Когда ты рядом

— Ну, спасибо, — пробурчала Иззи.

— Перестань дуться и позволь мне договорить, — произнес он серьезным тоном. — Возможно, тебе не нужны слова, но мне очень нужно их сказать. Я должен, Иззи. После всего того, что наговорил тебе десять лет назад и во Флоренции.

Он прокашлялся и глубоко вздохнул. Его взгляд задержался на ее лице, и от радостного волнения у Иззи задрожали колени.

— Ti amo, Изадора Хеллиген. Я люблю твой острый язычок, аромат твоих волос. Люблю просыпаться утром рядом с тобой. Люблю, что ты всегда готова бороться за то, во что веришь. Люблю твою жизнерадостность, твою непосредственность и особенно твою склонность излишне драматизировать, из-за которой тебя так легко дразнить.

— Да что ты говоришь, — произнесла она, улыбаясь как полоумная.

— Но больше всего, Иззи, я люблю твою смелость, настойчивость и способность видеть лучшее в людях. Именно благодаря этим твоим качествам я наконец могу расстаться с прошлым и зажить полной жизнью.

Она обняла его за шею:

— Я люблю тебя, Джо. Так сильно, что не заставлю тебя взять обратно слова о том, что я сначала говорю, а потом думаю.

Рассмеявшись, Джо легко поднял ее за талию и страстно поцеловал. Затем, поставив ее на пол, он обнаружил, что по ее щекам текут слезы радости, и принялся вытирать их кончиками пальцев.

— Не плачь, Иззи. Сейчас начнется все самое интересное.

Когда он запустил руку ей под футболку, ее тело затрепетало от желания, и она улыбнулась.

— Это обещание, Гамильтон? — спросила она, кокетливо подняв бровь.

— Прими к сведению, Хеллиген. — Джо притянул ее ближе к себе. — Это не обещание, а гарантия.

И он подтвердил свои слова самым приятным способом.

Эпилог

— Везет же некоторым, — с дерзкой улыбкой произнесла София, когда они с Иззи сидели в удобных креслах под оливковыми деревьями. — Признавайся, как тебе удалось так быстро восстановить фигуру?

Иззи улыбнулась. Она чувствовала себя усталой, но счастливой. У нее был длинный день. Их с Джо полуторамесячный малыш разбудил ее в три часа ночи.

— Ты шутишь? — удивилась она. — Неужели ты не заметила, что мои груди похожи на два воздушных шара?

София рассмеялась:

— Неужели тебе никто не сказал, что здесь, в Италии, «большой» означает «красивый»?

Щеки Иззи вспыхнули, когда она увидела Джо, направляющегося к ним через танцпол с крошечным сыном на руках.

— Думаю, кто-то все же тебе это говорил, — произнесла София.

Не переставая краснеть, Иззи улыбнулась ей.

— Возможно, упоминал, — ответила она, наблюдая за тем, как ее мужа остановила и стиснула в объятиях дородная пожилая женщина, чьего имени она не запомнила. По меньшей мере сто человек собрались на ферме Лоренцо, чтобы отпраздновать рождение их сына. Даже несмотря на то что ее итальянский значительно улучшился, Иззи до сих пор путалась в именах членов семьи Лоренцо и их родственных связях.

Глядя, как женщина сюсюкает с их малышом, Джо мягко улыбался. От смущения и неловкости годичной давности не осталось и следа. Сегодня Джо был абсолютно спокоен и уверен в себе. Иззи подозревала, что, главным образом, это заслуга их сына.

Кто бы мог подумать, что появление на свет крошечного Марко Лоренцо Гамильтона так укрепит их отношения. Иззи не верилось, что десять месяцев назад она промучилась несколько недель, не зная, как сказать Джо о своей беременности. Тогда их отношения были еще очень хрупкими. После того случая, когда они впервые забыли предохраниться и переживали по этому поводу, они не говорили о детях. Несмотря на то что Иззи хотела иметь ребенка от Джо, мечтания уступили место сомнениям и панике, когда в окошке теста на беременность появился розовый знак плюс.

