контактов с загадочным Джеем. Цель контакта — выкупить за большую сумму ученого- биохимика Рэйвена, похищенного людьми Джея. Выясняется, что исчезновение Рэйвена — последнее похищение в целой серии подобных актов, предпринятых против английских ученых, занимающихся секретными исследованиями. Герой встречается с Джеем, но выполнить порученное задание ему не удается.
Эпизод второй. Рэйвена ищут и находят далеко от Англии, в Ливане. Ночная засада, нападение на движущуюся по шоссе легковую машину. Ученого забирают из автомобиля и на вертолете перебрасывают через границу. Операцию проводят герой и его шеф Дэлби.
Эпизод третий. Деятельность секретного отдела, руководство которым в связи с отсутствием Дэлби временно поручается герою. Странные и не очень понятные самому шефу исследования статистического характера, цель которых — установить некоторые закономерности, касающиеся местонахождения, движения и возможного исчезновения ученых, связанных с военным производством.
Эпизод четвертый. Внезапно возвратившийся Дэлби увозит героя на американскую секретную базу в Тихом океане, где предполагается провести испытание атомной бомбы нового типа, взрыв которой якобы не может быть зафиксирован аппаратурой противника. Подробные описания быта американских офицеров на базе.
Эпизод пятый. Неизвестные информаторы сообщают американскому командованию сведения, компрометирующие героя, янки подозревают его в шпионской деятельности. Однажды ночью его задерживают неподалеку от одной из наблюдательных вышек, и это происходит через пять минут после необъяснимого для героя взрыва вышки. Следует арест, допросы, психиатрические исследования, завершающиеся неожиданным и странным «освобождением». Оказывается, американские власти решили обменять героя на двух своих разведчиков. Но обмен происходит не с Великобританией, а с… Венгрией.
Эпизод шестой. После продолжительного сна, вызванного наркозом, герой приходит в сознание и обнаруживает, что он находится в венгерской тюрьме. Начинаются дни и ночи допросов и пыток, главным образом психических, а не физических. Арестованного навещает британский дипломат, чтобы сообщить ему, что посольство не в состоянии ему помочь. Истязания продолжаются; следуют обещания, угрозы близкого судебного процесса и, наконец, приговор, по которому наш герой осужден за подрывную деятельность. Но однажды ночью герою удается убить надзирателя и выбраться из тюрьмы, установив при этом, что он находится вовсе не в Венгрии, а в родном старом Лондоне.
Эпизод седьмой. Все происшедшее с героем настолько запутано и необъяснимо, что он просто не знает, кого ему опасаться, а кому можно довериться. Единственный надежный человек — это его старый друг, у которого и находит пристанище беглец. Но спустя несколько дней приятеля убивают при обстоятельствах, бросающих тень подозрения на героя. Ему приходится прибегнуть к решительным мерам,