Она не знала, как Джо отреагирует на новость о том, что скоро станет отцом. Их ситуация и без того была сложной. Они работали в разных городах, которые разделяли сотни миль и потому виделись реже, чем хотелось бы. Чтобы частично решить эту проблему, Джо приобрел пентхаус в Айлингтоне и прилетал к ней из Флоренции три-четыре раза в неделю после работы. Но им все равно не хватало времени для общения друг с другом.

Иззи еще больше покраснела, вспоминая, как они из-за нетерпения занимались любовью в самых неподходящих для этого местах. Их сын был зачат на сцене «Короны и перьев». В тот вечер она допоздна засиделась, а Джо неожиданно прилетел из Флоренции, решив сделать ей сюрприз.

Узнав о своей беременности, она несколько недель гадала, какой будет реакция Джо, и ждала подходящего момента, чтобы сообщить ему новость.

Сильный приступ утренней тошноты сделал это за нее. Джо поглаживал ее по спине, пока ее рвало. Затем приготовил для нее тост и чай с мятой и велел ей присесть. Ему нужно было с ней поговорить. К ее изумлению, он предложил ей стать его женой. Сказал, что собирался на ней жениться немного позже, но из-за ее беременности им придется ускорить события. Он расстроился, решив, что она сразу не сказала ему о ребенке, так как думала, что из него получится плохой отец. Иззи тут же разразилась слезами, попросила у него прощения за свою трусость, сказала, что не сомневается в его отцовских способностях.

Она видела, что он ей не поверил, и поначалу ее мучило чувство вины, но по мере развития их отношений и открытия в них новых волнующих сторон оно становилось все слабее.

По настоянию Джо они поженились через несколько недель после того, как он сделал ей предложение. Церемония была скромной, но это не умаляло важности события. Они обменялись брачными клятвами в погожий зимний день в ратуше Айлингтона. Из гостей на церемонии была только мать Иззи. Затем они поехали в «Корону и перья» на праздничную вечеринку, организованную Макси и остальными работниками театра.

Накануне Иззи сделала первое ультразвуковое исследование. У нее кружилась голова от счастья всякий раз, когда Джо доставал из кармана снимок существа, похожего на большую креветку, и показывал его кому-либо из присутствующих.

Через два дня после свадьбы Джо заявил, что ему надоело мотаться туда-сюда, и он собирается переместить офис своей компании в Лондон. Это стало причиной их первой супружеской ссоры. Иззи сказала, что не позволит ему совершить такую глупость. Она уже все обдумала и приняла решение оставить театр и переехать во Флоренцию.

Джо всячески пытался ее отговорить, затем накричал на нее, но все без толку. Он целую неделю на нее дулся, но в конце концов уступил. Иззи наслаждалась своим триумфом. Эта небольшая размолвка лишь укрепила ее веру в то, что у них все получится. Когда Джо заявил, что готов ради нее переехать в Лондон, остатки сомнений улетучились. Он перестал бояться обязательств. У него произошла смена приоритетов. Теперь первое место в его жизни заняла семья, отодвинув карьеру на второй план.

Иззи нисколько не жалела о своем решении. Внутри ее рос их малыш, и она знала, что ей пора отказаться от одной мечты ради другой. Таким образом, она без всяких колебаний передала управление театром Макси и начала готовиться к переезду. Джо предложил ей купить для них новый дом в любой части Флоренции, но она сказала, что хочет жить на его вилле в горах. Разве могло быть иначе? Она влюбилась в это место с первого взгляда.

Когда хлопоты, связанные с переездом, закончились, и Джо перенес ее на руках через порог виллы, она почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

Чтобы в отсутствие Джо не слоняться без дела по дому, она записалась на курсы итальянского и